Читать книги » Книги » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Письма моей памяти. Непридуманная повесть, рассказы, публицистика - Анна Давидовна Краснопёрко

Письма моей памяти. Непридуманная повесть, рассказы, публицистика - Анна Давидовна Краснопёрко

Читать книгу Письма моей памяти. Непридуманная повесть, рассказы, публицистика - Анна Давидовна Краснопёрко, Анна Давидовна Краснопёрко . Жанр: Биографии и Мемуары.
Письма моей памяти. Непридуманная повесть, рассказы, публицистика - Анна Давидовна Краснопёрко
Название: Письма моей памяти. Непридуманная повесть, рассказы, публицистика
Дата добавления: 5 октябрь 2025
Количество просмотров: 2
(18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Читать онлайн

Письма моей памяти. Непридуманная повесть, рассказы, публицистика читать книгу онлайн

Письма моей памяти. Непридуманная повесть, рассказы, публицистика - читать онлайн , автор Анна Давидовна Краснопёрко

Минское гетто до сих пор остается незаживающей раной на теле Европы. В годы Второй мировой здесь гибли тысячи евреев СССР, а также евреи, вывезенные в Минск из Германии, Австрии, Чехии… Еще не все тайны гетто открыты, не все истории рассказаны…
Впервые на русском языке как отдельная книга представлена документальная повесть минчанки Анны Краснопёрко «Письма моей памяти». Когда в Минск пришла война, Анне было почти 16 лет. Она – свидетель, всё видевший, всё помнивший и впоследствии сумевший написать об этом.
Повесть «Письма моей памяти» дополняют партизанские рассказы автора, также впервые публикуемые на русском языке, и ее очерк о Германии. Завершают издание послесловия мужа и сына Анны Краснопёрко о том, как жила семья и как создавалась книга.
В прозе и публицистике, в своих публичных выступлениях Анна Краснопёрко говорила о том, что война выявляет и худшее, и лучшее, что есть в человеке, дает примеры высочайшего проявления духа всех людей, без деления на национальности, – русских, немцев, евреев, белорусов…

1 ... 40 41 42 43 44 ... 49 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
штату полагался начхим, химвзвод, командир химвзвода – в общем, химспециалисты. В итоге деда, человека зрелого, семейного, абсолютно мирного, не просто без конца забирали на сборы – его призывали каждый раз, как только трубила в советской стране военная труба.

До Халхин-Гола он не доехал, зато на «освободительный поход» в Западную Белоруссию угодил. Следом – Финская, которую оттянул по полной. И в июне 1941-го пошел в военкомат сам, хотя было ему, на минутку, уже 43 года! Но знал, что все равно вызовут. К тому же не забывайте психологию того поколения. Война пришла – значит, мужчине надо становиться в строй. Мой дед по другой, отцовской, линии тоже ушел на фронт добровольцем и – погиб.

Однако до химоружия на Второй мировой дело как-то не дошло, так что старшего лейтенанта Краснопёрко по ходу службы постоянно переназначали на всякие «не химические» должности. Последняя, согласно выставленным на сайте «Подвиг народа» наградным документам 1945 года, – помкомандира разведроты. Почему попал в разведроту – не знаю. Ему было уже под пятьдесят, очкастый, особой физической силой не отличался. Может потому, что знал немецкий? В общем, сказать не могу: сам дед, подобно многим фронтовикам, войну вспоминать не любил.

В 1944-м со своей частью он освобождал Минск. Естественно, кинулся искать семью. На Комсомольской жили друзья-белорусы, они деду сказали, что, по слухам, его жена и дочери погибли, даже рассказали, как именно: повешены за попытку уйти к партизанам. Понятно, в каком состоянии дед отправился воевать дальше. Дошел до Кенигсберга, участвовал в его штурме и закончил службу, судя по опубликованным сегодня данным Министерства обороны, 09.10.1945. Демобилизовавшись, вернулся в родной город, первым делом пошел к тем же друзьям и услышал: Давид, мы перед тобой виноваты – твои живы. Бабушка тогда работала во 2-й больнице, при больнице и жили – в подвале им выгородили комнатку. Мать всегда помнила, как в один замечательный день издалека увидела среди уличных развалин спешащего к ним отца в форме…

Он работал в Комитете госконтроля. Во время борьбы с космополитизмом был уволен, после чего пошел на радиозавод (позже ставший ПО «Горизонт») – сначала мастером цеха, потом до самой пенсии возглавлял химлабораторию. Трудно сказать, каким дед был в молодости, у меня в памяти – лысый старик в очках, вечно с очередной книжкой, с неизменной сигаретой в уголке рта, педантичный, немногословный, погруженный в свои мысли.

Ибо на пенсии дед, наконец, занялся тем, о чем, видимо, мечтал всю жизнь, – языками.

О, эти языки! Сколько он их знал на самом деле – сказать не могу. Славянские – это понятно. Само собой идиш и, полагаю, немножко иврит (по крайней мере, журнал «Советиш Геймланд» дед выписывал). Раз идиш – значит, и немецкий (поскольку схожи). О прочих европейских тоже имел представление – помню, например, как дед читал книгу на румынском. Но ведь были языки и совсем диковинные! Суахили… бирманский… амхарский… санскрит… еще чего-то в том же роде… У меня до сих пор стоят на полке оставшиеся от деда словари – он их заказывал по почте в Москве в специализированных издательствах. Мне-то не нужны, однако выбрасывать рука не поднимается.

И только не спрашивайте, зачем ему это было нужно! Естественно, на суахили или на бирманском поболтать деду в Минске было не с кем. Думаю, просто нравилось осваивать новые знания, сличать слова, находить общие корни, разбирать непривычные литеры. Кто-то на пенсии с удочкой целыми днями сидит, а тут…

В общем, вот такой был человек. Тихий. Сосредоточенный. Возможно, даже не от мира сего. Но учтите – четыре войны (или пять?) он на своем веку отпахал. И в июне 1941-го сказал своим девочкам: «Вот вам, дочушки, ключ от квартиры, а я – на фронт».

Ее мать, моя бабушка

Из книги: «Где теперь мама? Две недели назад она поехала в командировку». И еще через четыре главки: «Это чудо! Мама пришла. Увидела нас на улице возле бывшего дома. Она шла из Волковыска с раненой ногой! Невероятно!»

«Мама» – это моя бабушка, Рахиль Ароновна Краснопёрко. Дальше про нее говорить мне придется очень много и подробно.

Я по привычке буду постоянно употреблять слово «бабушка» с тем же шлейфом ассоциаций, что у каждого из нас, – пожилая, добрая, ласковая, уютная… Но будем помнить: в 1941 году «бабушке» было 39 лет. Нестарая еще женщина. Как уже сказано не раз – врач-невропатолог. Причем явно высокой квалификации – вела научные исследования в белорусском ГИФОНе (тогдашний Государственный институт физиотерапии, ортопедии и неврологии), писала диссертацию, в 1930-е стажировалась в Москве у великого Бурденко. В 1940-м ее перевели в Минский облздравотдел и перед самой войной командировали в недавно присоединенную Западную Белоруссию, где развертывалась новая система здравоохранения.

Люди, помнившие Рахиль Ароновну по войне, вообще по работе, в один голос говорили: это была «железная женщина». «Человеком удивительной воли и энергии» назвал ее в своих партизанских мемуарах «Когда опасность рядом» Сергей Иванович Мальцев, в войну – командир одного из отрядов 12-й бригады. И вдобавок она была врачом – снова и снова данное обстоятельство подчеркиваю. По сути, я пишу эти строки только потому, что бабушка умела лечить людей. Тезис нуждается в пояснении. Что ж, попробую…

Побег

Книга матери заканчивается на том, что юная Аня, Рахиль Ароновна и маленькая Инна решают бежать из гетто – благо, какой-то «человек в гимнастерке» сказал, что может вывести их к партизанам. Шанс на спасение! «Мы идем к своим».

Только дальше события развивались вот как.

…Они сорвали геттовские желтые «латы»-нашивки, дождались, когда полицай-охранник отойдет подальше, проползли под проволокой. Озираясь, боясь нарваться на патруль, пошли по указанному адресу – благо было недалеко. Дошли. И оказалось: человек, пообещавший помочь, мертвецки пьян. Пьян настолько, что лишь мычит с кровати что-то невнятное, отмахивается, никого никуда вести не собирается, поскольку просто не может.

И стало ясно: все сорвалось.

Но жена этого пьяного вдруг сказала: «Подождите во дворе». Через пару минут вышла на крыльцо сама – в пальто, в платке. Пояснила: идем на вокзал. Я впереди, вы на расстоянии сзади. Друг друга мы не знаем. Ко мне не подходить, тем более – не заговаривать. На вокзале сядем на поезд. Я пройду в вагон, а вы тихо стойте в тамбуре. Когда будет Руденск – я выйду, вы за мной.

Даже не знаю – был это еще день или уже вечер, ночь, однако время по-зимнему сумрачное и холодное. В любом случае других вариантов не оставалось – не в гетто же возвращаться!

1 ... 40 41 42 43 44 ... 49 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментарии (0)