Величайший из изменников. Жизнь сэра Роджера Мортимера, первого графа Марча, правителя Англии в 1327-1330 - Ян Мортимер

Некоторые свитки и отчеты из семейного архива Мортимеров, датируемые концом четырнадцатого и началом пятнадцатого столетий, сохранились в Британской библиотеке в обоих списках Эгертона (Хартии Эгертона 7350-54 и Свитки Эгертона 8723-60). Свитки Эгертона 8723 — это перечень хартий и других документов о праве собственности, забранных из казны Роджера в Уигморе в 1322 году. В Британской библиотеке также лежит Черная книга Уигмора, главный родовой картулярий, относящийся сейчас к собранию Харлеана. (Картулярий — сборник документов, сохранившихся в переписанных копиях). Подобные картулярии ведутся с 1380 года, но содержат копии бумаг, дошедших до тех лет с гораздо раннего периода. Система ссылок в Черной книге демонстрирует, что первоначальные образцы находились в казне Уигмора. Отчет единственного получателя на протяжении 1384 года принадлежит Национальной библиотеке Уэльса (более подробная информация находится в Бюллетене Института Исторических Исследований). По меньшей мере один судебный свиток Уигмора, относящийся к концу четырнадцатого столетия, лежит на хранении в семействе Харлей из Брамптон Брайана, когда-то вассалов Роджера Мортимера, владевших замком к моменту его разрушения в семнадцатом столетии. Некоторые другие случайные документы, свидетельствующие о праве собственности, попали в Британскую библиотеку и в остальные хранилища. Семейные летописи библиотеки Джона Райландса (с XII столетия до 1307 года), Тринити колледжа в Дублине и библиотеки Чикагского университета (с одиннадцатого до пятнадцатого столетия) почти наверняка составлялись в аббатстве Уигмора и были частью его библиотеки, отчего и не являлись отрывками клановых бумаг о праве собственности. При разрушении аббатства совершенно очевидно, что подобные летописи переносились оттуда отдельно от хартий и других записей. В 1574 году административные записи аббатства находились в заброшенной замковой часовне, что запротоколировано письмом доктора Ди к лорду Берли, опубликованным в работе Баунда «История Уигмора» (1876), отчего можно предположить, что семейный архив был там же. После этой даты информации больше нет.

Роджер решил встать во главе войска к 20 ноября. Это число могло остаться в документах после пожалования 20 ноября прощения Хью де Крофту (ибо штраф, вопреки постановлениям, отменили), находящемуся «на службе короля вместе с Роджером Мортимером».

Предположение о симпатиях графа Ольстера к шотландцам имело логическую основу, происходящую из брака его дочери с Робертом Брюсом и неудачи в производстве впечатления на них на каждом из этапов их продвижения. Тем не менее, факты говорят о верности графа, так как главной целью Ольстера в данной западне являлось убийство Роберта Брюса, что подчеркивается разрешением Эдварду Брюсу пройти с головным отрядом вперед. Но нападение не было и ложным, ибо шотландцы рассматривали его самым тяжелым на протяжении военных действий. Роджер позднее Ольстера освободил.

Склонность Роджера прощать убийц в порядке получения от них услуг хорошо известна и является одной из причин для жалоб на него в поздние годы. Крайности подобных мер испытал и Эдвард в 1326 году.

Арест епископа Фернса произошел по приказу Эдварда от 6 августа

Вероятность, что посвященный в рыцари был братом главы клана, Джоном, может не приниматься во внимание, так как когда тот в начале 1319 года умер, то описывался не в качестве рыцаря, а в роли «королевского йомена — (то есть крестьянина)». Также, когда три других сына Роджера прошли в 1327 году посвящение в рыцари, Джона среди них не оказалось. Поэтому похоже, его посвящение произошло раньше, а упоминаемая возможность представляется единственной из известных в числе подходящих вариантов. Посвящение в рыцари в тот период мальчиков не является чем-то фантастическим.

Доведение Джона де Лейси до смерти голодом не обязательно было выбрано лично Роджером, подобное входило в ирландские обычаи. Судебные примеры, приговаривающие кого-то к лишению пищи на Британских островах редки, но при взгляде на Ирландию становятся крайне заметны. Так казнили в начале четырнадцатого столетия некоторых ирландских рыцарей-тамплиеров. Даже прародительница Роджера Мортимера, Матильда де Браоз и ее сын, вполне возможно, были замучены до смерти королем Джоном при помощи голода после восстания супруга дамы, обладающего англо-ирландским происхождением, Уильяма де Браоза. Джон в 1210 году выслал Уильяма в Ирландию и уже там приговорил семью несчастного к подобной участи.

Глава 6

Родственник короля

Роджер Мортимер, оставивший Ирландию в мае 1318 года, сильно отличался от Роджера Мортимера, уехавшего в декабре 1315 года. Тогда он потерпел поражение, стал еще одним проигравшим полководцем в печальной истории Ирландии при Эдварде Брюсе. Но уже в 1318 году Роджер показал себя одним из самых умелых руководителей армии на службе у монарха. Также он обрел гораздо больше уверенности. В 1318 году Мортимер оставил неоплаченные счета на тысячу фунтов стерлингов, которые относились к повседневным расходам его хозяйства, надеясь, что погашением займется казначей Ирландии. Причиной для подобного доверия в таком специфическом вопросе было то, представителем казначейства, отвечающим за Сокровищницу, являлся человек из ближайшего окружения Роджера — Николас де Балскот.

Изменился не только Мортимер. Взаимоотношения между королем и графом Ланкастером дошли до особенно низкой точки. Возвышение Хью Деспенсера и трех новых фаворитов, а именно, — Уильяма де Монтегю, Роджера Дамори и Хью Одли, — породило серьезное противостояние Ланкастера с Эдвардом. Дамори оказался последним из увлечений монарха, получив руку одной из трех наследниц графства Глостер. Одли, — второй любимец, добился руки последней из незамужних преемниц графа, третья же уже находилась в браке с Хью Деспенсером. Некоторые летописцы описывали этих молодых вельмож, как «превосходящих в зле Гавестона» по степени влияния на монарха. Но они были пожалованы крупнейшей из частей наследства Глостера и составили воздействию и мощи Ланкастера настоящую угрозу. Соответственно тот попытался выставить их присутствие при дворе вопросом политическим, обвинив Эдварда в неподчинении Распоряжениям лордов и требуя изгнания фаворитов всех до единого. Эдвард отказался, и его связь с чрезмерно могущественным кузеном окончательно разорвалась. Настолько, что он начал собирать в Йорке войско, на случай, если столкновения разразятся во время заседаний созываемого там в октябре парламента.

В ослеплении этим безумием Пембрук и Бадлесмир принялись действовать вместе, как два наиболее опытных и разумных из старейших государственных мужей. Они сподвигали оба крыла прийти к соглашению, но, далекий от благоразумия, Ланкастер даже не посетил конференцию. Граф опасался, что при дворе его убьют и, при любых обстоятельствах, предпочитал отличие роли предводителя противников монарха роли верного подданного. Подобное положение было к лицу его любящей споры природе. Но оно же приравнивалось к пути к национальной катастрофе, что видел каждый, чей ум позволял надеяться на ясность. Не представлялось возможным ни защитить от шотландцев северные границы без помощи Ланкастера, ни обеспечить нормальную