Король пиратов. Удивительная история Генри Эвери и зарождение Золотого века пиратства - Шон Кингсли

Герои, что гнушаются голландцев,

Ругают всех прибывших иностранцев,

Забыв, что сами же произошли

От подлых негодяев всей земли.

Воров и трутней страшная орда

Крушила и сжигала города.

Грабеж и голод направляли пиктов,

Коварных скоттов, выкрашенных бриттов.

Норвежское и датское господство

Оставило здесь рыжее потомство.

Добавились нормандцы в этом стане,

И вышел чистокровный англичанин[545].[546]

Появившуюся в январе 1701 года сатиру «Чистокровный англичанин» встретили с колоссальным восторгом. Об авторе узнали все. Дефо, потративший на сочинение бо́льшую часть 1700 года, отважился на величайшую авантюру в своей жизни: он решил перед публикацией лично показать свой труд королю Вильгельму III, надеясь снискать его расположение[547]. Это означало, что литератору пришлось пересечь неспокойные волны Северного моря осенью 1700 года – Вильгельм находился тогда в Нидерландах. Чтобы попасть на аудиенцию, Дефо обратился к Уильяму Карстэрсу, капеллану короля, его сподвижнику и доверенному советнику. Они познакомились в Нидерландах, когда оба уехали туда при Якове II после поражения в Седжмурском сражении в июле 1685 года[548]. Риск оправдался. Талант Дефо, воздающий почести героям, впечатлил короля. Они беседовали до глубокой ночи, выявив определенное сходство в личных и идеологических взглядах. Через несколько недель король начал обсуждать с Дефо вопросы, в которые не посвящал даже своих министров.

Когда Даниелю пришло время возвращаться в Англию, хозяин спросил своего беззаветно преданного гостя, что тот желает получить за свою верность. Дефо низко поклонился и ответил, что дело всей его жизни – просто служить Его Величеству. Даниель Дефо – аутсайдер, диссентер и растратчик чужих денег – теперь состоял на секретной службе Его Величества. Король обзавелся новым защитником – с острым умом, большим влиянием на национальную прессу и ядовитым пером наготове.

1700 год стал пороховой бочкой. В начале ноября Вильгельм узнал, что умер испанский король Карл II. Он завещал престол шестнадцатилетнему Филиппу, герцогу Анжуйскому, младшему сыну Людовика Великого Дофина – наследника короля Франции Людовика XIV. Англия страшилась, что король Филипп V попадет под испанское влияние. Того же опасался и Дефо:

Если французы получат испанскую корону, нас выбьют с арены торговли, и мы окажемся в осаде на собственном острове, и нам не стоит обольщаться по поводу нашей безопасности, в большой степени заключающейся в нашем флоте… Если французы получат Испанию, они сосредоточат в руках величайшую торговлю в мире; у кого больше всего торговля, у того больше всего денег, у того больше всего кораблей, лучший флот и лучшая армия; и если однажды французы превзойдут нас на море, где мы тогда окажемся?[549]

Этот страшный кошмар воплотился в жизнь. Герцог Анжуйский стал королем Испании Филиппом V. Испания и Франция – злейший враг Вильгельма и Дефо – заключили враждебный и нечестивый католический союз. Теперь Англии придется опасаться нападения через Ла-Манш со стороны двух государств. Вильгельм скорбел, что Европа разрушена.

Дефо оказался в нужном месте в нужное время. После ноября 1700 года из-под его пера хлынула новая волна ярких памфлетов (большей частью анонимных), направленных на защиту интересов короля. В ноябре Дефо выпустил пространное сочинение «Два важных вопроса. I. Как поступит французский король по отношению к испанской монархии. II. Какие меры следует принять англичанам». Одновременно Дефо советовал королю держать своих друзей близко, а врагов из парламента – еще ближе. «Ваше Величество должны развернуться, заставить своих друзей довольствоваться тем, что их отставят в сторону, и поставить своих врагов на те посты, на которых они могут быть заняты, и таким образом сгладить остроту и раздробить их партию»[550]. Это был расцвет деятельности агента Дефо.

Литератор не сидел за столом – он писал в поездках. В феврале 1701 года планировалось привести к присяге новое правительство, и Вильгельм хотел уловить пульс нации. О чем думают люди в тавернах? Как переломить враждебное отношение народа к иностранцам? Дефо стал глазами и ушами короля. Торговец активно путешествовал по стране и за рубежом. Он разбирался в метаморфозах истории и – что было особенно важно для находившегося за границей короля – знал настроения людей, пьющих в кофейнях.

В 1700 году жизнь Даниеля Дефо превзошла в неожиданности и загадочности все сюжетные линии его знаменитых романов. Он постоянно приезжал и уезжал в самое странное время, так что «его собственный извозчик не знал, где он остановился»[551]. Дефо преуспел в деле выуживания секретов у информаторов. Диссентеры умели внимательно слушать и хранить тайны. В тавернах и кофейнях болтали много лишнего – до такой степени, что в 1675 году король Карл II даже пытался закрыть их, опасаясь, что они «порождают весьма дурные и опасные настроения»[552]. Но уже через одиннадцать дней запрет отменили: лишенные кофеина лондонцы пригрозили бунтом.

В эти годы Дефо развивал свои связи и шпионские навыки. Он путешествовал по стране под чужим именем, используя сотни псевдонимов – в частности, Александр Голдсмит[553]. При необходимости переодевался в женскую одежду. Писал сообщения левой рукой, чтобы скрыть свой почерк, и изобрел код из 247 чисел для писем – на случай, если враг сумеет их перехватить. Французский король обозначался 131, вторжение – 157, а секретная служба – 249[554].

Благодаря десяткам лет активной коммерческой деятельности Дефо знал Англию вдоль и поперек и мог использовать полезные связи, изображая торговца. Обычно он по пять-семь часов в день ездил верхом, а вторую половину дня проводил в городе, беседуя о политике в кофейнях и посещая торговцев и священников[555]. Крупные лондонские осведомители обменивались с ним информацией и новостями.

Дефо относился к своей работе и как к миссии, и как к удовольствию. «Разведка – душа всей государственной деятельности», – писал он[556]. Военная и политическая ситуации складывались так, что Англии всерьез угрожало иностранное вторжение. Дефо даже хотел, чтобы его шпионы фиксировали сведения о лояльности людей в своеобразной «базе данных Большого брата»[557].

Все это время Даниель следил за угрозой вторжения через Ла-Манш. И дома, и за границей он по-прежнему жил в страхе и рифмовал: «Гордость, служанка богатства, рождает испорченность крови, И семена пререканий смешались с потоком багровым. Вечные междоусобицы вносят разлад, И повсеместные распри страну тяготят»[558],[559]. Даниель Дефо прилагал все усилия, чтобы не подпустить католиков к трону и удержать Францию за Ла-Маншем.

Зимой 1700 года Дефо отправился