Моя бесстрашная героиня - Владимир Абрамович Цесис

Что касается Марины, то она продолжала воспринимать свою болезнь философски и избегала разговоров о том, что может произойти с ней в будущем. О смерти она могла говорить только тогда, когда от этого никак нельзя было уклониться. И сознательно, и подсознательно она принадлежала к тому редкому типу людей, которым страх смерти был чужд. Не было ни трагических монологов, ни сцен, демонстрирующих отчаяние, она жила так, словно все, что с ней происходило, она приемлет как свою судьбу. Я часто слышал от нее, что если она не может изменить прошлое и не знает, что произойдет в будущем, то все, что ей остается – это сосредоточиться на конкретном осязаемом сегодняшнем дне ее жизни. Был и такой случай однажды, когда в ответ на мое скептическое замечание относительно текущего курса лечения Марина со свойственным ей чувством иронии, улыбаясь, проговорила: «Я, наверное, очень глупенькая у тебя, но меня вопрос о будущем не очень-то волнует».

Новое химиотерапевтическое лечение

Надежда на то, что Xeloda и Ramucirumab решат все Маринины проблемы, разбилась вдребезги в марте 2013 года, когда снимки снова показали дальнейшее распространение метастазов в легких. Другой дурной вестью стало то, что подозрительные элементы в печени перестали быть подозрительными и отныне классифицировались как центры небольших опухолей. Кроме того, общее состояние здоровья Марины ухудшалось: понизился уровень энергии, пропал аппетит, и ее дух был слегка надломлен. Из-за этих перемен доктор Арнольд прекратила лечение препаратом Xeloda, а также исключила ее из экспериментальной группы. Теперь Марину стали лечить препаратом Erubilin (родовое название Halaven), нетаксанный микрососудистый ингибитор, который изготавливают из морских губок и используют для лечения рака груди. Один цикл лечения препаратом Erubilin длится 21 день и состоит из внутривенного вливания этого препарата раз в неделю в течение двух недель и последующей недели передышки.

Центр, в котором Марина проходила лечение, отличался комфортом; ко всем нуждам пациентов там относились более чем внимательно. Он был красиво спроектирован, и из его окон открывались чудесные виды на близлежащие районы. Графические дизайнеры, оформлявшие центр, исходили из многократно подтвержденного принципа, что удовлетворение духовных потребностей пациентов способствует их скорому выздоровлению. Пациентов, посещавших Центр в тяжёлые для них времена, обнадеживало то, что они приходили туда, где им выказывали знаки персонального уважения.

Создать пациентам приятную и дружескую атмосферу было осознанным желанием администрации. Сделано это было из уважения к людям, а их идеи щедро воплотили в жизнь обеспеченные доноры.

Жестокий врачебный приговор

Вначале лечение препаратом Erubilin привело к улучшению состояния Марины, но ненадолго. В июне 2013 года, через 4 месяца после начала лечения препаратом Erubilin, когда очередные снимки показали, что метастазы в легких и печени увеличились в размере, стало ясно, что надежда на то, что Erubilin окажется эффективным, не оправдалась. Доктор Арнольд отменила Erubilin и заменила его другим химиотерапевтическим агентом, Abraxane.

Обычно Abraxane прописывают на поздних стадиях рака груди. Он относится к классу таксановой химиотерапии, к тому типу лекарств, которые блокируют рост клеток, препятствуя их делению. Детальнее, таксан препятствует внутриклеточному формированию микроканальцев (клеточные структуры, которые помогают хромосомам передвигаться во время их деления, митоза), воздействуя таким образом на способность раковых клеток делиться, и, таким образом, со временем останавливает рост злокачественной опухоли.

Как и любое другое лекарство, используемое при химиотерапии, Abraxane вызывает такие побочные эффекты, как тошнота, утомляемость, потеря аппетита. Он может пагубно воздействовать на нервы, вызывать выпадение волос и приводить к нарушениям в формировании крови. В отличие от препарата Erubilin, Abraxane вводят внутривенно в первый, восьмой и пятнадцатый день каждого 21-дневного цикла. Марина успешно принимала Abraxane в течение последующих 4 месяцев, с июня по сентябрь 2013 года, до тех пор, пока он не стал пагубно влиять на ее здоровье. Вопреки первоначальным ожиданиям, в конце третьего месяца стало очевидным, что Марина не переносит Abraxane: она чувствовала постоянную усталость и была вынуждена спать практически целый день. Достаточно было просто посмотреть на нее, чтобы понять, что с ней не всё в порядке. Марина не жаловалась – она никогда не жаловалась – но днем, когда она не спала, из-за усталости она сидела неподвижно в своем любимом кресле в своей спальне, глядя перед собой широко открытыми глазами. Наиболее выраженными побочными эффектами у Марины были тошнота, потеря аппетита и отвращение к еде. Состояние Марины ухудшалось с каждым днем. Лекарство, которое обычно ей всегда помогало против тошноты, перестало действовать. Я предлагал ей всевозможную пищу, но она от всего отказывалась. Питательные смеси она не хотела пить, потому что они были для нее «слишком сладкими». Когда после долгих уговоров она все-таки соглашалась их пить, это вызывало у неё сильную изжогу и тошноту. За короткий промежуток времени Марина потеряла несколько килограммов веса и стала очень худой. Продукты, которые не вызывали у неё отвращения, это свежий куриный бульон, молочные коктейли и шоколадное мороженое Haagen Dazs. Иногда она ничего не ела целыми днями, кроме названных продуктов, да и то ела небольшими порциями. Когда настало время третьей инъекции препарата Abraxane, уровень ее энергии был настолько низким, что после телефонного разговора с медсестрой по поводу её состояния та назначила ей прием к онкологу уже на следующий день.

Когда мы припарковались у больницы, Марина была такой слабой, что мне пришлось везти ее в кабинет онколога в инвалидном кресле. Многие из тех, кто посещает многочисленные университетские клиники, не в состоянии двигаться самостоятельно, временно или постоянно. На главной парковке большой больницы, особенно возле лифта, всегда можно найти свободное инвалидное кресло, обычно оставленное там после пациента, которого ранее в паркинг доставили больничные транспортировщики. Так как во время неприятных сложных периодов лечения Марина могла сделать самостоятельно всего несколько шагов, инвалидное кресло было для нее незаменимым средством передвижения. Приехав на парковку, я оставил Марину в машине и пошел искать свободное кресло. Найдя его, я вернулся к ней. Мне было больно видеть, как моя жена, еще совсем недавно бодрая и полная сил и энергии, с трудом встает с сиденья автомобиля и медленно передвигается к инвалидному креслу, на котором я вёз её к врачу.

Когда секретарь в комнате ожидания заметила состояние Марины, она тотчас позвонила по внутреннему телефону медсестре и попросила, чтобы та незамедлительно забрала её в докторский кабинет. В докторском кабинете медсестра задала несколько вопросов, сняла жизненные показатели