Моя бесстрашная героиня - Владимир Абрамович Цесис

– Послушай, Рон, я уверен, ты знаешь, что у моей жены, Марины, рак уже много лет, и она все это время с ним борется, – сказал я. – Именно благодаря лечению она все еще жива. Без него ее давно бы не было в живых. Да, у нее есть побочные эффекты от лечения, да, оно ее утомляет, но она жива и счастлива быть среди живых. Она благодарит Бога за каждый прожитый день. Она не жалуется и не прекращает лечение. И она проходит его не только ради себя, но и ради семьи, ради меня, ради детей и внуков, и все мы безмерно счастливы, что она все еще с нами. Пожалуйста, Рон, начинай лечиться. Уверяю тебя, это не так уж и страшно, как ты думаешь.

– Не пытайся переубедить меня, Володя, ответил Рон, закуривая очередную сигарету. Я сделал свой выбор, и он окончателен. Посмотри на меня, я все еще силен, кашляю намного меньше, и надеюсь, что еще поживу какое-то время. Кроме того, в целом мире у меня никого нет, кроме моей старшей сестры, которая живет в Огайо. Она замужем, у нее пятеро детей, ну, а я ей совсем не нужен. Я планирую поработать еще пару недель, а потом осуществлю то, что планировал всю свою жизнь – поеду на Гавайи, там у меня есть мой собственный домик. На этот дом моей мечты я копил всю свою жизнь и только недавно полностью рассчитался за него. Он стоит на берегу северной части Тихого океана, и, поверь мне, от вида, который открывается из окна этого дома, просто дух захватывает. Я уже купил билет на самолет. Остаток жизни я проведу там, а с моим тяжелым случаем рака мне надо спешить.

– Ну может, мы сможем договориться хоть об одном, Рон? По крайней мере, откажись от курения.

– Да брось ты, не смеши меня. В моем состоянии уже не имеет никакого значения, курю я или нет. Я курил с детства, и теперь бросать не собираюсь…

Пару недель мы с Мариной провели в Милуоки, присматривая за детьми. На следующий день после приезда я отправился в магазин, узнать, что происходит с моим другом Роном. Однако Рона там не было.

Боб, владелец магазина, которого я спросил, где Рон, ответил мне, что Рон взял пару выходных.

Следующие три недели выдались очень занятыми, но, когда я снова смог вернуться в магазин, Рона там по-прежнему не было.

– Где Рон? – спросил я Боба, который работал за компьютером.

– Умер, – так как будто бы это случается каждый день, ответил Боб, просто и спокойно, не отрывая глаз от экрана.

– Что значит умер? – переспросил я, сбитый с ног внезапной потерей друга.

– Он умер, Владимир, вот все, что я могу тебе сказать. Извини, я занят…

– Но это ужасно. Он был прекрасным человеком, – сказал я.

– Знаю, – ответил Боб, на этот раз повернувшись ко мне. – Он мне очень помогал. Мне некем заменить его в магазине.

Боб был явно занят и не желал обсуждать со мной смерть Рона. Не многим людям нравится говорить о смерти, особенно родственника или друга. У меня невольно вырвалось:

– Как мне жаль, – сказал я. – Он так и не смог насладиться домом своей мечты на Гавайях.

– Человек предполагает, Бог располагает, Владимир, – подытожил Боб.

Такова жизнь, подумалось мне, всего месяц назад Рон был ощутимой, неотделимой частью реальности, а сегодня кажется, будто он никогда и не работал в этом магазине. В конце жизни он принял решение и был ему верен до конца.

Борьба за жизнь – святое дело

Марина и все те люди, которых я встречал в мире онкологии, никак не разделяли точку зрения Рона; в отличие от него, они с самого начала были готовы бороться до конца. Несмотря на то, что раковый процесс Марины зашел далеко, она не принадлежала к числу тех, кто капитулирует. Дальнейшее распространение рака для нее был боевым кличем, призывом к борьбе за свою жизнь. Она знала, что она была не первой и не последней в создавшейся ситуации. Как хороший шахматист, который никогда не сдается, даже если у него на доске осталось минимум фигур, она была готова продолжать борьбу до конца. Она хорошо сознавала, что мы в этом мире существуем временно, но это не мешало ей любить и наслаждаться невероятным ощущением присутствия на празднике жизни, до тех пор, пока мы живем. Как и многие люди, она до последнего вздоха верила, что наша жизнь – это дар силы, которую кто-то называет Богом, а кто-то Судьбой, и, самое главное, что в нашей жизни есть высокий скрытый смысл.

Марина, женщина, живущая сегодняшним днем, не проявляла признаков ни отчаяния, ни шока. Пользуясь незабываемыми словами Редьярда Киплинга из его стихотворения "If" («Если»), по отношению к тем храбрецам, кто борется с тяжелым заболеванием, в частности с раком, применимы слова: «Сумей встречать победы и потери, /К обоим недоверье затаив». Надежда – вот ключевое слово, характеризующее мобилизующую силу в нашем желании жить, в нашем стремлении двигаться вперед. Моя жена продолжала жить, высоко подняв голову, никогда ни на йоту не теряя человеческого достоинства. Она никогда не забывала знаменитые слова Уинстона Черчилля «Никогда не сдавайся, никогда не сдавайся, никогда, никогда, никогда, никогда, ни в чем, ни в большом, ни в малом, в значительном или второстепенном, никогда не сдавайся».

Побывав с Мариной в многочисленных местах мира онкологии, я повидал пациентов разного возраста и на разной стадии болезни. Я видел женщин, у которых не было видно никаких признаков болезни, и женщин с выраженными признаками заболевания. В основном эти женщины приходили на прием без какой-либо посторонней помощи, но были и такие, кто пользовался палкой, ходунком или был в инвалидном кресле. В любом случае, большую часть пациентов сопровождал кто-то из их родных или друзей. Я встречал больных на разных стадиях их трагедии. Главной отличительной чертой этих женщин было то, что все они были спокойны и полны человеческого достоинства. Случалось довольно редко, чтобы кто-то из многочисленных посетителей онкологического отделения был в слезах. Все эти люди питались заложенной в нас от природы неискоренимой надеждой на улучшение ситуации, надеждой на лучшее будущее. Повинуясь глубоко сидящему в нашей душе коду «любовь к жизни», эти люди были готовы терпеть невыносимую боль и все неудобства, связанные с иногда требующим мужества лечением, чтобы потом вернуться к нормальной жизни и снова наслаждаться ею. Марина,