Адмирал Колчак. Драма Верховного правителя - Владимир Геннадьевич Хандорин

днем лучше и лучше. Жизнь прифронтовой полосы упорядочивалась. Население получило уверенность в завтрашнем дне и стало поддаваться организации. Движение неприятеля было остановлено»[176].

Все это не замедлило положительно сказаться и на отношениях Востока с другими белыми армиями, вскоре объединившимися вокруг него, и с иностранными державами.

Признание

Переворот Колчака ускорил и завершил процесс политической консолидации Белого движения в масштабах всей России. В рамках этого процесса важнейшим стало официальное признание правительства А.В. Колчака в качестве общероссийского остальными белыми армиями и регионами России, отказавшими в таком признании предшествовавшей Колчаку Директории.

Позицию этих кругов емко выразили те же «Отечественные ведомости»: «Всякая временная власть, которая образуется в Москве, всякая военная сила, которая войдет в ее стены, будет носителем и пропагандистом верховной власти адмирала Колчака и никого иного – до того момента, когда в Москву… прибудет сам Верховный правитель, окруженный преданными ему сибирскими войсками и сопровождаемый транспортами хлеба». В этих условиях, указывала далее газета, задача общественно-политических организаций и прессы – содействовать утверждению «общегосударственного и международного значения Верховного правителя… путем организации общественного мнения и соответствующей агитации»[177].

На рубеже мая – июня 1919 года о своем подчинении А.В. Колчаку как Верховному правителю России официально заявили командовавшие отдельными белыми армиями генералы Е.К. Миллер на Севере и Н.Н. Юденич на Северо-Западе. Приказом Верховного правителя они получали статус генерал-губернаторов и командующих вооруженными силами в их регионах.

Но наибольшее значение имело соответствующее признание, сделанное тогда же возглавлявшим на Юге Добровольческую армию, а после подчинения ему донского казачества в начале 1919 года – главнокомандующим Вооруженными силами Юга России генералом А.И. Деникиным. Хотя подчинение Колчаку далось Деникину нелегко. С одной стороны, переворот 18 ноября устранил идейные расхождения, существовавшие между белым Югом и демократической Директорией. Но, с другой стороны, армия Деникина была не просто второй по значению после Восточного фронта белой армией (а впоследствии и превзошла его), но главное – была исторически первой из белых армий, будучи основана признанными «отцами» Белого движения Л.Г. Корниловым и М.В. Алексеевым. И многие в окружении Деникина считали, что это дает ему, как непосредственному преемнику этих генералов, определенное моральное право на первенство в Белом движении. При этом внешне – в переписке, выступлениях, официальных документах – Колчак и Деникин неизменно демонстрировали взаимное уважение. Забегая вперед, скажем, что оно подчеркивалось и позднее, когда все дело уже рухнуло, в материалах допроса А.В. Колчака и в мемуарах А.И. Деникина. Оба были примерно равновеликими фигурами и не опускались, к их чести, до попыток принизить значение друг друга.

Но в скрытой форме определенное соперничество имен между ними, свойственное как политикам, так и военным вождям, все-таки было. Деникин, по всей видимости, болезненно перенес тот факт, что союзники способствовали выдвижению на первый план Колчака, пришедшего, по сути, «на готовое», в то время как Деникин вел борьбу непрерывно, еще начиная с Корниловского «мятежа» (активным участником которого он был), и всего добивался собственными боевыми успехами.

Уже 11 января 1919 года бывший министр иностранных дел Российской империи Сергей Дмитриевич Сазонов, исполнявший аналогичные функции при правительстве Деникина и находившийся в Париже, направил А.В. Колчаку телеграмму: «Признаем верховную власть, принятую Вашим Превосходительством, в уверенности, что Вы солидарны с основными началами политической и военной программы Добровольческой армии»[178]. После такой декларации Сазонов был официально назначен министром иностранных дел «объединенного» Российского правительства Колчака (оставаясь в Париже, откуда руководил деятельностью русских послов за границей).

Это произвело известное впечатление. Правительство Франции изъявило Колчаку свое удовлетворение единением Востока с Югом и назначением Сазонова, пользовавшегося авторитетом в дипломатических кругах Антанты. Несколько позже было образовано и объединенное военное представительство Колчака и Деникина за границей (тоже в Париже) под руководством известного генерала Д.Г. Щербачёва, координировавшего деятельность русских военных миссий.

Однако Деникин поначалу счел заявление Сазонова поспешным и не подтвердил его от своего имени. Несмотря на обмен любезностями и установление контактов (осуществлявшихся с помощью пробиравшихся через линию фронта гонцов), Деникин довольно долго тянул с официальным подчинением Колчаку, скорее стремясь рассматривать такие контакты как равноправные. Со своей стороны, Колчак, по всей видимости, болезненно воспринимал такое отмалчивание. А в феврале 1919 года лидер кадетского «Национального центра» М.М. Фёдоров, находившийся в расположении деникинской армии и входивший в состав Особого совещания (игравшего роль правительства при Деникине) открыто высказал в прессе мнение, что именно власть Деникина имеет больше исторических прав претендовать на роль всероссийской.

Листовка «Россия возрождается»

24 июня 1919

[ГА РФ. Ф. 10073. Оп. 2. Д. 478. Л. 16]

Лишь когда стало ясно, что правительства держав Антанты рассматривают Колчака как ведущего лидера Белого движения и будут вести переговоры по основным вопросам именно с ним, Деникин внял настойчивым уговорам политиков и дипломатов и ради консолидации сил скрепя сердце заявил о подчинении ему.

Из приказа А.И. Деникина по армиям Юга от 30 мая 1919 года:

«Спасение нашей Родины заключается в единой Верховной власти и нераздельном с нею едином Верховном командовании.

Исходя из этого глубокого убеждения, отдавая свою жизнь служению горячо любимой Родине и ставя превыше всего ее счастье, я подчиняюсь адмиралу Колчаку как Верховному правителю Русского государства и Верховному главнокомандующему Русских армий.

Да благословит Господь его крестный путь и да дарует спасение России»[179].

С тех пор, соблюдая военную субординацию, все свои письма Колчаку Деникин писал в форме рапортов подчиненного начальнику, начиная их со слова «доношу Вашему Высокопревосходительству». Сделав психологически непростой для себя шаг, Деникин, тем не менее, в дальнейшем неукоснительно следовал ему, как честный солдат, не допуская каких-либо интриг. Даже когда власть Колчака пошатнулась под ударами Красной армии, а Деникин к тому времени, напротив, одерживал одну победу за другой, направленная им в Париж в ноябре 1919 года делегация официально уведомляла Верховного правителя: «Нижеподписавшиеся уполномочены доложить, что главнокомандующий Вооруженными силами Юга России испрашивает указаний Верховного правителя о порядке дальнейшего осуществления государственной деятельности в областях, подчиненных главнокомандующему и через него Вашему Высокопревосходительству»[180].

После официального подчинения А.И. Деникина Колчак немедленно ответил ему приветственной телеграммой с выражением благодарности и 17 июня официально назначил Деникина своим заместителем, но – только как Верховного главнокомандующего. Одновременно он издал указ, ограничивавший полномочия Деникина. Ввиду большой территориальной удаленности его армий, ему предоставлялась широкая самостоятельность в вопросах местного управления, военного командования и ведения сношений с союзниками. Но вопросы общей политики, как внутренней, так и внешней, земельный вопрос и финансовую политику Колчак оставлял в своей исключительной компетенции.

Приказ Верховного главнокомандующего адмирала А.В. Колчака о создании единой русской армии совместно с А.И. Деникиным

25 июня 1919

[ГА РФ. Ф. 10073. Оп. 2. Д. 479. Л. 46–46 об.]