Корабли и люди - Иван Георгиевич Святов

войск НКВД. И все они бесследно исчезли, принесённые в жертву чудовищному молоху войны. Немцы допускали их высадку, затем окружали и уничтожали.

Всё это нельзя отнести на счёт высокого полководческого искусства, сделал я молчаливый и, наверное, дилетантский вывод. Оказывается, это далеко не так. Безнадёжными высадками петергофская группа противника держалась в напряжении, что не позволяло немцам переправить войска и технику отсюда на главное пулковское направление.

Там, в Пулково, 42-я армия с трудом удерживала свои позиции. Может быть, пожертвованные жизни наших боевых товарищей помогли сдержать колоссальную военную силу, брошенную на взятие Ленинграда, и отстоять его… Я всегда думаю о них с болью и глубокой печалью.

Эвакуация гарнизона Ханко

В начале октября я как-то зашёл к новому начальнику штаба флота Ю. Ф. Раллю. Предшественник его Юрий Александрович Пантелеев был назначен командиром Ленинградской военно-морской базы. Ралль рассматривал карту Финского заливав.

– У ханковцев кончается авиационный бензин, а вот как его доставить им, право, не приложу ума. Хотя бы тонн сто. На барже – долго и ненадёжно. В бочках? Так это надо 500 бочек везти. А на чём?

Я хорошо знал базовые тральщики. Присутствовал на их постройке и плавал на них в погранохране.

– А что, Юрий Федорович, если попытаться на БТЩ? У них носовые цистерны вмещают 40 тонн соляра, расходуют они топлива очень мало. Им вполне хватит топлива туда и обратно в запасных цистернах. Пропарить им носовые и заполнить их бензином. Три БТЩ доставят 120 тонн.

Юрий Федорович вызвал инженер-механика и приказал ему проверить возможность такого варианта. Вечером Ралль звонит мне по телефону и говорит: «Готовьте три тральщика».

Через два дня пять БТЩ, под командой командира бригады траления капитана 3 ранга В. П. Лихолетова, заполненные бензином, боеприпасами, продовольствием и обмундированием, со спиленными мачтами, чтобы уменьшить дальность их обнаружения вражескими береговыми постами, вышли в поход на Ханко, по-русски – Гангут. Это было 25 октября. Корабли везли также консервированную кровь для раненых.

На переходе к месту назначения на мине подорвался БТЩ «Патрон» и затонул. Но обратно отряд прошёл успешно, без каких-либо происшествий. Это явилось своеобразной репетицией будущих походов на Ханко для эвакуации людей.

В конце октября на ОВР КБФ возложили эвакуацию гарнизонов островов Лавенсаари, Большой Тютерс и Готланд. Следовало демонтировать артиллерию, вывезти её в Кронштадт и снять с островов личный состав. Сложность заключалась в том, что на островах не имелось никакой техники, которую можно было бы использовать для подъёма и перевозки тяжёлых орудий. А на Большом Тютерсе к тому же отсутствовал и причала. Два дня я пробыл на Большом Тютерсе, снял гарнизон и отправил его в Кронштадт, а сам пошёл на Готланд.

Комендант Готланда и его военком недоумевали, зачем понадобилось разрушать стационарные батареи и эвакуировать остров? Остров надёжно укреплён, а его батареи являются грозным препятствием проникновению немецких и финских кораблей в восточную часть Финского залива. Но приказ есть приказ. Приступили к его выполнению.

Демонтаж батарей занял два дня, а вот доставка вручную, волоком, тела орудий до бухты на расстояние четырёх-пяти километров была делом очень трудным. К тому же это попросту оказался сизифов труд: стрела спасательного судна, с помощью которой мы надеялись погрузить орудия на палубу, не выдержала такой нагрузки и сломалась. Выхода не было – пришлось орудия подорвать и скатить их в бухту.

30 октября гарнизон Готланда отправили в Кронштадт, а я с Радуном собирался 1 ноября выйти в Лавенсаари, как вдруг получаю приказание: эвакуацию Лавенсаари не производить, а самому задержаться на Готланде. В чём дело? Зачем нам задерживаться на разоружённым Готланде? Не понимаем…

1 ноября во второй половине дня на Готландский рейд пришёл отряд кораблей с эсминцем «Стойкий» (командир – капитан-лейтенант Б. П. Левченко) под флагом командующего эскадрой вице-адмирала Дрозда. На его борту находились военком эскадры бригадный комиссар Фёдор Гурьевич Масалов и начальник штаба эскадры капитан второго ранга В. М. Нарыков.

В отряд входили также эсминец «Славный» (командир – капитан 3 ранга Михаил Дмитриевич Осадчий), минный заградитель «Ока», БТЩ «Гак», «Шпиль», БТЩ-215, БТЩ-217 и пять сторожевых катеров «МО».

Я прибыл на «Стойкий» к Валентину Петровичу.

– Идём на Ханко снимать гарнизон. Есть решение Ставки эвакуировать Ханко, а войска передать Ленинградскому фронту. Тебе приказано остаться на Готланде и обеспечивать переходы кораблей. Я могу взять за один рейс восемь-десять тысяч человек. Так что придётся не раз поплавать по минным заграждениям, – сказал он.

В восемь часов вечера, после того как мы с ним обговорили и уточнили все вопросы, Дрозд повёл корабли на запад, а мы с Радуном остались на острове.

Прежде всего я вызвал из Кронштадта все тральщики и катера, которые находились на базе: два дивизиона тихоходных тральщиков, дивизион сторожевых кораблей и дивизион сторожевых катеров. Впоследствии к ним присоединились все корабли ОВРа: бригада траления, бригада заграждения, истребительный отряд сторожевых катеров. Флагманский командный пункт организовали на спасательном корабле «Нептун».

3 ноября утром эскадра возвратилась с Ханко. Корабли были переполнены бойцами-ханковцами. «Ока» приняла более двух тысяч, эсминцы – по шестисот и БТЩ – по двести. Всего вывезли 4231 человек.

– Как прошли и остались целыми – не знаю! – рассказывал Валентин Петрович. – Мин подрезали до чёрта, когда шли туда, ещё больше, когда двинулись обратно. Вся команда превратилась в наблюдателей за плавающими минами. Мы провожали их вдоль бортов футштоками, приделав к ним рога в виде ухватов, обмотали их ветошью и отталкивали мины от борта, стоя на привязанных за бортом брусьях.

Спасибо, погода была более-менее благоприятная: светила луна, ветер был слабый, так что плавающие мины обнаруживали метров за пятьдесят – шестьдесят. Можно было уклониться от них.

Вечером из Кронштадта на Гогланд прибыл второй отряд кораблей под командованием командира дивизиона эсминцев капитана второго ранга Андрея Васильевича Зайца. В состав отряда входили эсминец «Сметливый» (командир – капитан 2 ранга Виктор Иванович Маслов), эсминец «Суровый» (командир – капитан 3 ранга Максим Тимофеевич Устинов), БТЩ «Верп» (командир – Гордей А. Бадоха), БТЩ «Рым» (командир – А. М. Савлевич), ледокол «Суур-Тылль» и четыре торпедных катера.

Дрозд приказал начальнику штаба эскадры Нарыкову вступить в командование вторым отрядом и идти на Ханко. «Суур-Тылль» из-за неисправности механизмов от похода пришлось отставить, и вместо него во второй отряд дополнительно включили два БТЩ: № 215 и «Шпиль». С наступлением темноты отряд Дрозда ушёл в Кронштадт, а Нарыков – на Ханко.

6 ноября на обратном переходе корабли Нарыкова попали на плотное минное заграждение. У «Сметливого» в параване взорвалась