Кавалеристы - Артем Владимирович Драбкин

помню, 7 ноября. Там снежок, почва просматривается, и там труп немецкий лежит, там, там виднеется… Стоит небольшое село Дубининген, а наш взвод разместили в отдельной усадьбе, ну, метров четыреста от него. А при случае мы всегда устраивали баню по-черному. Вот и тут решили попариться. В подвале сложили булыжники, туда эти 200-литровые бочки с водой. Веревочки натянули, чтобы обмундирование вешать. Все искупались, наш взвод, кто-то еще из соседей, фактически мытье закончилось, никого там уже не было, как вдруг ночью шум-гам. Всех подняли, оказывается, лошади провалились… А подвал этот, где баню устроили, прямо под сараем, куда поставили лошадей и нашу радиотачанку. Подвал капитальный, свод такой бетонированный, но, видимо, от пара перекрытие ослабло и рухнуло. А лошади ведь привязаны на чемпурах и, когда они провалились, повисли на них. Но мы быстро сработали, сразу перерезали, но как их оттуда поднимать? Там же довольно глубоко. И там среди других и моя трофейная Актриса – ох, до чего же была красивая лошадь… Как она ко мне попала, тоже интересно.

В каком-то селе, только немцев выбили, заходим в дом, там висят автомат и три винтовки. Никого нет, но на столе лежат шинели, фляжка, нарезанная колбаса, хлеб, и на сковородке яичница. Еще теплая. Ну чего? Кто это взял, кто это, закусили. Вдруг хватились – а где же сами немцы? Наш ветинструктор, старшина, дотошный был такой, говорит: «Они наверху!» Ну, раз оружие здесь, значит, наверху они без оружия. Взяли фонарик и туда. А там дома типовые, открываешь входную дверь, сюда одна комната, дальше другая, а здесь как коридор и лестница на чердак. По ней поднялись: «Хенде хох! Выходи!» Посветили, немцы идут. Ну, он первому немцу под зад, тот по лестнице полетел. Я тоже поддал одному, и они сразу вылетают в эту дверь. Ну, а мы не за ними, а за горяченькое схватились, перекус устроили. Потом хватились – а немцы где ж? Выходим, а напротив сарай стоит. Приличный такой, каменный. Я открываю дверь, и фонариком туда раз. А там лошади стоят. Ближняя повернулась на меня, а глаза такие красивые, прямо кофейного такого цвета. Сама вся белая, без пятнышка, и я раз сразу к ней. Кричу: «Ребята, здесь лошади!» Отвязал, все – это моя! После Казбека была какая-то пристяжка, но я эту лошадь отстегиваю, и эту вместо нее. И назвал ее – Актриса.

– Практиковались атаки в конном строю?

– Я вспоминаю единственный случай. Под Гродно есть такой поселок – Вертилишки, вот наш полк их брал. И там 1-й эскадрон Павлова атаковал именно в конном строю. Порубили там этих немцев… После войны мы ездили туда, памятник там хороший. Было замечательное богатейшее хозяйство – «Прогресс». А с этим Павловым, кстати, интересная история получилась.

В Восточной Пруссии под Алленштайном (ныне польский город Ольштын. – Ред.) проходит слух, что ранило командира полка. А Костенич как раз ушел в передовые эскадроны. Я еще удивился: «Как же он пошел и нас с собой не взял?» Всегда же с ним неотступно медсестра Верочка, и мы с радиостанцией. Командир взвода вызывает меня: «Так, бери радистов, и идите по этой дороге!» А как раз снег выпал, никаких следов, ничего не видно, она только угадывается в лесу. «Ориентируйтесь по выстрелам. Найдите комполка, он в эскадронах». Ну, я взял на спину приемопередатчик, Витя Петерсон, он такой крепыш, взял упаковку питания, а Сережка несет такелажную сумку.

Но только из лесу вышли, прошли по чистому полю совсем немного, а там дальше тоже лесок. И вдруг оттуда из крупнокалиберного пулемета нас обстреляли. Ну, мы сразу попадали, а пули то слева, то справа падают. Причем, видать, разрывные, потому что снег прямо разрывается. Ну, мы сразу отползли за деревья. А ветки на нас прямо сыплются, и мы быстро отползаем вглубь. Когда стрельба прекратилась, спрашиваю их: «Не зацепило?» – «Все нормально!» – отвечают. Осмотрел рацию, тоже все в порядке. Потом говорю: «Как же так? Нас с такого малого расстояния обстреляли и не задели?» И тут у меня догадка: «Ребята, нас ведь живыми решили брать, поэтому мы целые…» Тут какой-то шум услышали, и сразу командую: «Быстро рассредоточьтесь и занимайте позицию!» Там такое дерево росло, почти от корня два ствола. Устроились за ним, слышу, приближается этот шум. Смотрю, кони, а в санях между лошадьми ездовой сидит в кубанке. Значит, наш. Я выскакиваю: «Стой! Стой!» – остановил его. А дорога, оказывается, из лесу выходит и сворачивает в тот лесок. Подбегаю к саням, смотрю, в них лежит укрытый буркой человек, только сапоги видны. Вижу, сапоги хромовые, офицерские, мы же в кирзачах ходили. Спрашиваю: «Батю везешь?» Мы Костенича батей называли. «Нет, командира 1-го эскадрона». – «Павлов?» – «Да». Оказывается, ему руку оторвало и осколками посекло. Говорю ему: «Ты едешь прямо к немцам! Слышал сейчас стрельбу?» – «Слышал, но не понял, где это». – «Ты вот по нашим следам сюда не выезжай, а езжай напрямик через лес и выйдешь на эту же дорогу, на наши следы». Ну, он уехал, и я больше про Павлова не слышал. Даже не знал, что он тоже краснодарец. И более того, он с моим батей работал. Тоже агроном.

– Вот вы не раз упоминали про свою радиотачанку. А что она собой представляла?

– Это обычная пулеметная тачанка. Только, если знаете, у нее особенность есть, она может развернуться на одном месте. Ей не надо круг делать, у нее специальное колесо и может разворачиваться на месте. Правда, очень тяжелая. Колеса массивные, и сама по себе капитальная, металла много. Под пулемет шкворень сделан вот такой толщины. Но у нас же пулемета нет, на его месте сделан столик, сиденье, тут приемопередатчик, а упаковка питания внизу. Вот, кстати, вспомнил. Когда бывает тряска, а у нас РБМ были, там фишка включается от упаковки питания, оттуда идет шланг в приемопередатчик. Это называется – радиостанция в сборе. Бывает, работаешь, все нормально, вдруг раз, исчезло. Ногой случайно ударил, и контакт пропал. Ногой пошевелил, контакт восстановился. Потом стали выпускать, это уже прикручивалось. И тут два момента. При движении, когда фишка просто включалась или она выскочит, а когда уже связан, то падают вместе. Но, конечно, при переноске лучше.

– Какая основная задача вашей полковой радиостанции?

– В походном порядке связь полка держится с нашей радиотачанки. Если в головном отряде, там другое – выносная. Вот я как раз был начальником этой мобильной (выносной) радиостанции. Поэтому я всегда или с командиром полка, или с его