Зорге и другие. Японские тайны архивных дел - Александр Евгеньевич Куланов

опубликовала статью, где меня называли “личным представителем президента Рузвельта”, прибывшим со “специальным заданием”. Такое лестное обозначение моей миссии, при всей его туманности, распространилось повсеместно, и, даже если бы я захотел его опровергнуть, вряд ли мне бы это удалось. Публичное отречение просто придало бы сообщению рекламный характер. Конечно, в результате к моим дверям потянулись поставщики информации, всякого рода добровольцы и искатели приключений, шпионы – профессионалы и дилетанты, хорошие и плохие»231.

Одним из сотрудников центра УСС в Берне стал Пол Чарлз Блюм, родившийся в Иокогаме и получивший образование во Франции (где был близок с Жаном Кокто), и в США (там Блюм сдружился с молодым студентом Дональдом Кином и уговорил его переключиться с изучения французской культуры и французского языка на Японию). С началом Второй мировой войны Блюм оказался востребован американской разведкой и служил в резидентурах УСС в Таиланде и Португалии, пока осенью 1944 года не присоединился к Даллесу в Швейцарии. С началом операции «Санрайз» Блюм принял активное участие в её проведении, одним из первых выйдя на контакт с эмиссарами Карла Вольфа и лично организуя встречи с ним Даллеса.

В конце марта 1945 года о переговорах в Берне стало известно в Москве. Оживлённая дискуссия в довольно резких тонах по этому поводу между Сталиным и Рузвельтом привела последнего к решению остановить «Восход солнца»232.

16 апреля началось советское наступление на Берлин. 20 апреля в Берн поступил из Вашингтона приказ о прекращении контактов с немцами. Это вызвало разочарование Даллеса, который, оправдывая их необходимость, ссылался на дипломатию, в том числе дипломатию спецслужб, как на одно из проявлений гуманизма на войне. Не случайно в своих воспоминаниях глава ЦРУ цитировал Уинстона Черчилля: «Битвы выигрываются кровопролитием и маневрами. Величие генерала в том, чтобы основной составляющей победы были маневры и как можно меньше – кровопролитие». Британский лидер добавлял: «На войне есть много видов маневров, и лишь часть из них производится на поле боя. Есть маневры с глубоким обходом фланга или заходом в тыл. Есть маневры во времени, в дипломатии, в механике, в психологии, и все они отделены от поля боя, но часто играют на нём решающую роль, и цель всех этих маневров – найти для достижения главной цели пути более лёгкие, чем одно только кровопролитие»233.

С другой стороны, Даллес мог быть удовлетворён достижением одной из главных задач: в определённой степени благодаря усилиям его центра немецкие войска сложили оружие в Северной Италии и западных районах Австрии234. Стоит, однако, помнить, что это случилось лишь 2 мая – в один день с капитуляцией берлинского гарнизона перед Красной армией. Недовольный не доведённой до конца работой, Даллес благосклонно отнёсся к предложению о своеобразном продолжении операции «Санрайз», тем более что на этот раз речь шла о Стране восходящего солнца – главном противнике США во Второй мировой войне.

Японский подход

Окончание войны в Европе обозначило близкий финал сражений и на Тихом океане. За исключением наиболее радикально настроенных представителей армии, руководство Японии в целом понимало необходимость скорейших поисков путей к миру, в том числе не вполне стандартных. Причём, как и в случае с Даллесом, видевшим смысл переговоров с Германией не только (и скорее всего, не столько) в спасении жизней американских солдат, а в необходимости остановить продвижение Советского Союза в Европе, в Токио также рассматривали важность скорейшего выхода из войны в контексте противостояния «коммунистической угрозе». Группа авторитетных японских политиков, в которую входили бывшие премьер-министры в ранге «дзюсин» (старших советников) Окада Кэйсукэ, Вакацуки Рэйдзиро, Хирота Коки, Коноэ Фумимаро и ряд представителей придворных и дипломатических кругов, в январе 1945 года составила и 15 февраля подала обращение к императору, особо указав в нём это соображение: «Дальнейшее продолжение войны сыграет только на руку коммунистам». Однако петиция не встретила понимания у императора, тогда и ещё очень долго потом склонявшегося к мнению армии о том, что победа ещё достижима. Он, видимо, искренне верил, что почти не участвовавшие до сих пор в боях сухопутные силы способны сковать противника в Китае и Юго-Восточной Азии, дать решительный бой американцам на Кюсю и таким образом переломить ход войны235.

Поиски японской стороной частных контактов с противником на менее высоком уровне начались ещё раньше. Осенью 1944 года премьер-министр Японии Коисо Куниаки, разделявший взгляды Коноэ, ставшего главным «голубем» Японии последнего года войны, «поручил главному редактору газеты «Асахи» Судзуки Бунсиро начать дипломатический зондаж через Швецию. В середине сентября Судзуки посетил шведского посланника в Токио Видара Багге и просил передать своему правительству для Лондона предложение Японии о возможности окончания войны. В Токио считали, с Англией будет легче договориться, чем с США. Предмет для торга имелся. Япония готова была возвратить все территории, захваченные во время войны, даже Северо-Восточный Китай, сохранив, однако, за собой Тайвань и Корею. Багге доложил об этом в Стокгольм»236.

Только в апреле 1945 года министр иностранных дел Того Сигэнори подтвердил позицию Коноэ в беседе с Багге. В мае шведский дипломат, вернувшись в Стокгольм, сообщил в Токио, что его правительство намерено выяснить позицию США по поводу переданных Японией предложений. Однако переговоры через Стокгольм не получили продолжения из-за излишней активности работавшего там военного разведчика генерал-майора Онодэра Макото. Лондон оповестил страны Британского содружества: «Японский военный атташе в Стокгольме получил сведения о том, что Советский Союз примет участие в войне против Японии, и, признавая военное поражение Японии, обратился к королевской семье Швеции с просьбой о посредничестве между Японией и странами антигитлеровской коалиции»237.

Эта информация немедленно просочилась в прессу, и Токио вынужден был потребовать от военных дипломатов прекратить самодеятельность, вести себя потише и воздержаться от высказываний, граничащих с государственной изменой. Соединённые Штаты, получив предложение через Багге, сохранили status quo, заявив об их заведомой неприемлемости. Тем более что Токио настаивал на сохранении под своим контролем Кореи и Тайваня, чья судьба была уже фактически решена – удержать их под контролем у империи не было сил238. После этого центр неформальных контактов Токио и Вашингтона сместился в Швейцарию.

С приближением советских войск к столице Германии в начале 1945 года часть сотрудников японского посольства в Берлине перевели в Берн. В их числе находился военно-морской атташе капитан 2-го ранга Фудзимура Ёсиро, рьяно желавший скорейшего прекращения войны – пока Япония не была ещё полностью разгромлена. В Швейцарии Фудзимура встретил своего давнего знакомого – того самого торговца оружием доктора Хака, который в 1936 году «снимал кино» в Японии. Как мы уже знаем, из-за опасности преследований со стороны гестапо за свою нетрадиционную сексуальную ориентацию Хак в 1939 году вынужден был уехать в Швейцарию, где его и нашёл капитан Фудзимура. Очень скоро горячий противник войны Японии с Америкой Хак (в декабре 1941-го он