Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I - Константин Маркович Азадовский

именно А. А. Шахматов, знакомый с научными экспедициями Азадовского и определенно их поддержавший[1], счел нужным приобщить молодого исследователя, уже избранного действительным членом Приамурского отдела Императорского Русского географического общества, к работе Отделения этнографии, переживавшего в ту пору заметный подъем.

Начиная с 1910 г. Отделение этнографии возглавлял академик С. Ф. Ольденбург, однако в 1914–1915 гг. должность председателя временно – в связи с экспедицией Ольденбурга в Китайский Туркестан – исполнял А. А. Шахматов. Возглавив Отделение, Ольденбург возродил одно из его основных подразделений – Сказочную комиссию (официальное название: Комиссия дли издания полного собрания сказок), созданную еще в 1896 г. Впоследствии М. К. неизменно подчеркивал его роль в воссоздании Сказочной комиссии, которая была не только «организационной ячейкой», но и «в буквальном смысле школой русской фольклористики»[2]. К наиболее ярким достижениям комиссии в 1910‑е гг. принадлежали издания «сказочных» сборников Д. К. Зеленина, Н. Е. Ончукова, А. М. Смирнова[3]. В этой «школе» и проходило в 1915–1917 гг. формирование Азадовского-фольклориста. «…На изданиях и сборниках Сказочной комиссии, – подчеркивал он в „Истории русской фольклористики“, – училось и воспитывалось почти все последующее поколение фольклористов; ее влияние испытала и фольклористика советского периода»[4]. М. К. не был исключением. Так, собранные им сказки Верхнеленского края, которые он начал готовить к изданию уже осенью 1915 г., обсуждались в кругу Сказочной комиссии Русского географического общества, и не случайно, что книгу под таким названием, изданную почти десятилетие спустя, М. К. посвятит именно Шахматову.

Видимо, уже осенью 1914 г. М. К. подключается к редакционным делам «Живой старины». Этот ежеквартальный журнал, основанный в 1890 г. В. И. Ламанским, был в то время ведущим в России печатным органом, посвященным этнографии и фольклору. Деятельность «Живой старины» направлялась редакционной коллегией, состав которой постоянно обновлялся. В 1914 г. редакторами значились А. А. Шахматов и Э. К. Пекарский[5]; с 1915 г. – С. Ф. Ольденбург, А. А. Шахматов и редакционная комиссия, в работу которой втягивается и М. К.

В конце 1914 г. редакционная комиссия принимает решение о создании при отдельных номерах журнала специальных Приложений, предназначенных для публикации «сырых» материалов, прежде всего – записей местных собирателей, зачастую не имеющих прямых связей с отделениями Русского географического общества. Для этой цели создается бюро из трех человек (М. К., В. М. Ионова[6] и А. А. Макаренко[7]), которым поручалось разработать конкретную программу деятельности и представить ее Отделению этнографии. Задача была осуществлена в течение нескольких месяцев. Одновременно готовился к печати выпуск 3–4 за 1914 г. (вышел в мае 1915 г.); он завершался Приложением № 1, состоявшим из работы М. К. «Заговоры амурских казаков», материалов, связанных с якутским и татарским фольклором, нескольких некрологических статей и мелких библиографических заметок (три из них подписаны «М. А.»). На последней странице значилось:

Настоящий нумер «Приложения» печатался под наблюдением и<сполняющего> об<язанности> Председательствующего в Отделении Этнографии И<мператорского> Р<усского> Г<еографического> О<бщества> А. А. Шахматова и и<сполняющего> об<язанности> Секретаря Отделения Э. К. Пекарского, при ближайшем участии М. К. Азадовского и В. М. Ионова, и выпущен в свет 20 мая 1915 г.[8]

За 1915–1916 гг. было издано в общей сложности шесть Приложений (начиная со второго выпуска редакционную комиссию возглавлял С. Ф. Ольденбург). М. К. занимался делами, связанными с печатанием и особенно распространением Приложений. «Многоуважаемый А<лексан>др Николаевич, – пишет он 25 мая 1915 г. А. Н. Самойловичу[9], – будьте добры, укажите адреса лиц, живущих в Сред<ней> Азии и т. п., к<ото>рым было бы интересно получать номера приложений к „Жив<ой> Ст<арине>“»[10]. А на одном из заседаний Отделения этнографии в 1915 г. М. К. не без гордости докладывал собранию, что первый выпуск Приложений вызвал одобрительные отклики в разных местах Сибири, в том числе и в Томске (у А. В. Адрианова).

Энтузиазм молодого ученого, энергично включившегося осенью 1914 г. в работу Русского географического общества, не мог не вызвать к нему внимания со стороны коллег. В заседании от 20 апреля 1915 г. совет Императорского Русского географического общества, рассмотрев представление Отделения этнографии, признает Азадовского членом-сотрудником Общества и выдает ему диплом[11]. «Рекомендателями» молодого ученого были А. А. Шахматов, Э. А. Вольтер и А. Д. Руднев[12]. И уже 1 мая 1915 г. М. К. принимает участие в заседании Отделения этнографии как полноправный «член-сотрудник»[13]; рядом с ним – цвет русской этнографической науки: В. В. Бартольд, Д. К. Зеленин, В. М. Ионов, А. А. Макаренко, С. Ф. Ольденбург, Э. К. Пекарский, А. Н. Самойлович, С. М. Широкогоров, Л. Я. Штернберг… С большинством из них, и в первую очередь с Ольденбургом, у него завязываются личные отношения[14]. Непременный академик-секретарь Академии наук и член Государственного совета, занимавший в то время ведущие позиции в этнографической науке, Ольденбург заметил и высоко оценил молодого ученого из Сибири; их знакомство обернется со временем содержательной перепиской и личным общением. В судьбе М. К. (и до, и после 1917 г.) Ольденбург сыграл немалую роль.

В начале 1916 г. коллеги и товарищи М. К., уже оценившие его энергию при издании Приложений, избирают его членом редакционной комиссии при Отделении этнографии, о чем его официально уведомил Э. К. Пекарский письмом от 4 апреля (68–21).

Одновременно с работой над Приложениями М. К. подключается к деятельности Постоянной комиссии при Отделении этнографии, занимавшейся составлением этнографических карт России. Эта Комиссия (1910–1924), которую возглавлял А. А. Шахматов, состояла из двух отделов: первый занимался составлением этнографической карты европейской части России и ближней Азии (Кавказ); второй, созданный в ноябре 1913 г., – этнографической карты Сибири, Дальнего Востока и Туркестана. Естественно, что М. К. принял участие в работе II отдела, именовавшегося также Сибирской подкомиссией; ее председателем был Л. Я. Штернберг, секретарем – А. А. Макаренко[15]. Совместно с этнографом С. И. Руденко[16] М. К. принимается за составление «Предметного указателя» к описаниям путешествий по Сибири. Работа такого рода обсуждалась еще весной 1914 г. «По предложению председательствующего <Л. Я. Штернберга>, – свидетельствует протокол заседания II отдела от 24 мая 1914 г., – постановлено приступить к нанесению на карточки этнографических материалов, заключающихся в трудах старых путешественников по Сибири…» Следующий пункт протокола удостоверяет, что «труд по просмотру материалов приняли на себя Л. Я. Штернберг и кн. Д. Э. Ухтомский»[17].

Обсуждение вопроса перенеслось на осень. На заседании, состоявшемся 12 ноября 1914 г., «Председатель <Л. Я. Штернберг> предложил, и Комиссия одобрила: a)