Фальшивая наследница. Величайшая мошенница Позолоченного века - Энни Рид

Афера застопорилась из-за долга фабрике Thomas Organs. Сначала мистер Томас принял оправдания Кэсси – почему она пока не в состоянии заплатить, – но быстро потерял терпение. Тогда она вручила ему два векселя: один, подписанный Чарльзом Хейвордом, на 100 долларов, а другой, подписанный Рубеном Киппом, на 300 долларов. Поддавшись искушению, она попросила мистера Томаса обналичить векселя и отдать ей сдачу. Деньги нужны были позарез, и только это сейчас беспокоило Кэсси. Но изготовитель фисгармоний не поддался на ее уговоры.

В этот раз, завидев наряд полицейских, Кэсси уже точно знала, что пошло не так. Когда ее арестовали по обвинению в подделке финансовых документов, она, пожалуй, горевала лишь об одном: что люди, чьи имена она использовала, в конце концов прознали об этом. Можно ли было этого избежать? Кэсси не сомневалась, что способ есть, надо только его найти.

Суд состоялся несколько недель спустя, в последние дни марта 1879 года. Когда Кэсси подходила к зданию суда в Вудстоке, весна казалась ей одновременно близкой и далекой, неотвратимой и невозможной. В животе порхали бабочки. Она переступила порог и попала в сцену из ночного кошмара.

Зал суда был переполнен. Окинув взглядом просторное помещение, Кэсси не увидела ни одного свободного места. Незнакомые люди с любопытством пялились на нее. Некоторые указывали на нее пальцами, другие поворачивались, чтобы получше разглядеть. Гул голосов, перемежаемый смехом, разносился вокруг.

Кровь мгновенно прилила к лицу. Кто все эти люди, эти стервятники? Что они знают о ней? Ей вдруг остро захотелось подобрать юбки, развернуться и убежать. Но какой смысл? Ее все равно поймают и притащат обратно силой. Не глядя по сторонам, Кэсси направилась к скамье подсудимых.

Адвокат Эштон Флетчер, представительный мужчина в черном костюме, сообщил суду, что будет ссылаться на невменяемость клиентки. Щеки Кэсси вспыхнули еще сильнее. Хищные взгляды впивались в нее со всех сторон, оценивая разумность каждого ее движения. Как же это отвратительно, думала Кэсси. Если удастся провернуть предложенный защитой сценарий, весь округ Оксфорд будет считать ее сумасшедшей. И все же это лучше, чем тюремная камера.

Сам процесс запомнился ей отдельными смазанными картинками. На трибуне свидетелей один за другим мелькали знакомые лица: владельцы магазинов, которые ей благоволили, банкиры, принимавшие ее расписки. Мистер Расселл был вынужден выплатить кредит в размере 500 долларов, который она взяла в банке. Пусть теперь злится на мистера Томаса: если бы изготовитель фисгармоний проявил чуть больше терпения, она бы нашла деньги. А еще были люди, чьи фамилии она выводила на фальшивых векселях. Удивленно пожимая плечами, они клялись, что никогда ничего не подписывали и ничего не знают об этом деле.

Присяжные совещались целых два мучительных часа. Кэсси ждала. Перспектива провести ночь на жесткой койке в холодной тюремной камере, должно быть, все отчетливее маячила перед ней. Она обманула профессиональных банкиров и коммерсантов. Кто поверит, что она состряпала столь убедительные документы, будучи в невменяемом состоянии? К тому времени, когда вернулись присяжные, даже стальные нервы Кэсси были на пределе.

И наконец, слава небесам, она услышала, как секретарь суда вслух зачитал: «Невиновна». Какое облегчение! Очевидно, столь стремительное умопомешательство никого не удивило – речь ведь шла о женщине [12].

* * *

И снова фермерский домик родителей. Снова шум и теснота и явный избыток Биглей, снующих вверх-вниз по лестнице. Кэсси отращивала волосы и размышляла о своем положении. Постепенно дом начал пустеть. В ноябре 1879 года умер отец. Почти год спустя уехала старшая сестра Элис – вышла замуж за Стэндиша Милтона Йорка, торговца машинным оборудованием.

Схема с фальшивыми векселями и визитными карточками была вполне рабочей – в этом Кэсси по-прежнему не сомневалась. Это было так реально – путешествовать по миру с визитками в сумочке, слыша, как вслед тебе по улице разносятся вздохи: «Богатая наследница!» Однако в родном городке ее провожали совсем другими словами: «Лгунья, мошенница, сумасшедшая…»

Настало время перемен. Иствуд больше ни на что не годился, а громкий судебный процесс перекрыл все возможности развернуться где-либо поблизости. Элис и ее муж переехали в большой город Кливленд, штат Огайо. Каким бы ни был этот Кливленд, сказала себе Кэсси, он должен быть лучше Иствуда.

Глава 2

Деньги – не главное!

1859 г.

Войдя в дом мистера Скотта, Карнеги не мог не заметить царившей там суматохи. Босс готовился к переезду. Комнаты без диванов и столов выглядели голыми, пустые книжные полки зияли по углам, словно беззубые рты. Неприятный вид, действующий на нервы. И столько пыли в воздухе! Карнеги раздраженно чихнул.

Разумеется, он был рад за босса. Мистер Скотт станет отличным вице-президентом Пенсильванской железной дороги. Но его беспокоило собственное будущее. Шесть лет Карнеги был правой рукой мистера Скотта, а кем он будет теперь? Похоже, он вернулся к тому, с чего начал много лет назад, сойдя с парохода в Нью-Йорке, – с положения безработного иммигранта.

Мистер Скотт был в своем кабинете. Он поприветствовал Карнеги и жестом пригласил сесть. Карнеги опустился на стул. Сердце учащенно забилось. Сейчас босс либо попросит его последовать за ним в Филадельфию и продолжить работу в качестве секретаря, либо…

Мистер Скотт устроился в кресле за письменным столом, и некоторое время они обменивались любезностями. В поведении босса не было ни малейшего намека на дальнейшую судьбу Карнеги. Да и выглядел он как всегда: светлые волосы аккуратно причесаны, длинные бакенбарды почти скрывают уши, лицо безмятежно.

Наконец он перешел к делу. Его место здесь, в Алтуне, по-видимому, займет Енох Льюис. Карнеги знал, что мистер Скотт идет на повышение. И все равно мысль о том, что кто-то другой заменит его в Алтуне, была неприятна. Что еще хуже, руководство компании могло решить, что Карнеги лучше остаться с мистером Льюисом, чем следовать за мистером Скоттом. Но он не мог представить себя на службе у другого начальника. Особенно учитывая, что и сам бы справился с работой управляющего, несмотря на молодость.

– А что до вас… – сказал мистер Скотт. Карнеги замер на краешке стула. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем уста наставника изрекли вердикт: – Как полагаете, вы смогли бы возглавить Питтсбургское отделение?

Карнеги ответил чуть ли не раньше, чем босс закончил вопрос, не успев его даже осмыслить:

– Полагаю, что смогу.

– Хорошо, – продолжил мистер Скотт. – Мистера Поттса переводят в транспортный департамент Филадельфии, и я рекомендовал вас президенту компании в качестве преемника Поттса. Президент согласился взять вас на испытательный срок. Какую зарплату вы бы хотели получать?