Элвис и я / Elvis and Me. История любви Присциллы Пресли и короля рок-н-ролла - Присцилла Пресли

что ей намного важнее было то, как платье на ней ощущается, а не то, соответствует ли оно нынешней моде. Ей нравилось одеваться просто и удобно. Я чувствовала себя виноватой, надевая ее платье, но это помогло мне лучше понять Глэдис Пресли – женщину, по словам бабушки, с золотым сердцем, но которую было лучше не злить. Когда она злилась, «она ругалась как моряк и каждого заставляла чувствовать на себе гнев божий».

Мне было грустно – за Элвиса, за Глэдис, за всех нас, – потому что нам приходится мириться со смертью. Я подумала, что жизнь была бы совсем другой, если бы Глэдис была здесь, и я рыдала, как будто она была моей матерью. Я чувствовала присутствие Глэдис в этой крошечной комнатке, чувствовала ее боль и одиночество. Может, бабушка с Хэтти и правда чувствовали ее дух.

Вдруг в дверном проеме появилось лицо Хэтти. Мы с ужасом одновременно закричали:

– Что ты тут делаешь?!

– Милая, вам тут делать нечего. Слишком много грустных воспоминаний. И вообще, темно тут и страшно. Я сама пошла сюда только потому, что мисс Минни о вас забеспокоилась.

Потом Хэтти, когда уходила, замахала руками над головой и пробормотала себе под нос:

– Нет, мэм, не нравится мне здесь.

21

Праздник перед рождением, устроенный Нэнси Синатрой. (Фото: Рон Джой)

Когда Элвис в следующий раз отправился в Лос-Анджелес, где должны были начаться съемки его нового фильма «Целующиеся кузены», я поехала вместе с ним. Я обожала Лос-Анджелес. Жизнь там била ключом – совсем не как в тихом размеренном Мемфисе, к которому я привыкла. Но главное – я наконец почувствовала себя частью мира Элвиса. Теперь его хаотичное расписание и днем, и ночью стало для меня реальностью, а не какими-то отдаленными делами, которые существуют только в наших ночных телефонных разговорах.

Проблема была в том, что Энн-Маргрет все еще была частью его жизни, несмотря на то, что съемки их фильма «Да здравствует Лас-Вегас!» завершились шесть недель назад. Газеты продолжали каждый день сообщать об их «развивающихся» отношениях, и каждая статья для меня была равна пощечине. Когда же это кончится, думала я – все эти новости, сплетни, заголовки, сама интрижка?

Однажды днем Элвис вернулся из студии с кипой газет в руках и совершенно разъяренный.

– Поверить не могу! – Он с отвращением бросил газеты в стену. – Ей, черт побери, хватило наглости объявить, что мы помолвлены.

Хотя я догадывалась, о ком речь, я все равно спросила:

– Кому?

– Энн-Маргрет. Новость разлетелась по всем крупным газетам. Этот чертов слух распространился как болезнь.

Затем Элвис повернулся ко мне и продолжил:

– Зайка, боюсь, ты должна уехать. Журналисты будут кружить у ворот, ходить за мной по пятам, лишь бы комментарий получить. Полковник говорит, может, тебе стоит вернуться в Мемфис, пока тут все не уляжется.

Я не могла поверить своим ушам. Вдруг все месяцы невыносимого молчания нагнали меня, я не выдержала и закричала:

– Да что здесь происходит?! Я устала от этих секретов. Звонки. Записки. Газеты! – Я взяла цветочную вазу и запустила ею в стену; она разлетелась на кусочки. – Ненавижу ее! – кричала я. – Что этой дуре у себя в Швеции не сидится?

Элвис схватил меня за плечи и швырнул на кровать.

– Черт побери! Я же не знал, что все так закрутится. Мне нужна женщина, которая понимает, что иногда такое случается. – Он пристально на меня посмотрел, пронзая насквозь. – Ты ею будешь или нет?

Я посмотрела ему в глаза. Меня переполнял гнев. Я ненавидела Элвиса за то, что он заставлял меня переживать.

После долгой паузы нам обоим удалось успокоиться. Снова чувствуя необходимость его ублажить, я сказала:

– Я уезду завтра. Буду ждать тебя в Мемфисе.

Элвис приехал ко мне через две недели. В вечер его приезда мы почти не разговаривали. Мы обменялись вымученными улыбками. К счастью, мы были в окружении друзей, это помогло скрыть неловкость нашей встречи.

После того как все ушли, мы с Элвисом были вынуждены посмотреть правде в глаза. Он подошел ко мне, положил руки мне на щеки, заглянул мне в глаза и сказал:

– Все кончено, Цилла. Клянусь. Все кончено.

Я ничего не сказала. Просто осторожно слушала его слова:

– Я просто запутался в ситуации, которая с самого начала была сумасшедшей. Мы с ней из совсем разных миров. Я не люблю, когда мной пользуются. Я не могу так жить. Не пойми меня неправильно, она милая девушка, но не для меня.

Больше мне его слушать не хотелось. Я подняла на него взгляд, наполовину слушая его, наполовину спрашивая себя: как я могу продолжать, зная, что в будущем у него станет только больше соблазнов? Любовь оказалось намного более сложной вещью, чем я думала.

Между нами повисла пауза, но потом Элвис не выдержал и сказал:

– Забудем это. Прости меня, пожалуйста. – Потом он, со своим мальчишеским взглядом, который всегда брал меня за живое, посмотрел на меня и сказал любимую фразочку Флипа Уилсона[19]: – Что тут скажешь, бес попутал!

Я согласилась.

С тех пор я стала чуть более скептичной.

Но оставалась еще одна проблема. Я пошла в его ванную, покопалась в косметичке и взяла оттуда телеграмму, которую, как я знала, он недавно получил. Там было написано: «Я ПРОСТО НЕ ПОНИМАЮ. СКУБИ». Записка была от Энн-Маргрет. Я это знала. Это было, как он позже мне признался, прозвище, которое она сама себе дала. А это предложение – название ее первого хита, выпущенного в начале 1960-х.

Разумеется, Элвис после этого полностью прекратил общение с ней.

– Мне неприятно, что ты это хранишь, – сказала я. А затем разорвала записку на мелкие кусочки и смыла их в унитаз.

– А от тебя ничего не ускользает, да, малышка? Ты еще такая маленькая, а уже типичная женщина, – засмеялся он. – Мне нужно быть начеку.

Я улыбнулась ему, а сама подумала: нет, это мне надо быть начеку. Элвис и Энн-Маргрет поддерживали дружбу и профессиональные отношения до самой его смерти.

* * *

После ситуации с Энн-Маргрет я все еще подозревала, что у него были другие.

Иногда я читала или слышала, что Элвис якобы ухаживает за какой-то актрисой, коллегой по очередному фильму. Я видела фотографии, как они вдвоем едут по Сансет-бульвару на его новом мотоцикле, или слышала о новой машине, которую он купил молодой старлетке перед началом съемок нового фильма. У меня всегда был повод сомневаться. Было сложно