Фальшивая наследница. Величайшая мошенница Позолоченного века - Энни Рид

Льюис Брукер почувствовал, что балансирует на грани… чего-то. На первый взгляд, миссис Чедвик предлагает ему 10 000 долларов в качестве законного гонорара. Но за этим явно скрывается что-то еще. Она ведь нуждается в 30 000 долларов. Похоже, она таким образом пытается подкупить его, чтобы он открыл ей кредит.

А почему бы и нет? В конце концов, он президент банка. Он может заключить сделку мимо кассы, а потом вернуть деньги, как только она погасит кредит. Надо быть дураком, чтобы упустить шанс так легко заработать 10 000 долларов!..

Ангелы и бесы за спиной Льюиса Брукера сцепились не на шутку.

Он моргнул. И поспешно вернул квитанцию миссис Чедвик. К сожалению, он ничем не может ей помочь.

Ее рука снова нырнула в сумочку, пряча квитанцию и извлекая что-то другое. На этот раз толстую пачку наличных.

Она должна ему за беспокойство, сказала миссис Чедвик, лениво вынимая из пачки несколько банкнот. Она понимает цену времени и никогда не стала бы тревожить такого занятого человека бесплатно…

В унизанными перстнями пальцах зашуршали сотенные купюры.

Льюис Брукер поднял руку. Он не возьмет оплату, поскольку не дал ей никакого совета и не согласился представлять ее интересы. Миссис Чедвик настаивала, он протестовал. Наконец она резко поднялась, шурша шелковыми юбками, и шлепнула ему на стол десятидолларовую купюру. Ей будет ужасно неловко, сказала она, если он не возьмет хоть сколько-нибудь.

Когда дверь за посетительницей захлопнулась, Льюис Брукер сунул купюру в бумажник. Возможно, он только что совершил колоссальный промах [15].

Выйдя из банка Мэнсфилда, Кэсси набрала полные легкие свежего воздуха. Кабинет судьи Брукера буквально пропах сигарами. Общаясь с людьми высшего света, она приучила себя терпеть это зловонье. Однако всему есть предел.

Перед ней простиралась центральная улица с широкими тротуарами, вдоль которых тянулись витрины магазинов. Увидев Мэнсфилд в детстве, она решила бы, что это мегаполис. Но в сравнении с Кливлендом, Нью-Йорком или Парижем он был просто деревней.

Однако же судья Брукер удивил ее. Она была уверена, что подцепила его: ведь видела, как загорелись его сонные глаза, когда она сказала про 10 000 долларов. Что ж, он еще может передумать. Надо будет вернуться сюда чуть позже: вряд ли он выдержит повторное испытание.

В марте 1904 года Кэсси объявила дефолт по кредиту на 28 808 долларов, полученному от Американского валютного банка. В качестве обеспечения она заложила свою мебель, и теперь банк обратился в суд, чтобы получить залог. Суд постановил: до тех пор, пока миссис Чедвик не выплатит долг, ее имущество на сумму 28 808 долларов будет считаться собственностью Американского валютного банка. А чтобы она не продала ничего из того, что по закону принадлежало банку, к ней в дом прислали смотрителя – бывшего заместителя шерифа Тома Портера.

Натянув на лицо радушную улыбку, Кэсси пригласила смотрителя войти. Это было нелегко – показывать ему дом, делая вид, что принимает его как гостя, а не судебного исполнителя. Том Портер, при всей своей неискушенности, вел себя достаточно вежливо в столь неловкой ситуации. Учитывая обстоятельства, могло быть и хуже.

К счастью, решение суда было вынесено в округе Хэнкок. Кливлендские юристы ни в коем случае не должны были прознать, что она не смогла выплатить кредит. Следовало как можно быстрее погасить долг в Американском валютном банке, пока кто-нибудь не заметил, что в доме номер 1824 на Эвклид-авеню дежурит судебный смотритель. Каким бы приятным человеком ни казался Том Портер, нужно было срочно избавиться от него.

Кэсси обрисовала ситуацию Беквиту. Тот наскреб для нее 15 000 долларов, и она перевела деньги Американскому валютному банку, пообещав вскоре выплатить остальную сумму. Беквит посетовал, что мог бы договориться о более низких выплатах, если бы только она дала ему время. Он понятия не имел, насколько зыбка возведенная ею конструкция: стоит упасть одной из опор, и вся махина рухнет, похоронив под собой их всех.

Приветливо махнув хозяйке на прощанье, Том Портер испарился почти так же быстро, как и пришел [16].

Тем временем Лерой порхал по дому, словно неуловимый колибри, на ходу потягивая золотистый нектар. Позже он будет утверждать, что после возвращения в Кливленд в 1903 году он совершил турне по нескольким американским городам, а затем снова отплыл в Европу на восемь месяцев. Скорее всего, он действительно побывал в Европе где-то между мартом 1903-го и летом 1904 года, но восьмимесячную поездку можно смело исключить: слишком уж часто его видели в Кливленде [17].

Лерой знал, что Кэсси берет займы. Наверняка у него не было полной картины происходящего, иначе он не оставлял бы жену надолго. Но кредиты Кэсси его не удивляли. Порой он сам помогал ей их получить. Чарльз Беквит упомянул о «совместных сделках», которые он заключил с обоими Чедвиками [18]. В августе 1903 года Лерой расписался наряду с женой в документах, которым занимался поверенный Горацио Кларк Форд [19].

В какой-то момент Лерой даже заполучил собственную копию расписки Ири Рейнольдса – на тот случай, как он пояснил другу, если миссис Чедвик, не дай бог, умрет, когда он будет за границей. Так будет гораздо проще доказать, что у нее был капитал в ценных бумагах. Ири сделал копию, подписал ее и передал Лерою – вместе с ключом от сейфа, где хранился пакет с ценными бумагами [20]. А еще Ири оставил банку письмо, в котором говорилось, что в случае его гибели доктор Чедвик имеет право отпереть сейф. Весной или летом 1904 года Лерой отбыл в Европу, и Кэсси снова стала полновластной хозяйкой особняка Чедвиков.

Разросшиеся масштабы аферы ее уже не радовали. Одно дело – создать схему, совсем другое – поддерживать ее в действии. Наступали сроки погашения кредитов, а денег на выплаты не хватало. Не всех, кого ей удалось обмануть, можно было водить за нос без конца. Подделанные векселя и трастовое соглашение Карнеги лишь отсрочили решение проблемы.

В схему Кэсси были вовлечены Хоффстот и Френд, Фэй и Вурст, Кунс и, конечно же, Беквит и Спир. И еще дюжина других дельцов. Любой из них мог потерять терпение и подать на нее в суд. Ей срочно требовался новый источник денег. Пора было снова приниматься за работу.

За годы, прожитые в Кливленде, Кэсси тысячи раз проходила мимо баптистской церкви на углу Эвклид-авеню и Хантингтон-стрит. Квадратную башню с высокими шпилем было видно за несколько кварталов. Горожане называли ее «церковью Рокфеллера», поскольку