Моя история - Джоан Лесли Мэлоун

другой конец кровати и массировать ноги клиента, представляя, что я работаю над чьим-то лицом. Я сидела на стуле, разминая подошвы и пальцы ног большими и указательными пальцами, и повторяла движения, которые она делала руками. Испытание на прочность наступило в конце дня, когда она легла на кровать и попросила меня сделать ей процедуру для лица, подсказывая мне, какие масла использовать, когда прикладывать полотенце и когда делать пилинг. Но она была не единственной моей учительницей.

Я хорошо помню невысокого лысого мужчину в белом халате с надписью « » и темными очками, закрывающими глаза, и все, что я помню, — это запах камфоры. Как ни стараюсь, я не могу вспомнить, откуда у меня это воспоминание, но я очень хорошо помню знания и технику, которые он мне передал. Что делало его особенным, так это то, что он был слепым массажистом, что объясняет, почему, когда я практиковала массаж лица на нем, первое, что он мне сказал, было закрыть глаза. «Не доверяй тому, что видишь, — сказал он. — Доверяй тому, что чувствуешь».

Руководствуясь только осязанием и подсказками мастера, я повторяла движения, которые видела у мамы, но в темноте техника казалась более интенсивной. Я двигала ладонями вниз, большие пальцы работали синхронно, проходя по дугам глаз и скулам, охватывая точки давления. «Видишь, как много ты чувствуешь с закрытыми глазами?» — спросил он.

Я продолжала совершенствовать свою технику год за годом, делая массаж лица, который запомнится только моим клиентам. Но они, возможно, не догадываются, что, делая массаж лица, я часто сидела с закрытыми глазами, руководствуясь своими чувствами, как научил меня слепой мужчина.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что я действительно хороша в процедурах. Мама приходила, как великий инспектор, и давала свое одобрение кивком и комплиментом. Я также отточила свой собственный стиль, не всегда следуя ее инструкциям. Возможно, она , но никогда не жаловалась, потому что, пока клиенты были довольны и бизнес шел, она была счастлива. И я тоже, потому что увеличение оборота означало увеличение заработка.

Мама также доверяла мне ведение административного дела. Она была исключительным косметологом, но не бизнес-леди, поэтому каждую пятницу я ходила в NatWest, чтобы обналичить наши зарплаты, оплатить коммунальные услуги и аренду. Занимаясь финансами, я точно знала, сколько денег поступает и уходит. Я не удивлялась, что она регулярно снимала деньги со счета на личные покупки в магазине « », но меня беспокоило несоответствие между суммой, которую мы должны были поставщикам, и количеством ее старых клиентов, которые никогда не расплачивались. Многие домохозяйки в нашем муниципальном жилом комплексе имели «счет» в местном магазине или у Джона, мужчины, который вел мобильный продуктовый бизнес, но клиенты мамы были состоятельными, и я не могла понять, почему она позволяла себе такую роскошь, когда у нас были неоплаченные счета. С тех пор каждый клиент, которого я обслуживала, должен был платить — никаких «в долг», даже если это был доверенный друг. Бизнес есть бизнес.

Я также начала пытаться более эффективно управлять запасами — мама, например, заказывала четыре килограмма масла авокадо, когда нам нужно было только один. Чем больше я видела, тем больше удивлялась. Если бы мы с мамой сели и как следует обсудили наши взгляды и видение, я думаю, мы бы поняли, насколько мы неподходящие партнеры. «Мама, — говорила я, — ты должна вовремя платить поставщикам, потому что, если они перестанут поставлять, мы все окажемся в дерьме!».

Но вместо того, чтобы увидеть здравый смысл в моих словах, она считала это вмешательством в свои дела и напоминала мне, что это ее бизнес, а не мой. Я не был партнером, чье мнение имело большое значение. Поэтому я ничего не говорил, продолжал ходить на работу и с работы, стараясь игнорировать навязчивые сомнения, что все это закончится плохо.

К тому времени мы с Гэри были неразлучны. У нас было мало денег, поэтому мы ходили только в самые дешевые заведения, деля между собой первое, второе и десерт. Однажды вечером, сидя в маленькой блинной под названием Ambrosiana на Фулхэм-роуд, мы решили, что было бы неплохо провести несколько дней в Корнуолле. Я не была там с последнего семейного отдыха и хотела показать ему все места, которые любила в детстве, от Порт-Айзека до Падстоу. Но первую ночь мы собирались провести в Константин-Бэй.

Тот факт, что мы не могли позволить себе ни один из отелей в этом месте, не собирался нас останови . Мы взяли подушки и одеяло, поехали на побережье и спали в машине. Гэри запланировал, что следующие три ночи мы проведем в пансионе на побережье, и мы прекрасно провели время, гуляя по пляжу, наслаждаясь морепродуктами и разговаривая о наших мечтах на будущее. Эти мечты в основном сводились к тому, чтобы быть вместе и однажды купить свой собственный дом. Ни у кого из нас не было грандиозных планов по завоеванию мира. Положив свои министерские амбиции в детский ящик, Гэри хотел сделать карьеру в строительной индустрии, а я была довольна работой у мамы. В те дни я не заглядывала слишком далеко в будущее.

В последний день нашего мини-отпуска мы договорились провести ночь у его бабушки в Сомерсете. Мы были там всего три или четыре часа, когда зазвонил телефон. Это была Вивиан, которая сообщила мне, что мама упала, ударилась головой и была доставлена в больницу.

«Насколько серьезно?» — спросил я.

«Думаю, тебе лучше вернуться», — ответила она, тщательно подбирая слова. По ее голосу я понял, что она не говорит мне всего, поэтому мы с Гэри помчались на восток по автомагистрали M4.

Это оказался ужасный, но решающий момент.

Мама была госпитализирована в больницу Св. Стефана — ту самую, где я родился. Когда мы ехали по Фулхэм-роуд и приближались к отделению неотложной помощи, я увидел впереди свою сестру в белой хлопковой юбке с клубничным узором. Она выгуливала Джоди, нашего нового золотистого лабрадора. Как только мы остановились, Трейси бросилась мне на шею, совершенно обезумев. «Мама умрет! Она умрет!»

Внутри я запаниковал, гадая, насколько серьезна травма мамы, но ради Трейси я сохранял самообладание. «Все будет хорошо, все будет хорошо», — сказал я, гладя ее по волосам, как мама гладила меня, и успокаивая ее, не зная подробностей. Гэри решил отвезти Трейси домой, а я пошел в палату к маме.

Я застал ее в коматозном состоянии, под действием седативных препаратов, с задернутыми вокруг кровати шторами . Доти