Моя бесстрашная героиня - Владимир Абрамович Цесис

– Плотник, – говорит ему один из слуг короля, – король умер. Ступай во дворец и сколоти ему гроб.

В то время как я воображал, что вскоре Марина станет прикованным к постели инвалидом, она оставалась верной своему принципу жить только сегодняшним днем. Словно зная рекомендацию Гиппократа «Пусть еда будет твоим лекарством», по дороге домой она попросила отвести ее в ближайший ресторан.

Когда мы пришли домой, я немедля связался с офисом онкологического ортопеда, чтобы записать Марину на прием. Секретарь назначила прием через три дня. В тот же день я купил ходунок, который уменьшал риск перелома ног. Кроме того, я навел справки о том, где взять напрокат или купить инвалидное кресло, когда оно понадобится.

Приехав за 20 минут до назначенного времени, Марина, опираясь на ходунки, и я, поддерживая ее под локоть, вошли в приемную университетской клиники ортопедической хирургии. Марину зарегистрировали, и мы расположились в комнате ожидания. За много лет хождения по врачам мы научились быть терпеливыми, поскольку иногда, чтобы попасть в кабинет очень занятого врача можно прождать час и даже больше в ожидании вызова. Вначале, когда проходило полчаса ожидания, я начинал напрягаться, и меня одолевало нервное нетерпение, но со временем я понял, что нервничать для меня вредно и абсолютно бесполезно.

В тот день в приемной хирурга было много людей, и мы приготовились к долгому ожиданию. Мы глубоко ошибались. Во-первых, мы не знали, что в офисе работает несколько врачей. Но более важно и удивительно было то, что поток пациентов находился под жестким контролем. В первый и последний раз я видел, чтобы доктор – коренастый мужчина за 60, одетый по-джентльменски, при галстуке и в медицинском халате – время от времени появлялся в регистратуре, чтобы убедиться, что пациентам не приходится долго ждать. Он напомнил мне военного командира на поле сражения, когда он проверял истории болезни, заглядывал в зал, где сидели пациенты и разговаривал с персоналом.

Кабинет, куда мы вошли, был хорошо оснащен. Точно в назначенное время Марину вызвала медсестра. Как обычно, я сопровождал ее на визит. Мы вошли в персональный кабинет врача, и медсестра незамедлительно сняла основные показатели состояния организма. Она уже собиралась уходить, когда Марина протянула ей конверт с рентгеновскими снимками, которые были сделаны у доктора Лазаря. Медсестра взяла конверт, но сказала, что доктор доверяет только снимкам, проделанным в его кабинете. Система работала, как часы. Немедленно после того, как медсестра вышла, Марину взяли на рентген. Она вернулась всего лишь через 15 минут. Не прошло еще и 5 минут, как в кабинет вошел врач ортопедической хирургии, доктор Диамандис в сопровождении медицинского студента. Это был тот врач, который периодически выходил в приемную, чтобы убедиться, что график приемов исполняется строго. Доктор Диамандис держал в руках рентгеновские снимки.

Поздоровавшись с нами и перекинувшись двумя словами со студентом, доктор Диамандис поместил снимки на световой экран и стал их рассматривать. Затаив дыхание, мы с Мариной ждали, что скажет доктор, он же профессор Диамандис. Подтвердит ли он рекомендацию доктора Лазаря, чтобы ходить как можно меньше, чтобы пользоваться ходунками или инвалидным креслом, или еще хуже, скажет, чтобы Марина не вставала с постели?

Не в силах больше сдержаться, нарушив тишину, Марина дрожащим от волнения голосом задала волнующий ее вопрос: «Доктор Диамандис, буду я еще в состоянии ходить?»

Подобно любому профессионалу, включая врачей, доктор не любил выдавать свои эмоции. Зная, насколько важен для нас его ответ, он помедлив, повернулся к Марине и спросил:

– А почему вы решили, что не будете ходить?

– Мой доктор сказал, что… – начала Марина.

– Не переживайте, вы можете ходить без всяких ограничений, – к несказанному удивлению Марины и меня, промолвил профессор.

– Извините, доктор, как вы можете такое говорить? Наш доктор сказал, что я, возможно, должна буду пользоваться ходунком? Как вы пришли к такому выводу? – спросила его Марина, не скрывая волнения.

– Потому что метастазы в ваших костях не влияют на крепость этих костей.

– Тогда почему наш ортопед, которого мы уважаем, так меня напугал?

– Если бы он был уверен в своем заключении, то он не направил бы вас ко мне в клинику. Повторяю еще раз, риск перелома у вас не больше, чем у здорового человека, и вы можете ходить без всяких ограничений. Боль в ноге у вас вызвана не метастазами, а какими-то другими факторами, и вы можете принимать обычные обезболивающие средства, – ответил профессор Диамандис, с серьезным выражением лица, по дороге к выходу.

– И еще, профессор, если позволите. Могли ли бы вы рекомендовать мне что-нибудь от болей в спине, которая беспокоит меня по утрам? – спросила Марина.

– Если вы заметили, моя ортопедическая группа специализируется на проблемах бедер и ног – не скрывая легкого раздражения по поводу заданного вопроса, который он наверняка до этого слышал много раз, сказал профессор, уже выходя из кабинета. – Для квалифицированного совета по поводу болей в спине вам следует обратиться не ко мне, а к доктору Чапману.

Такова современная специализация в медицине. Еще в 1880 году великий русский писатель Федор Достоевский в Братьях Карамазовых пророчески предсказал то время, когда один специалист в Париже будет лечить левую ноздрю, а в Вене правую.

Несомненно, профессор Диамандис был талантливым врачом. Благодаря ему мы узнали прекрасную новость, которая помогла Марине избежать неподвижности в последующие годы. Но как жаль, что он недостаточно объяснил причины своей рекомендации.

Многие современные врачи, недооценивая интеллект пациентов, не расходуют минуту своего времени, чтобы в нескольких словах объяснить пациенту свои рекомендации, а это то же самое, что лечить диабетика инсулином, не объясняя, как действует этот препарат.

К счастью, будучи врачом, я знал, что совет доктора Диамандиса базировался на том, что существует два типа костных метастазов: остеолитические, которые разрушают нормальную кость, и остеобластические (или склеротические), которые откладывают новый костный материал. В отличие от остеокластических изменений, которые ослабляют кость, остеоблатические метастазы такого эффекта не производят. Проанализировав снимки, профессор без труда понял, что метастазы в костях Марины были остеобластического типа, и, следовательно, не влияли на крепость костей.

По дороге домой Марина переживала минуты счастья, радуясь тому, что она может ходить без ограничений, несмотря на мрачные предсказания моего высококвалифицированного хорошего друга, доктора Лазаря. Инвазия главных костей скелета метастазами обычно вызывает боль и приводит к переломам, но, к счастью, у Марины таких осложнений никогда не бывало.

Визит к Гастроэнтерологу

В жизни пациента на поздней стадии злокачественного заболевания