Александр Александрович Максимов - Василий Николаевич Манских

ученый рос в семье уже пожилого отца Александра Максимовича Максимова, только-только выбившегося в купцы, и матери Веры Петровны, которая была моложе мужа на 17 лет. Для обоих родителей это был уже не первый брак. Вера Петровна, очевидно, впервые вышла замуж за некоего Николая Савельева, судя по годам первой дочери, в возрасте около 20 лет. Александр был вовсе не вторым, а третьим или даже, если считать падчерицу, четвертым (и, по-видимому, последним) ребенком в семье. Кроме него, в семье было еще три девочки – уже взрослая единоутробная сестра Вера, старшая (на 5 лет) сестра Евгения (никогда не упоминаемая биографами) и значительно более близкая по возрасту Клавдия (которая была старше Александра всего на 3 года, а не на 5 лет[6]). Не удивительно, что именно с последней у Александра в дальнейшем сложились самые тесные отношения. В финансовом плане семья жила неровно: нередко отцу улыбалась удача в делах, но за ней все-таки следовали спады (хотя едва ли дело доходило до нужды), и в конце концов, когда Александру исполнилось 12 лет, купеческий статус семьи окончился, вероятно, по причине смерти отца.

Глава 2

В гимназии К. И. Мая (1882–1891)

Отец А. А. Максимова, писавший о себе в справочнике то как о человеке с домашним образованием, то с образованием, полученном в частном учебном заведении, по-видимому, этого своего образования стыдился, и потому Александр был определен в легендарную частную немецкую школу К. И. Мая. Она была удобна еще и тем, что располагалась на Васильевском острове (10-я линия, дом № 13) [15, 110].

Школа имела три отделения: небольшое коммерческое, с углубленным изучением английского языка, реальное – с акцентом на естественные науки, французский и немецкий языки, но без права поступления в университет (а только в высшие специальные заведения вроде технологического или горного институтов) и гимназическое, с латынью и греческим, дающее право на дальнейшее обучение в университете. По общим отзывам, это было весьма нестандартное первоклассное учебное заведение (с лозунгом «сперва любить, потом учить»), в котором обучалось довольно много детей успешных разночинцев. Так, в частности, ту же школу (но несколько позже, и не гимназическое, а реальное отделение) окончил классик советской гистологии А. А. Заварзин [61]. Вообще же список выдающихся деятелей, вышедших из этой школы, весьма велик [15]. Популярность и престиж данного учебного заведения, вероятно, повлияли на решение «купца православного вероисповедания» отдать своего сына в «немецкую» гимназию (а не в какое-нибудь коммерческое училище), ассоциирующуюся скорее с иноземцами-лютеранами. Даже если у семьи не всегда было благополучно с финансами, на образовании, по-видимому, решили не экономить.

Важным преимуществом гимназии К. И. Мая являлся сильный акцент на изучении иностранных языков, особенно немецкого (на котором велось преподавание), – основного языка науки того времени. Свободное владение этим языком явилось ключевым условием, позволившим выпускникам школы (не только А. А. Максимову, но и А. А. Заварзину) публиковать статьи в журналах высшего ранга (например, в таком чрезвычайно требовательном к объему и качеству издании, как «Архив микроскопической анатомии» («Archiv für Mikroskopische Anatomie»)) и легко конкурировать с европейскими коллегами. Это, вопреки стереотипу, тогда вовсе не было банальностью, и, например, соученик Максимова по Военно-медицинской академии профессор-хирург В. А. Оппель в своих мемуарах с досадой жаловался на невозможность непосредственного контакта с зарубежной наукой по причине недостаточного владения языками [67].

О гимназических годах А. А. Максимова почти ничего не известно, за исключением того, что он окончил гимназию первым из учеников, с золотой медалью {13} и в восьмом (выпускном) классе его балл, судя по сохранившемуся в архиве классному журналу, составлял 4,69 [31, 110]. Такой балл считался чрезвычайно высоким, и немногие ученики могли им похвастаться [31, 110]. Никаких воспоминаний одноклассников о Максимове в гимназическую пору не сохранилось, но, судя по его скрытности, проходящей главной чертой характера через всю жизнь, вряд ли стоит предполагать наличие у Александра теплых отношений с кем-либо из них. Нет и никаких свидетельств относительно увлечений Максимова чем-либо или кем-либо. Скорее всего, сосредоточенность на себе и на своих успехах в учебе не оставляла для этого ни сил, ни времени.

Глава 3

Студент Императорской Военно-медицинской академии (1891–1896)

Если исходить из утверждения, что А. А. Максимов происходил из семьи зажиточного купца, то трудно понять, почему гимназия и Военно-медицинская академия, а не коммерческое училище (которое, наряду с реальным училищем, имелось в составе школы К. И. Мая) были выбором для единственного сына в этой семье. Другое дело, если полагать, что коммерческая деятельность, доставившая гораздо больше хлопот и разочарований, чем прибыли, не рассматривалась семьей А. А. Максимова как надежное занятие, по крайней мере в сравнении с профессией успешного врача. В таком случае выбор Императорской Военно-медицинской академии кажется совершенно очевидным. По имеющимся сведениям, Максимов был принят в качестве своекоштного студента, т. е. обучающегося на свой счет и не получающего казенной стипендии от Академии [78]. Это, однако, не означает, что он действительно учился только на средства своей семьи. В протоколах Конференции ВМА сохранилась запись о том, что во время всего обучения студент А. А. Максимов получал именную «стипендию Дуброво», которую он после окончания курса просил сохранить за ним на время прохождения докторантуры (эту просьбу Академия удовлетворила) [78].

К счастью, в отличие от гимназических лет, годы пребывания А. А. Максимова в Академии нашли отражение в воспоминаниях сокурсников, и, в первую очередь, в превосходных мемуарах В. А. Оппеля, которому принадлежит, пожалуй, наиболее рельефный «портрет» Александра: «Среди новых товарищей некоторые бросались в глаза. Удивительно, что глаз сразу отличает в толпе – а ведь сумма студентов также представляет собой толпу студентов – выдающиеся фигуры. На первом месте по своей оригинальности стоял А. А. Максимов. Его быстро узнала вся Академия. В университете в то время появились так называемые белоподкладочники. Это были студенты преимущественно юридического факультета, которые носили сюртучки с иголочки, сюртучки обязательно на белой подкладке. У этих студентов грудь всегда была колесом, шпага широкая и длинная, как меч, далеко выглядывала за полу сюртука. Студенты эти фланировали по Невскому и набережной, наводняли театры и концерты, болтались целый день по визитам, проводили ночи на балах. Их идеалом были офицеры Конного или Кавалергардского полков. Этих студентов звали „белоподкладочники“. В этом роде, но не совсем, был Максимов.

Императорская Военно-медицинская академия. Фото 1914 г.

(https://commons.wikimedia.org/wiki/File: Vma_by_Bulla.jpg)

Совсем мальчишка – он был самый молодой студент в Академии – он