Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 1. Ольга Леонардовна - Татьяна Васильевна Бронзова

у нее не было, да и возраст уже был не тот, чтобы начинать жизнь заново. Как-никак тридцать восемь!

В середине октября в Москве резко изменилась погода. Пошли дожди, подул холодный ветер. Чехов начал кашлять и из дома теперь выходил только по крайней необходимости. В основном он сидел в своем кабинете за письменным столом и всё продолжал утомительную, но столь необходимую работу над корректурой своих рассказов, что выходили когда-то под псевдонимом Антоша Чехонте.

– Я писал их, вообще не задумываясь над стилистикой. Писал, можно сказать, на ходу. Вот этот, например, вообще написал в бане.

– В бане? – изумилась Ольга. – Как это?

– Когда парился, пришла идея. Выскочил, взял карандаш, бумагу… Пятнадцать минут – и готово! Пришел домой, переписал и тут же в газету послал. Деньги нужны были!

– А ты что, все свои ранние рассказы в собрание сочинений хочешь вставить?

– Нет, конечно. Есть такие, что и внимания не стоят. Но вот этот, что в бане написал, совсем даже неплох, – улыбнулся он.

В квартире, которую сняла для них Ольга, было пять комнат. Здесь всем было удобно. И ей самой, и Антону, и Маше. Но главное удобство заключалось в том, что в доме было паровое отопление и электрический свет, что, конечно, увеличивало оплату, но при этом освобождало от покупки дров, свечей и газовых ламп. Кроме того, рядом были Сандуновские бани, да и до театра в «Эрмитаже» Ольга доходила пешком всего за десять минут. Все было хорошо в этой квартире, кроме одного. Была она на четвертом этаже, и Чехову было трудно подниматься по этим высоким лестничным пролетам, а потому выходил он из дома крайне редко не только из-за дождей и холодного ветра.

В первые недели Ольга всегда после представлений спешила домой к мужу, но потом стала вести такой образ жизни, к которому привыкла.

– Знаешь, дорогой, мы вообще-то всегда после спектаклей в ресторан ходим. Спать-то не хочется. Организм перевозбужден. Надо как-то отвлечься. Повеселиться.

– Ты хочешь сказать, что сегодня после спектакля не вернешься?

– Если ты не против, конечно. Ты ведь не сможешь составить нам компанию?

Возвращалась Ольга обычно в такие дни часа в три, а то и в четыре ночи. И хотя она каждый раз старалась быть как мышка, но Антон все равно просыпался.

– Зажги уже свет, забулдыжка, – говорил он. – Я не сплю.

– Ах, какая я плохая, плохая жена! Сейчас, милый, я быстро.

«Чайка» Тригорин (Константин Сергеевич Станиславский) и Аркадина (Ольга Леонардовна Книппер)

1905

Она раздевалась, ныряла к мужу под одеяло и, уютно устроившись у него на плече, рассказывала о прошедшем вечере. При этом от нее всегда пахло не только дорогими духами, но и вином.

– Представляешь, сегодня на «Дяде Ване», когда Астров раскрыл ломберный столик, чтобы показать Елене чертежи, стол так заскрипел, что весь театр захохотал, – рассказывала она с увлечением. – Ну и я, конечно, не утерпела. А Станиславский молодец. Не растерялся и продолжал, как ни в чем не бывало. Мол, что делать, в этом доме всегда так стол скрипит.

– А ты знаешь, эту деталь можно и закрепить, пьяненькая моя собака. В этом доме все может скрипеть и даже рушиться.

– А Лужский в третьем акте чуть штаны не потерял. Хохоту было!

– Жаль, не видел я вашего спектакля сегодня. И эту деталь можно закрепить. Я ведь всегда говорил, что пишу комедии.

– Хитрец! И почти всегда в финале твоих комедий публика рыдает!

– Человеку полезно и смеяться, и плакать. На то он и человек.

– Обожаю тебя, чудный мой философ!.. А любить человеку полезно? – говорила она, скользя рукой все ниже и ниже по его телу. – О, я уже чувствую, что полезно…

– Собачка моя, – нежно откликался на ее призыв писатель.

Каждый раз, когда шла «Чайка», Маша после своего выхода в сцене ужина всегда дожидалась конца спектакля, а потом вместе с Ольгой тоже отправлялась гулять в ресторан, невзирая на то, что порой ей надо было на следующий день рано утром ехать на работу в гимназию. Компания актеров, к которой часто примыкали писатели и художники, была столь привлекательна, что отказать себе в этом удовольствии было выше ее сил. Маша развлекалась сама, но Ольгу при этом в глубине души осуждала. «Все-таки ее долг сейчас быть рядом с мужем, – думала она. – Если бы я была замужем, то мне бы даже в голову не пришло гулять по ресторанам! Тем более что муж нуждается в уходе».

⁂

Антона Павловича почти ежедневно навещали друзья, приходили и просто знакомые с какими-нибудь просьбами. Это его утомляло, так как мешало работе, но порой и радовало, если это были близкие и интересные ему люди. Так, однажды утром, когда Ольга уже ушла на репетицию, а Антон сидел за письменным столом и работал, раздался звук колокольчика.

«Кого там еще с утра принесло?» – подумал писатель, но уже через несколько секунд он услышал радостные голоса сестры и какого-то мужчины.

– Антуан! Наш Саша из Петербурга приехал! – возвестила Маша, распахнув дверь кабинета, и Чехов увидел стоящего за ней Александра.

Они давно не виделись. Антон Павлович поднялся и, счастливо улыбаясь, открыл ему свои объятия, внезапно ощутив, как сильно соскучился по старшему брату. Когда-то они были очень близки. С детства Александр казался Антону самым умным и необыкновенно талантливым человеком, ему хотелось походить на него, подражать. Но по мере взросления мнение Антона на этот счет изменилось. Чем старше становился Александр, тем больше он пил, и общаться с ним было все труднее. Он не просто пил. Он запивал. И причем надолго. Куда постепенно делся его талант? Пропал? Растворился в вине? В последние годы Александр, продолжая работать у Суворина в журнале «Новое время», писал уже какие-то низкопробные романы, а его юмор и философские идеи, в самом высоком понимании этой науки, исчезли. Появившись же сейчас перед Антоном, Александр был абсолютно трезв и выглядел великолепно.

– А я, собственно, на Кавказ по заданию «Нового времени», – заявил брат. – И специально через Москву, чтобы с твоей женой познакомиться. Говорят, она вполне даже неплохая актриса? Так? Впрочем, уверен, на плохой ты бы и не женился! Твои женщины всегда отличались талантами. Или я не прав?

– Этот поток ехидства можешь направить себе знаешь куда?! А она и вправду талантлива. Ты мог бы и сам ее видеть во время гастролей в Петербурге. Наш младший братишка, между прочим, ходил там на все ее спектакли.

– Знаю. Мишка очень хвалит ее в