Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I - Константин Маркович Азадовский

(при 6‑й гимназии). В последней группе мной был прочитан доклад на тему «Этнография в средней школе», который, если позволит время, предполагаю напечатать, в 3‑м же Реальном Училище[29] мной были даны пробные уроки[30].

Спустя несколько дней после подачи прошения М. К. было предложено «пожаловать для переговоров» к директору училища Г. Н. Бочу[31]. Переговоры состоялись 14 мая, и результат их, судя по всему, оказался для претендента благоприятным. Осенью 1915 г., вернувшись в Петроград, он приступает (с 15 октября) к преподаванию в Шестой гимназии и одновременно – в Коммерческом училище.

Коммерческие училища, возникшие в России еще в XIX в., являлись средними учебными заведениями. Курс обучения (в начале ХХ в.) составлял восемь лет; его программа включала в себя общеобразовательные и специальные дисциплины. К первым относились словесность, математика, искусство (рисование, лепка и др.); ко вторым – товароведение, политическая экономия, законоведение. Выпускники училищ получали право поступать в высшие коммерческие и технические учебные заведения.

Восьмиклассное Коммерческое училище в Лесном открылось в сентябре 1904 г. В попечительский совет, коего роль была в то время достаточно весома, входили уважаемые и широко известные впоследствии лица: инженер-кораблестроитель К. П. Боклевский (глава совета), естествовед, педагог и методист В. А. Герд, историк М. А. Дьяконов, геолог и минералог Ф. Ю. Левинсон-Лессинг, правовед В. Б. Ельяшевич[32] и др. Училище считалось «передовым»; мальчики и девочки обучались совместно (что было официально разрешено, хотя многими воспринималось скептически).

Не удивительно, что к отбору учителей, претендовавших на место в Коммерческом училище, Боч подходил чрезвычайно внимательно. В результате в училище сложился к 1915 г. совершенно особый преподавательский коллектив: Б. Е. Райков[33], А. Н. Максимова[34], М. Я. Рудинский[35], В. А. Трофимов[36] и др. К работе привлекались также преподаватели Лесного и Политехнического институтов (расположенных в том же районе Петербурга), университетские профессора и лучшие преподаватели петербургских гимназий.

Ученики обладали определенными правами, которых не знали гимназии и реальные училища, находившиеся в ведении консервативного Министерства народного просвещения (тогда как коммерческие училища оказались с 1906 г. под юрисдикцией Министерства торговли и промышленности). Поощрялась всякого рода самодеятельность: кружки, школьные журналы, вечера, клубные встречи, выставки, фотографирование… Особое внимание уделялось экскурсионной работе[37].

Либеральные настроения, царившие в Лесном, были созвучны М. К.

Он легко и быстро входит в повседневную работу училища, охотно принимает участие в различных внеклассных мероприятиях. Преподавая русский язык, он стремится по возможности расширить представления своих воспитанников о литературе, причем не только классической, но и современной. Сохранившийся в архиве М. К. «школьный журнал» свидетельствует о том, что 28 ноября 1915 г. в училище проводился Пушкинский вечер, а 9 декабря – вечер, посвященный Бальмонту («прошел вообще хорошо, но большого впечатления на присутствующих не произвел» (86–53; 4–5)[38]). Вряд ли оба эти мероприятия могли состояться без участия преподавателя-словесника. Кроме того, М. К. рекомендовал ученикам в порученных ему классах Коммерческого училища (как, вероятно, и в Шестой гимназии) вести свой собственный «классный журнал», отмечая в нем основные события текущей школьной жизни. Это подтверждает запись в общешкольном журнале, сделанная учениками «третьего основного класса»:

В этом году в нашем классе замечается бо́льшая самостоятельность и интерес, проявившиеся главным образом в открытии журнала. Мысль, натолкнувшую нас на это, подал нам учитель русского языка Марк Константинович (86–53; 13).

Весной 1916 г. минуло полгода преподавательской работы М. К. в Шестой гимназии, и статус его, согласно действовавшему тогда законодательству, изменился: 15 апреля он получил – по ходатайству Г. Г. Зоргенфрея – официальное звание учителя средних учебных заведений по русскому языку и литературе. Это означало, что в качестве государственного служащего он мог пользоваться отныне всеми правами и преимуществами, законодательно установленными для гимназических преподавателей, имеющих высший образовательный ценз[39].

Работа в Шестой гимназии и Коммерческом училище продолжалась. Основным «детищем», возникшим благодаря усилиям М. К., Рудинского и других педагогов, становится созданный в 1916 г. кружок, задача которого состояла в том, чтобы вовлечь учеников старших и младших классов в изучение Лесного и его окрестностей. История этого кружка ныне достаточно известна[40], поэтому остановимся лишь на некоторых фактах, освещающих участие в нем М. К.

Кружок изучения Лесного был создан 25 февраля 1916 г. Председателем организационного собрания, секретарем и основными участниками были сами учащиеся. Из преподавателей присутствовали Азадовский, Рудинский и Трофимов. Рудинский как организатор кружка открыл собрание. Вторым взял слово М. К. Приводим тезисы его выступления:

М. К. Азадовский познакомил собрание с вопросом родиноведения в широком смысле этого слова. Изучать необходимо не только прошлое данного края, но, по возможности, край в его целом, во всей полноте его жизни – и почву, и растительный, и животный миры, и язык, и самое жизнь. Без знания родного уголка невозможно узнать и понять Россию.

В своей речи М. К. рассказал о своем участии, в бытность еще студентом, в сибирской студенческой организации[41], которая, пользуясь каникулярным временем, собрала огромный материал по изучению Восточной Сибири. Работа велась без особой системы, но с горячей любовью к своему краю и потому дала совершенно исключительные по успехам результаты.

Затем, перейдя к вопросу о родиноведении у нас в России, М. К. указал на то, что дело у нас далеко не так развито, как в других странах, где к работе по изучению родины относятся с особым вниманием. Классической страной в этом отношении является Финляндия, где чуть ли не в каждом «уездном» городке есть общество изучения местного края. Помимо таких провинциальных музеев в Гельсингфорсе создан центральный музей, в котором вы можете получить сведения об самых отдаленных от центров и заброшенных в снега Лапландии уголках Финляндии.

Как собирают эти сведения. Через местных священников, учителей и – что особенно важно – через учащуюся молодежь, которая, разъезжаясь на лето по всем уголкам своей родины, осенью везет собранные данные в Гельсингфорс.

М. К. закончил свою речь призывом собирать все, что встретится: песни и сказки, коллекции бабочек и гербарии, документы и фотографии. Все нести в школу и здесь уже, с помощью преподавателей, приводить в порядок[42].

Это был доклад, содержащий целую программу; впоследствии М. К. расширил его, дополнил разного рода деталями и, видимо, готовил к печати. Сохранилось несколько версий этого доклада; одна из них, относящаяся к 1917 или 1918 г., была опубликована к столетию М. К.[43]

Вопросы «родиноведения» пользовались в