Только о личном. Страницы из юношеского дневника. Лирика - Татьяна Петровна Знамеровская

17 апреля. На днях был школьный вечер. Как всегда, Катя и я много танцевали, но мне было грустно думать, что мы скоро все разлетимся после окончания и очень многих, может быть, больше я не встречу никогда. Устав от танцев, я вышла из зала с Пироговым и Рупертом, но, догнав меня, ко мне подошел Павлуша, и я пошла с ним танцевать вальс. А после, идя по коридору, я ему сказала, что Боря Абрамов сегодня интересен и к нему идет черный костюм. «Да, это верно, он бывает таким, но он очень вялый, а впрочем, мне ли говорить об этом, я сам имею много недостатков», – с грустью добавил он. – «Но у вас есть одна хорошая черта. Это уменье не показывать того, что вы хотите скрыть», – заметила я. – «Да, это верно, у меня настроение выработано одно, ведь нельзя же быть смешным, а чтобы не быть смешным, надо всегда уметь собой владеть, и когда грустно, и лучше смеяться, чем плакать. Такова часто бывает жизнь». – «Возможно, это и так, но, замыкаясь в самом себе, вы теряете свою искренность, приобретая сухость, а ведь это несвойственно вашему характеру; я знаю, например, что вы любите животных и с Чарли бываете трогательно нежны».

Мы еще долго сидели на окне, о многом говоря и споря. Начались танцы, и коридор опустел. Проходя, Люда Яшумова[196] сказала: «Удивляюсь, неужели вам не холодно?» – «Нет, мы пылаем, – ответил Павлуша и, сняв пиджак, накинул мне его на плечи. – Знаете что, Таня, я уверен, что года через два у вас будет очень много поклонников, вами будут увлекаться очень многие, но эти увлечения будут во много раз серьезнее, чем теперешние. Я бы хотел тогда встретиться с вами». К нам подошел Витя, и я пошла с ним танцевать. В этот вечер мне совсем не было весело, несмотря на то, что я целый вечер танцевала, стараясь веселым смехом всех обмануть.

6 мая. У Абрамовых есть белый шпиц Чарли, который мне напоминает нашего Пушка, только у Пушка мордочка красивее. Чарли – любимец Бори, а потому и Тася от него приходит в восторг, когда его видит. По вечерам, когда Павлуша собирается от нас уходить домой, он с хитрой улыбкой на лице заявляет всем, что следовало бы погулять с Чарли. Всем понятно, что это значит: я должна взять белого шпица и под предлогом прогулки с ним пройтись с Павлушей. Особенно забавно, когда Чарли вовсе не хочет гулять и Павлуша под общий смех бегает за ним по всем комнатам и, вытащив его из-под дивана, ведет на прогулку, уверяя всех, что мы идем только ради Чарли.

Начались белые ночи. Мы ходим по опустевшим улицам, встречая гуляющих с гитарами. И каждая улица, каждый дом имеют особую прелесть в этот поздний час. В садах расцветает сирень, аромат разносится в теплом воздухе белой ночи.

Проводив меня домой, Павлуша идет к себе. Катя недовольна нашими прогулками и старается меня уколоть. В последнее время я замечаю, что при мальчиках она старается сделать мне неприятность, задевая мое самолюбие. Я знаю, что она меня любит, и мне ее поведение непонятно. Она старается задеть самые больные мои места с невинным видом, будто не подозревает о том, что это может быть мне неприятно. Из самолюбия я не показываю вида, что меня это трогает и обижает. В своем характере я заметила новую черту – я не могу легко забыть обиду. Обычно я мало обращаю внимание на дружеские насмешки и не люблю, когда за это обижаются на меня. Но когда задевают самолюбие с предвзятой целью, тогда обида всегда живет во мне, часто скрытая. Катя же часто обижается на простую невинную шутку, быстро забывая настоящую обиду. Один раз она сказала, что у меня тяжелый характер, и я нахожу, что она была права. Несмотря на все ее капризы и избалованность, у нее характер мягче и лучше. Мне наши размолвки портят настроение, и я по возможности стараюсь их избегать. Я давно поняла, что внутренней, глубокой близости между нами быть не может.

10 мая. В наш парк пришла весна, солнечная, яркая, радостная. Она все деревья покрыла зеленой листвой и по лужайкам разбросала первые весенние цветы. Что скрывать? Я так часто пропускаю теперь уроки в школе и так мало занимаюсь, несмотря на приближение выпускных экзаменов.

Вчера у меня был последний урок с мисс Робертс. Пожелав друг другу всего самого лучшего, мы тепло расстались навсегда. На днях она уезжает на свою родину, в Англию. Сегодня, придя из школы, мы с Катей поссорились. Начали с отвлеченного спора, а потом, не находя доказательств, она перешла на личности и наговорила мне дерзостей, задев мое чувство к Павлуше. Повторять ее слова не стоит. Я почувствовала, что бледнею, и, не сказав ни слова, ушла из дома. Мне было обидно и тяжело. Катя потом плакала, ей влетело от Марии Ивановны, которой она заявила, что давно замечает, что Мария Ивановна любит ее меньше, чем меня, и в конце концов пришла со мной мириться. Я с ней помирилась, но разве могло все после этого остаться по-старому? Когда вечером к нам пришел Павлуша, он позвал меня с ним в парк. Мы сели на скамейку у пруда. Я была расстроена и сидела молча, скучная. «Это ваше примирение до нового удобного случая, когда она может снова вас обидеть, – сказал он. – Может, было бы с ней хорошо поговорить, да не хочется связываться с девчонкой, будут слезы, да и вам от этого будет хуже. Когда она спорит, то никогда не считается с теми средствами, которыми пользуется. Это я заметил давно». Он старался переменить мое настроение к лучшему, уговаривая не придавать всему большое значение. Он шутил, смеялся, и я еще больше поняла его и оценила его чуткость.

18 мая. И в свободное и не в свободное время, убежав из школы, мы ходим гулять в парк. Чаще всего, конечно, я хожу с Павлушей, и с нами белый шпиц Чарли. Эта весна – самая яркая весна моей жизни. Неужели она скоро промелькнет безвозвратно, как радостный сон, полный надежд? Парк, опьяненный солнцем, проснувшийся, наполненный щебетаньем птиц, зазеленевший, – прекрасен. Мы ходим с Павлушей по широким аллеям парка, а над нами сплетаются зеленые ветви, и в их просветах нам улыбается синее небо, посылая золотые лучи, играющие светлыми бликами в