Фальшивая наследница. Величайшая мошенница Позолоченного века - Энни Рид

только получить подпись Эндрю Карнеги, что она, конечно же, может сделать и сама.

Поверенный неохотно опустился обратно на сиденье. Миссис Чедвик излучала уверенность в себе. В конце концов, она была его клиенткой, а не Карнеги. Именно она отчисляла ему гонорары – к слову, заоблачные, – она платила за его проживание в одном из самых красивых отелей Нью-Йорка. С тяжелым вздохом он наблюдал, как миссис Чедвик прошла по дорожке, шелестя шелковыми юбками, и постучала в огромную парадную дверь резиденции Карнеги. Через несколько секунд ее впустили.

Прошло 20 минут. Поверенный ждал в экипаже, чувствуя себя ребенком, которого выставили из комнаты, чтобы взрослые могли поговорить о делах. Он всматривался в обрамленные камнем окна в надежде разглядеть плоды торговли сталью. Газеты сообщали, что Карнеги установил внутри лифт. Подумать только, лифт в собственном доме! Поверенный прислушался: кажется, и вправду слышен механический гул. Миссис Чедвик сказала, что это личное дело. Деликатное. А насколько деликатное? Насколько личное? Все эти слухи просто не могли быть правдой. Но все же было очень любопытно.

Миссис Чедвик вернулась, буквально светясь от счастья. Карие глаза сверкали, на лице расплылась торжествующая улыбка. «Дело сделано», – объявила она, сев в экипаж. Эндрю Карнеги подписал соглашение. И так безмерно богатая женщина стала богаче еще на семь миллионов долларов.

Коляска покатила обратно, к золоченому великолепию Holland House. Всю дорогу до отеля поверенный наблюдал за сияющей спутницей и диву давался. По Кливленду уже ползла молва о том, кто такая миссис Чедвик на самом деле. Увидев своими глазами, как она является в дом Карнеги, когда заблагорассудится, он был готов поверить слухам. И чем больше размышлял, тем правдивее они ему казались. Да, все сходилось.

К концу поездки поверенный уже изнывал от нетерпения. Как только вернется в Кливленд, расскажет эту историю всем знакомым. Скоро весь город будет знать то, что пока известно только ему: миссис Кэсси Чедвик – внебрачная дочь Эндрю Карнеги [2].

Глава 1

Наследница Бигли

1858–1882 гг.

Когда на другом конце улицы показался изящный черный экипаж, Элизабет Бигли поняла: за ней приехали. Еще до того, как мужчина в элегантном сюртуке оказался у двери ее дома, она точно знала, что он скажет. На самом деле ее зовут не Элизабет Бигли. Она вовсе не Бигли. Люди, которые растили ее на протяжении 11 лет, ей даже не родня. Она куда более благородных кровей.

Ее мать и отец, упокой Господь их души, погибли в результате ужасного несчастного случая. Бигли – соль земли, милая скромная семья, вырастили ее в своем милом скромном доме. Однако пришла пора ей занять свое место среди настоящих родственников.

Она потянулась за накидкой, невзрачной и потрепанной, но мужчина в сюртуке остановил ее – такая одежда ей больше не подходит – и вручил блестящие меха. Пока они шли к экипажу, он объяснил, что ее состояние невелико. Всего три миллиона долларов. Но, конечно, есть еще особняк, фамильные драгоценности и железнодорожные акции… Бога ради, что это за грохот?

Элизабет – девушка, которая позже станет Лили Спрингстин, Элис Бестедо, Мейзи Багли, Лидией Девер, но в основном Кэсси Чедвик – растерянно моргнула. Мужчина в сюртуке и меха исчезли, экипаж превратился в голую стену [1]. Где-то наверху со скрипом отворилась, а затем громко захлопнулась дверь: это ее братья и сестры куролесят, как всегда. А за спиной застыла старшая сестра Элис, наверняка недоумевая, слышала ли младшая хоть слово из того, что она ей говорила. Кэсси – так мы будем ее называть – вздохнула. К сожалению, не сегодня. Проходя обратно в дом мимо насупленной Элис, она все еще ощущала пушистую нежность меха. Не сегодня, но когда-нибудь. В будущем.

Для девушки из Иствуда, маленького городка в канадской провинции Онтарио – родины Кэсси, будущее представляло собой фермерский дом в округе Оксфорд [2], мужа и непрерывный поток детей. Женщины, родившиеся в Канаде 1840-х годов, за десять лет до появления на свет Кэсси, в брак вступали в среднем в 26 лет [3]. Если бы она выбрала супруга из Иствуда, то, скорее всего, он был бы фермером или работником лесопилки. Придерживаясь средних по стране показателей, она бы родила пятерых или шестерых детей. Которых пришлось бы растить, причем одновременно с ведением хозяйства. Именно этим и занимались женщины. Их руки были созданы для того, чтобы подметать, шить, стирать, варить варенья и солить соленья [4].

* * *

Жители Иствуда не могли похвастаться глубоким знанием мира, но кое в чем были уверены на все сто. Они знали, что их немного, всего полтораста человек, плюс-минус. Знали расписание поездов Большой Западной железной дороги, у которой ютился их неказистый деревянный вокзал. В точности различали жужжание и древесный аромат иствудских лесопилок. А еще они знали, что девушке, которой предстояло стать Кэсси Чедвик, не место в их городке.

В том, что она не вписывалась в их рамки, семья была не виновата. Ее отец и мать, Дэниел и Мэри Энн, обрабатывали землю и растили детей точно так же, как и все остальные жители Иствуда. Ее родные братья и сестры – старшие Элис и Энни, младшие Дэниел, Уильям, Мэри Джейн, Эмили и Ретта [5] – не отличались от других детей. Семья Бигли вела ничем не примечательную жизнь [6] в тихом уголке Онтарио. Пока не появилась Кэсси.

В школе она не пользовалась популярностью [7]. О да, все знали, что она умная. Самая умная в классе. Только она была странной. Всем девочкам нравились красивые платья – а Кэсси была одержима ими. Все девочки восхищались дорогими украшениями, которые случалось увидеть, – а Кэсси буквально бредила ими. Она нередко впадала в транс, и одноклассники пугливо перешептывались: о чем она думает, уставившись куда-то вдаль? Разве может человек думать так долго? А вдруг она сумасшедшая? Иствуд попросту не понимал Кэсси.

Ей был 21 год, когда она заявилась в парикмахерскую в соседнем Брэнтфорде, хлопнув дверью так, что все повернулись в ее сторону, и попросила постричь ее коротко. Как мальчика. Когда парикмахер закончил работу, она глянула вниз, на пол вокруг кресла, покрытый темно-каштановыми локонами, и спросила, нельзя ли ей сделать накладные усы. Из салона Кэсси вышла усатым парнем.

Она уже поняла, что единственный способ получить желаемое – это деньги. А лучший способ получить деньги – стать мужчиной. Кэсси шагала по улицам Брэнтфорда с высоко поднятой головой, стараясь ступать шире и чуть в раскачку. Оказалось, быть парнем не так