Король пиратов. Удивительная история Генри Эвери и зарождение Золотого века пиратства - Шон Кингсли

на юго-запад Англии, чтобы выяснить настроения народа. У него имелось идеальное прикрытие. Он снова мечтал о хорошей жизни. Получал отличное жалованье на секретной службе: по его собственным словам, был «не по заслугам щедро вознагражден»[560]. Завод на болотах Тилбери, выпускавший кирпич и черепицу, приносил стабильную прибыль.

«Я начал жить, снял хороший дом, купил карету и лошадей во второй раз, – писал он позже. – Крупные долги я выплатил постепенно, мелкие – целиком и пригласил многих кредиторов, которых я обнаружил в бедности и упадке, и выплатил остаток»[561]. Катастрофически большая задолженность снизилась с 17 000 фунтов до 5000 с небольшим[562]. Перед Дефо забрезжил свет в конце тоннеля – тот день, когда он сможет без оглядки ходить по улицам свободным человеком.

Дефо не отказался от своей мечты о затонувших сокровищах, и пока он ехал верхом в Корнуолл, на судне везли новейшее оборудование, предназначенное для погружений на дно. Роберт Дэвис – зять[563] и надежный друг Дефо – долгое время проработал корабельным мастером на верфях Чатема и Портсмута. Секретный агент предложил ему изобрести водолазное снаряжение, и Дэвис справился с этим вызовом[564]. Для отвода глаз путешественники были авантюристами, которые направлялись к Лизарду, чтобы попытать счастья в подъеме серебра.

Дефо и Дэвис проехали через Дорсет и Девон, миновали Крайстчерч и Уимборн и добрались по песчаной, дикой и бесплодной местности до Пула. В Уэймуте они двинулись вдоль берега, понаблюдав за ловом макрели в Бридпорте; ее было так много, что местные жители по дешевке скупали ее для удобрения полей. Наконец, они добрались до Лизарда. Дэвис погрузился под воду в бухте Полпеор – в том самом месте, где Дефо потерпел неудачу в 1692 году. Он доказал достоинства своего снаряжения, распевая гимн «Старый сотый»[565],[566]. Этими строками вполне можно проиллюстрировать отношения Даниеля Дефо и короля Вильгельма:

Вы, слуги верные Его,

воспойте Господу хвалу,

всей силой Господу служа,

упорно бодрствуя всю ночь.

Водолазное снаряжение работало. Затем друзья отправились к скале Бамбл-Рок. Дефо не повторил своей ошибки 1692 года. Холодная осенняя погода отпугнула здравомыслящих потенциальных охотников за сокровищами. У затонувшего корабля никого не было, и на этот раз друзья вытащили «несколько слитков или чушек серебра»[567]. Даниель Дефо вполне мог добавить в свое резюме слова «авантюрист, пошедший по стопам сэра Уильяма Фипса».

И все это время Дефо занимался планированием. Погружение под воду за сокровищами представляло собой лишь прикрытие. Зима 1700 года стала решающим периодом для укрепления монархической власти в только что собравшемся парламенте. Королевский кошелек открылся. Из него потекли деньги на взятки, клевретов и разведку.

Мистер Уайлест, Генри Эвери, король пиратов, коротал время в пивной «Пенни, скорей сюда», медленно потягивая эль и не привлекая к себе внимание. Его заслоняли поднимающиеся из трубки клубы дыма от виргинского табака и свежий экземпляр Post Boy. В то утро он заскочил на почту, забрал пачку писем и сунул их в кожаную сумку, намереваясь просмотреть вместе с Клодом Гийо.

Солнце уже село, и Эвери раздумывал, где бы поужинать. Далекие огни торговых судов, идущих в порт из Ост-Индии, вернули короля пиратов в прошлое, которое уже казалось ему другой эпохой, временем, давно похороненным, если и не мертвым. Генри Эвери – вопреки всем препятствиям, вопреки всему, что он мог себе представить, бороздя воды океана, – получил на блюдечке новую жизнь.

Дверь трактира со скрипом распахнулась: петли явно нуждались в смазке. Вошел утомленный поездкой Даниель Дефо.

«А, мистер Гийо, я ждал вас», – сказал мистер Уайлест, поднимаясь, чтобы крепко обнять старого друга и спасителя.

Для остальных Дефо и Эвери имели вид расслабляющихся странствующих торговцев. Никто не знал, как выглядит бывший пират, и на дверях трактира не висел плакат «Разыскивается». В то же время кредиторы Дефо никогда не отловили бы его настолько далеко от Лондона.

Тайным агентам было что обсудить. 19 декабря король распустил парламент и призвал сформировать 16 февраля новое правительство «в связи с некоторыми вопросами, имеющими огромное значение для нашего королевства»[568], как прочитали Дефо и Эвери в свежей корреспонденции. У шпионов оставалось не так много времени, чтобы помочь с формированием следующего кабинета. Королю Вильгельму хотелось знать, кому можно доверять, а кто хитрит. Требовалось надавить на врагов, расшатывающих трон, и убедить отступить, если они поймут, что это им выгодно.

Тем временем католики-якобиты продолжали строить планы по убийству короля. 3 декабря в Эксетере нашлись «изменнические бумаги» Хью Спика, адресованные некоему мистеру Маки. В них говорилось о каком-то возмутителе спокойствия по имени Максвелл, прибывшем из Франции через Фландрию «с дурными намерениями». Ожидалось, что король прикажет отправить эту находку «генеральному прокурору с целью судебного преследования»[569]. В Дублине, как прочитали Дефо и Эвери, за попытку покушения на короля арестовали семь «весьма достойных доверия лиц». Один из коллег-агентов, проникший в их кружок, получил из Лондона предупреждение: «Ради собственной жизни не посещайте их часто; и позвольте им рассеяться, чтобы никто из якобитов не нашел их»[570].

От взгляда проницательного капитана Эвери немногое ускользало, но ему пришлось проявлять особую осторожность до приведения к присяге нового парламента. Это были опасные времена. В воздухе витала смута, заговорщики планировали государственную измену. Именно поэтому король пиратов находился в Фалмуте: чтобы искоренять оппозицию Вильгельму, держать ухо востро и быть в курсе всех слухов о потенциальных убийцах, пересекающих Ла-Манш, или, что еще хуже, о французском вторжении.

Фалмут – единственное место в Британии, где можно выполнять его тайную миссию. Именно отсюда уходили и сюда прибывали почтовые отправления из Европы и со всего мира. Именно сюда пришло известие о нападении Эвери на корабль Gunsway с сокровищами падишаха Великих Моголов. Из этого же места расходились королевские указы, призывающие поймать Эвери.

В 1688 году английская почта открыла в Фалмуте службу прямого сообщения с Испанией[571]. По иронии судьбы суда ходили в Ла-Корунью – тот самый порт, где Генри Эвери похитил фрегат Charles II, переименовал его в Fancy и отправился на пиратский промысел. Фарватер, ведущий в Фалмут, был удобен для парусных судов – безопасный, широкий, глубокий и спокойный, а сам порт мог похвастаться гаванью, хорошо защищенной от штормов. Находясь на крайнем юго-западе Британии, Фалмут первым встречал корабли, возвращавшиеся домой.

Фалмутская почтовая служба – ничем не примечательное название, и сторонники короля Вильгельма