Святые старцы - Вячеслав Васильевич Бондаренко

а не в собственно мыслительном. Мудрость, скажу просто - даже ловкость батюшки отца Амвросия изумительны. Какая тут простота ума!.. быстрая находчивость! Твердость характера, справедливость, прямота веры».

В августе 1891 года в Иоанно-Предтеченском скиту Константин Леонтьев принял тайный монашеский постриг с именем Климент. Он пережил старца на месяц и два дня. .Среди посетителей отца Амвросия было особенно много бедных, часто больных женщин и девушек, желавших поступить в монастырь, но не имевших к этому средств (женские обители принимали к себе тех, кто мог купить себе келию, сделать взнос и содержать себя своим трудом). Таких бедолаг старец особенно опекал и стремился куда-то пристроить. Его стараниями были основаны Кромская женская община в Орловской губернии, Гусевская - в Саратовской, Козельщанская - в Полтавской и Пятницкая - в Воронежской. А главным его детищем стала женская община в селе Шамордине, что в двенадцати верстах от Оптиной. Рядом с Шамордином, на вершине покрытого лесом холма размещалось небольшое имение старого отставного чиновника Калыгина - деревянный одноэтажный дом и хозяйственные службы. Осенью 1871 года по благословению отца Амвросия это имение было куплено для некоего московского барина, искавшего себе «дачу» в окрестностях Оптиной. Но барин отказался от своей идеи, и имение осталось как бы ничьим. Тогда старец благословил поселиться в Калыгине свою преданную духовную дочь - бывшую помещицу, монахиню Амвросию (Ключареву, 1820-1881), вместе с двумя ее внучками, близнецами Верой и Любовью. К их переселению ветхие постройки были снесены, а на их месте выстроен новый каменный дом. Старец не раз бывал там в процессе постройки, молча ходил, ничего не объясняя, а то вдруг останавливался и велел вбить в землю колышки. Или любовался открывавшимся с холма потрясающим видом: внизу, в долине - речка Серена, пестреющие цветами луга, влево на десять верст видны поля, а на горизонте - главы Оптинских храмов над Жиздрой...

В новопостроенном доме в итоге поселились не только внучки монахини Амвросии, но и ее бывшие крепостные служанки. Это уже был прообраз монастыря - тихое иноческое житие в уединенном месте. И хотя мать Амвросия надеялась, что внучки станут «обыкновенными» барышнями, выйдут замуж, Вера и Люба росли совсем другими. Они никогда не шалили, подолгу молились, в совершенстве знали последовательность церковных служб, постничали. Старцу, без сомнения, было открыто их будущее, так как по его настоянию мать Амвросия внесла в свое завещание особый пункт - в случае смерти девочек в имении будет создана женская обитель. В 1881-м монахиня Амвросия скончалась. Отец девочек, который хотел дать им светское воспитание, определил их в пансионе в Орле, но Вере и Любе такая жизнь была не по нраву. От них часто начали слышать фразу: «Мы не проживем дольше двенадцати лет». Так оно и случилось - приехав в Оптину пустынь на встречу с отцом Амвросием, сестры внезапно заболели дифтеритом и скончались, Вера - 4 июня 1883 года, Люба - 8 июня... А уже в октябре 1884-го в Шамордине была основана женская община. Ее первой настоятельницей стала схимонахиня София (Болотова, 1845-1888), прославленная в соборе Тульских святых в 1987 году. Но о том, что «мать София свята», старец Амвросий уверенно говорил еще при ее жизни. Посещая Шамордино, он каждый раз навещал ее могилу и со слезами молился на ней. А преемницей Софии на посту настоятельницы стала другая духовная дочь старца, Евфросиния (Розова, 1830-1904), которая настолько почитала отца Амвросия, что буквально записывала все, что он ей говорил - каждое слово. Сейчас эти краткие заметки, брошенные на лету фразы, запечатленные свидетельницей, - бесценное свидетельство мудрости старца.

К сожалению, у матери Евфросинии не было такого административного таланта, как у первой настоятельницы. А вопросов и проблем в жизни новорожденного монастыря хватало. Только что заложили фундамент большого каменного храма, а денег на него не было. Насельницы (более пятисот) - в основном бедные, неимущие, да еще был основан детский приют, куда направлялись сироты, да больница. В итоге старец начал бывать в Шамордине все чаще и чаще - всюду требовались его советы. Каждый такой приезд превращался в настоящее торжество - все наперебой торопились получить его благословение, помочь поднести его вещи, чем-нибудь услужить.

Осенью 1890 года, когда он собрался было возвращаться из Шамордина в Оптину, вдруг обострилась его болезнь, причем так, что он говорил близким: «Идите помолитесь за меня - мне тяжело». Стало понятно, что дороги он не перенесет и нужно зимовать в Шамордине. В Оптиной это вызвало вполне понятное недоумение, ведь пустынь оставалась без старца, с благословения которого никаких важных решений давным-давно не принималось... Оптинский настоятель архимандрит Исаакий лично уговаривал его вернуться, но старец убедил его в том, что он остается в Шамордине по воле Божией. 4 октября он написал: «Я доселе задерживаюсь в Шамордине по особенному промыслению Божию; и почему - это должно означиться после».

Конечно, шамординские сестры такую задержку восприняли как праздник. «Мы были очень счастливы, что наш дорогой отец с нами, особенно те, которым приходилось быть ближе и чаще у него, - вспоминала одна из насельниц обители. - Мне и во сне никогда не снилось, чтобы я могла когда-нибудь прислуживать в келии у Батюшки. Помню, в один из приездов Старца, во время его отдыха, мы говорили с м. В. о том, как мы счастливы, что Господь удостоил нас послужить такому Старцу. И я ей высказала, о чем много раз сожалела, что не имела возможности всегда келейничать у Батюшки. Вдруг отворяется дверь, выходит Старец, улыбается и говорит мне: “опоздала, опоздала!”». С западной стороны настоятельского корпуса для старца спешно возвели специальную пристройку для зимовки.

Дел в Шамордине было невпроворот. Отец Амвросий лично наблюдал за всеми постройками на территории монастыря, духовно окормлял сестер и многочисленных паломников. Настоятельница мать Евфросиния заболела и ослепла, на какое-то время сильно пала духом - нужно было ее поддержать. В связи с постройкой новых зданий на монастыре повисли большие долги. К тому же год выдался голодный, нужно было думать о пропитании для монахинь. Именно с этим обстоятельством было связано появление широко почитаемой ныне иконы Божией Матери «Спорительница хлебов». Она была написана в 1890 году иеромонахом Даниилом (Болотовым, 18371907), родным братом покойной к тому времени матушки Софии (Болотовой), а идея написания принадлежала старцу. После того как по молитвам, обращенным к этой иконе, в 1891-м в окрестностях Шамордина был собран хороший урожай, икона быстро стала пользоваться почитанием, списки с нее заказывали многие монастыри и храмы России. Старец