Крёстные матери. Женщины Коза ностры, Каморры, Ндрангеты - Алекс Перри

провинции Реджо-Ди-Калабрия: «я бы сказал, что часто мужчины дольше ходили в школу; в Йонике забудьте об этом, там много невежества. Именно чем традиционнее, чем старше менталитет мафии, тем больше женщин остается на периферии; чем больше вы приближаетесь к настоящей современной мафии – например, той, что в Реджо-Ди-Калабрии, – тем больше значение имеет присутствие женщин».

Это, очевидно, справедливо и для ситуации в провинции Козенца. По опыту Фаччоллы, уровень образования женщин имеет немалое значение: «в целом в подавляющем большинстве случаев он выше. Но не поймите меня неправильно; мы также говорим о людях, которые знают, как достичь определенного профессионализма в этой области. У нас есть государственный свидетель, который сотрудничает с нами с 1996 года; его жена была чиновником в правительстве города Козенца в 1980-х и 1990-х годах. Допустим, влияет уровень образования, а также тот факт, что во всяком случае эти женщины знали, как отделить себя от деятельности своих мужей с общественной точки зрения; в том смысле, что в то время как муж все еще продолжает одеваться, взаимодействовать с другими, поддерживать стиль, типичный для преступника, жена дистанцируется. В Козенце у нас были жены или подруги преступников, уже осужденных за деятельность мафии и окончательно идентифицированных как мафиози, которые разъезжают на роскошных автомобилях и одеваются в дизайнерскую одежду; они также обращают внимание на то, как они одеваются. И еще одна важная вещь, – они управляют деятельностью с экономической точки зрения, поскольку в большинстве случаев именно они управляют банковскими счетами; именно они осуществляют финансовые операции; они открывают такие предприятия, как оптовые магазины одежды; они открывают оптовые магазины подарков, опять же из-за того, о чем мы говорили ранее. Трудно контролировать жен при любых контактах, которые они могут иметь с родственниками, двоюродными братьями, свояками, в то время как, с другой стороны, семью чистокровного преступника легче контролировать».

Что касается преступной роли, которую исполняют, соответственно, сыновья, жены или сестры, когда босс находится в тюрьме, Фаччолла проводит интересное различие между отношениями, выражаемыми в мирное и военное время между коше. Например, если все идет хорошо и я уважаю босса, то для меня нормально, если женщина или его сын приходят рассказать мне, что сказал босс. Но вместо этого женщины теряют это положение в конфликтных ситуациях.

Оба магистрата исключили, что имели место случаи, когда мужчины выполняли приказы женщин, за исключением случаев (к настоящему времени широко распространенных), когда женщины временно представляли заключенного мужчину. В ответ на мой вопрос о том, были ли подтверждены случаи, когда эти женщины, получив временную власть, могли проявить себя слишком автономно по отношению к мужчине, находящемуся в тюрьме, Фаччолла ответил: «Это хороший вопрос и проницательный, потому что именно его я некоторое время назад задавал нескольким государственным свидетелям относительно авторства некоторых инцидентов. Они сказали: “Я не мог принять принцип, по которому нашего босса посадили в тюрьму, но его жена принесла нам новости и сказала, что мы должны и чего не должны делать”. Поэтому жена говорила им “продолжайте убивать”, и они продолжали убивать. И тогда я спросил: “Но, ребята, насколько вы уважаете этого человека?” Ответ был прост, на самом деле каждый из них говорил мне одно и то же».

«Сэр, послушайте, мы же не уважаем миссис Такую-то как саму себя. Мы уважаем ее за то, что она представляет. Мы сообщники мистера Такого-то, и он сидит в тюрьме, и его жена приходит сказать нам: “Послушайте, мой муж сказал, что вы должны продолжать делать то-то и то-то; мы делаем это из повиновения боссу”. Так что это своего рода инструмент или, во всяком случае, связующий элемент между ними и заключенным боссом, и это нечто, как я уже говорил ранее, в какой-то степени связанное с историей, с истоками мафии, с так называемым ритуалом, фактом веры, подчинения. …На самом деле было неприемлемо подчиняться женщине, но поскольку она пришла от босса, ты просто опускаешь голову и делаешь это, вот и все. Другой аспект играет роль в этом обсуждении; в последнее время мы также заметили своего рода модернизацию в преступной организации, которая может указывать на шаг вперед по отношению к прошлому. …[Женщины] приобрели своего рода большее уважение по сравнению с прошлым».

Кроме того, как упоминал Боэми, могут быть ситуации, в которых формально сыну делегировалась должность лидера, в то время как по существу доминировала женщина.

Эта схема напоминает то, что я в другом месте назвал «проницательностью женской импотенции», то есть разновидность женского поведения, широко распространенную в сельских патриархальных обществах, которая позволяла женщинам доминировать в домашней семейной среде, не пренебрегая очевидным патриархальным превосходством мужчины. Боэми говорит: «Мы считаем, что [мафиози] никогда по существу не подчинялись приказам [женщин]. Часто они принимали определенные решения, потому что в Калабрии, когда капозона (региональный босс) или капофамилья (семейный босс) находятся в тюрьме, он всегда делегирует сына, но только формально, потому что часто по существу … есть примеры, такие как Тереза Галлико, на которую всегда смотрели с большим уважением даже ее братья, и не только младшие, но и старшие. …Сама Кончетта Манако из семьи Галлико заявила, насколько важны и уважаемы идеи Антонио Галлико. Дочь Галлико принадлежала к той мафиозной семье. Тереза Галлико, которую я арестовал за связь с мафией, но которая позже была оправдана, – это женщина, которой разрешили участвовать в дискуссиях ее мужчин ее отца и братья, как старшие, так и младшие ее. Тереза Галлико – женщина, которая играла и продолжает играть важную роль в деятельности этой мафиозной группировки, хотя она и не является членом, поскольку все сказали бы, что она никогда не приводилась к присяге, однако… Вот классический пример: есть женщины, много женщин, которым были предъявлены обвинения и вынесен приговор за вымогательство, например жена крупного босса мафии, такого как Нино Имерти; она подобрала mazzette («маленькие свертки» или выплаты) для ее мужа. И ее сестра также была осуждена. Итак, мы наблюдали это участие, но я не думаю, что это главный аспект. Наши расследования привели нас к выводу, что у женщин есть более значимая работа; возможно, они и не являются частью организации, но их по-прежнему уважают в определенных мафиозных группировках».

Женщины-государственные свидетели довольно редки в среде Ндрангеты. Тереза Кончетта Манако в определенном смысле является исключительной фигурой из-за того факта, что она стала государственным свидетелем, находящимся под защитой свидетелей, и из-за ее общей истории. Ей было шестнадцать лет, когда она вышла замуж за Франческо Конделло; он тоже был очень молод. Оба происходили из семьи рабочего класса, не связанной с преступлениями мафии. Мальчик вместе