Курьер. Реальная история человека, которого всегда ждут, но редко замечают - Ху Аньянь

уж драку он тем более не захотел оставлять просто так и вызвал по телефону троих хулиганов: под одеждой те спрятали ножи и собрались выволочь моего партнера из торгового центра. К тому моменту охрана центра вызвала полицию, и те мигом приехали. Хулиганы улизнули, воспользовавшись случаем, зато участников драки отвезли в полицейский участок. Там их продержали чуть ли не полдня, читали нотации, а потом еще и объяснительные заставили написать. Полицейские предупредили: если попробуют свести друг с другом счеты, их накажут вдвое строже. Только их увезли, как я сразу попытался наладить отношения с девушкой владельца того магазина. В тот же вечер мы с деловым партнером, хозяином того магазина и его девушкой договорились поужинать на улице Луншэн жареной тилапией – устроили так называемую примирительную трапезу. Поскольку полиция взяла нас на заметку, между нами вряд ли возникла бы стычка в открытую. Однако они были связаны с местными бандитами, и я слышал раньше, что родители той девушки возглавляли шайку, воровавшую мобильники. Все про это знали, но казалось, будто никто не видел в этом ничего предосудительного. Даже у них за спиной никто ничего не осуждал. Словно продажа женской одежды и воровство мобильных телефонов – просто разные способы заработать на жизнь. Ведомый чувством предосторожности, на примирительный ужин я пошел с кухонным ножом, завернутым в газету и припрятанным за поясом брюк, а сверху еще и курткой прикрыл. Пока наши магазины по-прежнему конкурировали, вражда никуда бы не делась, и так называемое примирение – не более чем пустая формальность, исполненная вежливости. В торговом центре частенько вспыхивали конфликты из-за бизнеса, чуть ли не каждый день, просто до полиции дело редко доходило.

Еще одно событие – мое расставание с девушкой. Мать давно уговаривала ее уехать из страны, но она разрывалась между мной и заграницей. Из-за охвативших ее сомнений вечно срывалась, досадовала, что из меня не выходит ничего толкового. На самом деле я давно намекал, что приму любое решение. Иными словами, как бы она ни поступила, я во всем ее поддержу. Но сам не осмеливался заговаривать о расставании, ведь если бы я предложил расстаться, она тут же начала бы называть меня никчемным, безответственным, человеком без амбиций и все в таком же духе. И может, была бы права. В тот период между нами произошло много всего, что серьезно подорвало мое моральное состояние. В самые тяжелые моменты казалось, я вот-вот впаду в депрессию. Поэтому, когда она наконец решилась уехать, я даже не расстроился, лишь почувствовал облегчение. Я прекрасно понимал, что не в состоянии удовлетворить ее потребности. Сегодня она превратилась в эдакую иностранку, живет активной и насыщенной жизнью, всегда полна оптимизма. Очевидно, тогда она сделала мудрый выбор, и теперь мы поддерживаем дружеские отношения, не сражаясь друг с другом. Тогда же я не только сбросил путы – меня охватило странное чувство пустоты, словно никаких больше желаний и стремлений не осталось. Прежде она была движущей силой, заставлявшей меня погрузиться в работу и заняться бизнесом; теперь, когда «ноша» спала, я ощутил, как внутренние силы утекают вместе с ней.

Всего я провел в Наньнине два с лишним года. Дело встало на рельсы, каждый день на протяжении тех двух лет проходил между домом и работой: утром я поднимался с кровати и сразу отправлялся в торговый центр, а в квартиру возвращался часов в десять вечера. Кроме Праздника весны, выходных у меня не было. Уехав из Наньнина, вдруг осознал: я нигде толком и не бывал, только в нашем торговом центре, и понятия не имел, что за места есть в этом городе. Все мои интересы ограничивались торговым центром и бизнесом, а что происходит снаружи, не знал, да и неинтересно было. Даже Пекинская Олимпиада прошла для меня совершенно незамеченной. Пожалуй, только Сычуаньское землетрясение выбило из колеи. А все потому, что и в нашем торговом центре оно ощущалось: весь многоэтажный центр качнуло несколько раз, испуганное руководство центра мигом организовало эвакуацию, владельцы всех магазинов выбежали на улицу. Вот вам и единственное «новостное событие» за два года, которое произошло за пределами торгового центра и которое врезалось мне в память.

На Праздник весны 2009 года центр закрывался на несколько дней. В канун Нового года, во второй половине дня, многие владельцы магазинов ушли домой пораньше, а нанятая мной сестрица отпросилась накануне. Я вышел из центра последним. Поскольку билет был куплен на вечерний поезд, у меня оставалось немного свободного времени. Моросил мелкий дождик, асфальт отливал влажным блеском, и обычно шумные улицы вмиг опустели, магазины были закрыты, а откуда-то издалека время от времени раздавались взрывы петард. Я поужинал в единственном заведении, где еще горел свет, – в «Макдоналдсе», а затем отправился на вокзал. Шагая по пустынным улицам, я вдруг ощутил, что все мечты обратились в прах. Сегодняшний я не стал бы так сгущать краски и раздувать переживания. Я родился в мирные годы, никогда не испытывал истинных страданий, и говорить, что все мечты разбились вдребезги, – только людей смешить. Однако я отчетливо запомнил тот вечер; а может, он оттого так сильно врезался в память, что на меня накатило до боли острое осознание: не всегда люди приходят в этот мир, чтобы испытывать счастье.

На новый магазин у нас не было договора аренды с собственником помещения, мы подписали договор субаренды с хозяином прежнего магазина, потому как в начале не были так уверены в себе. Как я уже рассказывал, мы держали два магазина на одном этаже и не могли продавать одежду в одинаковом стиле, обязательно надо было найти что-то новенькое. Мы беспокоились, как бы в этом вопросе не допустить тех же ошибок, которые совершили с первым магазином. Заключать договор аренды напрямую с собственником – значило платить отступные хозяину прежнего магазина. Но к тому моменту мы знали, что хозяйка была родной младшей сестрой собственницы помещения. Владельцы соседних магазинчиков рассказали, что она девушка легкомысленная, с самого начала не особо хотела заниматься бизнесом, и сестра передала ей дело, чтобы хоть как-то обуздать. Но потом она забеременела и решила уступить магазин другим.

Посовещавшись, мы с партнером решили так: вместо того чтобы платить отступные, а потом еще подписывать договор аренды с ее старшей сестрой, не проще ли увеличить ежемесячную арендную плату и снять помещение напрямую? В субаренде были преимущества: сэкономив на отступных, мы получали больше пространства для экспериментов. Были, однако, и минусы: раз договор подписан не с собственником помещения напрямую, существовал риск, что прежний владелец магазина