Король пиратов. Удивительная история Генри Эвери и зарождение Золотого века пиратства - Шон Кингсли

Глава 17

Уния

Преступник в модном камзоле, сощурив глаза, ждал неизбежного – если повезет, ему в лицо полетят гнилая репа и помидоры, если же толпа будет в плохом настроении – камни и мусор. Нападки на людей, приговоренных стоять у позорного столба, – традиционная излюбленная игра лондонской толпы, неотъемлемая часть публичного унижения. Насмешки, крики, оскорбления и физические воздействия – обычное дело. Даниель Дефо, человек с множеством лиц, вновь попал в беду.

Как раз в тот момент, когда королевский агент думал, что взобрался на вершину и достиг цели, его тщательно выстроенный дом рухнул. Неудивительно, что причиной этого хаоса оказался он сам. 1701 год стал катастрофой, а 1702-й и начало 1703-го выглядели еще хуже. Возможно, это уже конец.

Выборы в феврале 1701 года, на которые пытались повлиять Дефо и Эвери, находясь в декабре в корнуолльской глубинке, закончились неудачно – победой оппозиционеров-тори. Однако имелся и положительный момент: борьба короля Вильгельма за появление у Англии большой армии обрела неожиданного сторонника.

Король получил общественную поддержку, когда в мае этого года землевладельцы Кента направили в Палату общин петицию, в которой обещали предоставить Вильгельму войска, необходимые ему для борьбы с Францией и Испанией. Не успела петиция оказаться в правительстве, как Палата общин, где заправляли тори, посадила в тюрьму пятерых человек, ее представивших. Разгневанный Дефо в ответ на это написал памфлет «Мемориал Легиона», в котором напомнил парламенту об их поведении. «Англичане не должны быть рабами парламентов в большей степени, нежели рабами короля», – заявлял он. Создав эту чернильную бомбу, спрятанную «в руке, которая поддерживала неправое дело»[607], Дефо лично вручил памфлет спикеру Палаты общин Роберту Харли – как утверждают некоторые, переодевшись в женскую одежду. Харли получил библейское послание. Документ был назван по отрывку из Евангелия от Марка, где говорилось: «Легион имя мне, потому что нас много»[608]. Людей из Кента освободили. Акции Дефо шли вверх, но недолго.

21 февраля 1702 года мир Даниеля Дефо рухнул вместе с падением Вильгельма III около Хэмптон-Корта, когда его лошадь Соррел споткнулась о кротовину. Король сломал ключицу и умер от осложнений 9 марта. Даниель Дефо и Генри Эвери остались без защиты и прикрытия. Взошедшая на трон королева Анна поспешила выгнать вигов из Тайного совета. Теперь ключи от государства находились в руках врагов-тори. Могущественных союзников Дефо отстранили от власти; вместе с ними исчезла и финансовая безопасность.

Все опасения Дефо воплотились в жизнь в 1702 году. 4 мая Англия объявила войну Франции. В том же месяце к Дефо постучались кредиторы, пришедшие в себя после смерти его покровителя. На Даниеле все еще висело 5000 фунтов долга. Заявив о своей несостоятельности, он очутился во Флитской тюрьме – знакомом для себя месте[609]. Затем едкий полемист принял худшее решение в своей жизни. В начале правления королевы Анны началась борьба с «иными», в том числе с диссентерами, к которым принадлежала семья Дефо и которым благоволил король Вильгельм. Теперь же англиканская церковь пыталась покончить с религиозной терпимостью в стране и не допустить диссентеров к власти. По жестокой иронии судьбы Даниеля Дефо собирались низвести до уровня католиков-аутсайдеров.

В ответ писатель разразился анонимной мистификацией в напыщенном стиле Высокой церкви[610]. В декабре 1702 года вышел памфлет «Простейший способ разделаться с диссентерами», подражающий языку фанатичных церковников. «Но пробил час – пора распять разбойников [диссентеров]. Пусть на костях врагов воздвигнется ее [Церкви] строение! Заблудшие, что захотят вернуться в ее лоно, всегда найдут открытыми врата ее любви и милосердия, но твердолобых пусть сожмет железная рука!»[611] – насмехался Дефо[612].

Но никто не уловил сарказма. Общественность попалась на удочку, а правительство решило, что памфлет является пасквилем, подстрекающим к мятежу. Государственный секретарь Дэниэл Финч, граф Ноттингем, прозванный «Угрюмым», приказал найти и арестовать автора. Печатника Дефо арестовали, а экземпляры «Простейшего способа» приказали сжечь «обычному палачу». В объявлениях предлагалось вознаграждение 50 фунтов за информацию, способствующую аресту Дефо[613]. London Gazette так описывала преступника:

Это среднего роста худощавый мужчина около 40 лет, смуглое лицо и темно-каштановые волосы, носит парик. Нос крючком, острый подбородок, серые глаза и большая родинка около рта, родился в Лондоне, много лет был торговцем чулками во Фрименс-Ярде в Корнхилле, а ныне владелец фабрики по выпуску кирпича и черепицы вблизи форта Тилбери в Эссексе[614].

Дефо прибег к испытанному приему и скрылся – на этот раз севернее границы, в Шотландии, вне досягаемости английских законов, под одним из своих многочисленных псевдонимов. Он не мог смириться с мыслью, что снова окажется в тюрьме. Он предпочел бы умереть в бою или за благородное дело. «Милорд, тело, неспособное вынести тяготы тюрьмы, и ум, не терпящий заточения, – обратился Дефо к властям, – вот единственные причины моего бегства; и, милорд, крики многочисленной разоренной семьи, перспектива длительного изгнания из родной страны и надежды на милость Ее Величества побуждают меня броситься к ногам Ее Величества и умолять Вашу Светлость о заступничестве»[615]. Шпион, оставшийся без хозяина, был в отчаянии.

В конце концов в мае 1703 года какой-то осведомитель, жаждавший заполучить вознаграждение, выдал беглеца. Даниеля Дефо арестовали в доме французского ткача в лондонском районе Спиталфилдс[616]. Но даже на допросе Дефо продемонстрировал мужество и отказался выдать людей, которые помогли ему опубликовать и напечатать «Простейший способ». Дэниэл Угрюмый засунул его в зловонную дыру Ньюгейтской тюрьмы. Очередная низшая точка в жизни писателя.

Дефо выпустили под чрезвычайно высокий залог 1500 фунтов, а спустя месяц – 5 июня – он предстал перед судом в зале в Олд-Бейли, где семью годами ранее разбирали дело команды Генри Эвери. Его признали виновным в подстрекательстве к мятежу и приговорили к трехдневному стоянию у позорного столба – у здания биржи в Корнхилле, возле канала в Чипсайде и в Темпл-бар[617] на Флит-стрит, штрафу 135 фунтов стерлингов и тюремному заключению в Ньюгейте до тех пор, пока он не сможет «найти надежных поручителей своего добронравного поведения в течение семи лет, начиная с этого момента»[618]. Теперь Дефо не мог даже контролировать работу своей черепичной фабрики в Тилбери. Отказавшись предстать перед законом, Дефо стал преступником, а преступникам не разрешалось владеть собственностью. Фабрика и судьба писателя оказались в руинах. Недальновидные решения стоили агенту убытков на 3000 фунтов