Перо в её руке. Женские письма – женские судьбы в XVIII веке - Сесиль Берли

милая дочь больше не улыбается, не читает, не пишет. Манон рассказывает горячо любимой матери об отвратительном посягательстве и просит отослать ее в монастырь для подготовки к первому причастию. Ей нужно справиться с этим опытом вдали от своего обидчика и места, где это произошло.

Для совсем юной девушки монастырская жизнь оказывается своего рода блаженством. Ей нравятся царящие там строгость и дисциплина, нравится читать и изучать Священное Писание. Там же она познает утешительные радости дружбы, когда сходится с сестрами Генриеттой и Софи Кане, уроженками Амьена. Прожив год в монастыре, Манон Флипон возвращается в родной дом. Желая сохранить подруг, к которым она успела привязаться, девушка вскоре инициирует увлеченную переписку, исполненную сентиментальности, непринужденности и эрудированности. В течение 10 лет каждую неделю она будет отправлять в Амьен по два длинных письма, чаще всего адресуя их младшей из сестер, Софи. В них она слагает настоящую оду дружбе, а кроме того, в некотором смысле оттачивает свою манеру писать, вырабатывая стиль, умение аргументировать свою точку зрения и вызывать эмоциональный отклик. В переписке с сестрами Кане рождается писательница.

Две темы в этих письмах повторяются с почти маниакальной частотой: желание, интеллектуальное и физическое, учиться все больше и больше и почти панический страх остаться старой девой из-за своей образованности. Из написанного ею становится ясно, что она стремится к браку по расчету, единственному союзу, который мог бы позволить ей примирить противоречивые императивы: быть добропорядочной женой и матерью, продолжая при этом учиться и писать. Познания и красноречие Манон не остаются незамеченными. В самом начале 1776 года через посредничество сестер Кане она знакомится с Жаном-Мари Роланом, инспектором мануфактур и известным экономистом. Этот человек, носящий прозвище «философ», на 20 лет старше нее. Следующие 4 года наполнены разлуками, радостями, слезами, разочарованиями и письмами. В их обширной переписке проявляется необычайная эрудиция: Манон наполняет ее «плодами своих ежедневных занятий». Они женятся в феврале 1780 года, заключив друг с другом свой собственный общественный договор. Документ предписывает ему быть видным государственным служащим, чьи технические познания и строгие моральные принципы всех восхищают, а ей – примерной женой и матерью, всецело посвятившей себя интимному пространству их дома. Однако в этой паре литературным талантом обладает Манон – и это она будет писать статьи для «Методической энциклопедии»[59] или относившегося к ней «Словаря мануфактур», составлением которых взялся руководить ее муж, а также большую часть ответов на письма их общих друзей – Боска, Лантена и Бриссо. Она работает над текстом, он ставит под ним свою подпись. В преддверии, а затем и в разгар революции Манон виртуозно осваивает это занятие – именно она пишет письма, статьи и даже речи своего мужа, которого дважды назначают министром внутренних дел. Она не воспринимает себя отдельно от него и вполне довольствуется тем, чтобы влиять на умы, оставаясь в тени.

Роланы держат салон – как в семейном поместье Кло-де-ла-Платьер, недалеко от Вильфранш-сюр-Сон, так и в Париже на улице Генего – и Манон показывает себя превосходной хозяйкой, очень радушной и внимательной к своим гостям. Никогда не участвуя в разговорах, она усаживается за небольшой столик возле окна, на котором лежат книги или учебные материалы. Она сидит там с томом в руке или сочиняет письмо, замыкаясь в добровольном молчании. С приходом Революции, которую Манон сразу же принимает всем сердцем, ее письма приобретают политическую окраску. И хотя она все еще не подписывает их своим именем, ей удается превратить их в настоящий форум. Переписка становится для нее единственно возможной формой политического действия. Письма этой поры показывают, до какой степени она захвачена ритмом Революции. Страстная любительница римской истории с волнением чувствует, что сейчас творит историю сама, принадлежит ей.

1 июня 1793 года она не предпримет никаких попыток избежать ареста в собственной квартире. До своей казни 8 ноября того же года она успеет побывать в трех разных тюрьмах – Сен-Жермен, Сент-Пелажи и Консьержери. В заточении она ведет активную переписку и в каком-то стремительном порыве пишет свои «Мемуары». Еще до суда понимая, что ее приговорят к смертной казни, и с поразительной ясностью предвидя неминуемую и жестокую смерть, эта женщина совершает свою собственную революцию. Она отбрасывает прочь все личины и дает утвердиться своему истинному, хотя и глубоко скрытому, запретному «я». Манон Ролан – писательница. «Если бы мне дано было остаться в живых, – пишет она в «Мемуарах», – у меня было бы, я думаю, лишь одно желание: написать летопись века и стать госпожой Маколей[60] своего отечества; я чуть не сказала: “Тацитом Франции”, но это было бы чересчур нескромно, и бесстыдники, которые, хоть и в другом смысле, скромностью не отличаются, сказали бы, что мне для этого кое-чего недостает».

Демонстрируя удивительную волю к жизни, Манон умудряется передать тетради с рукописью верному Боску. Два года спустя, в 1795-м, он опубликует их под названием L'Appel à l'impartiale posterité[61] с именем госпожи Ролан на обложке, и с этого момента она навсегда становится автором настоящего шедевра французской литературы, который призна́ют таковым некоторые из величайших писателей и литераторов следующего столетия и равного с ней дарования (Шатобриан, Гёте, Стендаль, Сент-Бёв). Написав книгу, она наконец стала той, кем на самом деле была.

В письмах Софи и Генриетте Кане Манон восторгается дружбой и даже считает ее чем-то священным. Эта переписка помогает подругам преодолеть расстояние между ними, но также играет решающую роль в развитии литературного дара у будущей госпожи Ролан. Это не просто литературное упражнение, а первый шаг к своему жизненному призванию – призванию писательницы. Почти 20 лет спустя, в тюрьме, Манон напишет в своих «Мемуарах»: «Эта переписка внушила мне вкус к писанию и, сделавшись привычкой, стала одной из причин легкости моего пера». Эта переписка начинается 3 июля 1770 года, когда 16-летняя Манон пишет Софи свое первое письмо, и прекращается в январе 1780-го по просьбе ее будущего мужа Жана-Мари Ролана – он знакомится с девушкой благодаря сестрам Кане, на старшей из которых, Генриетте, он тогда подумывает жениться. Впрочем, сестры будут хранить письма своей подруги как настоящее сокровище. В нижеследующем послании, адресованном Софи, юная руссоистка восхваляет переписку со всеми ее атрибутами и меланхолическое состояние духа.

20 марта 1772 года

В среду я обедала в городе; ты догадываешься, как я обрадовалась, когда по возвращении нашла одно из этих драгоценных свидетельств нашей дружбы. Твои размышления вызывают во мне непреодолимое желание поболтать. Однако же ты обещаешь написать мне еще, и пока сие