Корабли и люди - Иван Георгиевич Святов

крейсер «Киров», эскадренные миноносцы, тральщики и подводные лодки. Это шли главные силы флота. Мы наблюдали вспышки артиллерийских залпов на кораблях. Они вели огонь по самолётам, которые обходили боевые корабли и летели дальше, на незащищённые транспорты.

Часов в одиннадцать начали приходить в бухту Суурюоля переполненные людьми торпедные катера и катера-охотники, вышедшие из Таллина вместе с кораблями и транспортами и находившимися в их охранении. Ночью они подбирали из воды людей с подорвавшихся на минах транспортов.

Тонущих оказалось так много, что катера-охотники вместо положенных для них норм 30–40 человек принимали по 100–120, рискуя перевернуться от потери остойчивости. Для приёма спасённых людей я организовал развёрнутый на берегу, в лесу, лагерь, где им оказывали медицинскую помощь и обеспечивали питанием.

Главные силы флота и отряд прикрытия, не задерживаясь, миновали Гогланд и ушли на восток, на Сескарский плёс и дальше в Кронштадт.

Обязанности начальника штаба выполнял у меня капитан 3 ранга Барабан из бригады торпедных катеров, очень деятельный и распорядительный офицер. Наладив приёмку людей с непрерывно прибывающих катеров, я оставил его на острове старшим начальником, приказав по УКВ немедленно после высадки спасённых направлять все катера и корабли в море для оказания помощи, а сам на катере «МО» пошёл полным ходом к Родшеру, у которого горел транспорт «Тобол». Сняв с него людей и подобрав тонущих, я возвратился на Гогланд.

В это время боевые корабли проходили мимо южной оконечности острова. Навстречу шли и шли катера и тральщики, переполненные людьми с горящих и потонувших кораблей. Приняв с перегруженного тральщика часть людей, я возвратился в бухту.

К вечеру 28 августа на берегу бухты Суурюоля скопилось уже несколько тысяч спасенных людей, а новые всё прибывали и прибывали. Надо было организовывать медицинскую помощь, накормить, наконец, предоставить одежду. Некоторые были подняты из воды, как говорится, в чём мать родила.

Местный лазарет и раскинутые тут же палатки оказались переполненными. Медицинский персонал работал с огромным напряжением. Пришлось приспособить для раненых казармы гарнизона, которые комендант острова Большаков предоставил в моё распоряжение, и разбить новые палатки. Гарнизон острова не покладая рук оказывал моему штабу всю возможную помощь.

Часа в три дня с наблюдательного пункта от коменданта поступило сообщение, что пять горящих судов подходят к южной оконечности острова. Ими оказались «Люцерна», плавучая мастерская «Серп и Молот», «Эргонаутис», «Вторая Пятилетка» и «Эверита», которые выбросились на берег.

Я взял катер и пошёл туда, где на берегу обнаружил около пяти тысяч человек с этих судов. Берег был крутой, лесистый и полностью необитаемый. До бухты надо было идти около десяти километров. Я срочно организовал переброску раненых и обгорелых на катерах, а остальных направил пешим порядком. Мимо проходил тральщик, буксировавший также горящий транспорт «Шауляй».

Возвращаюсь в бухту. Выхожу на пирс. С очередного катера сходят спасённые. Подходит нагой негр, блестят только белки глаз и зубы. Докладывает: «Полковник Высоцкий». Оказывается, он шёл на эсминце «Калинин», который погиб на мине, и более шести часов находился в воде, покрытой густым слоем мазута.

От прибывающих катеров узнал, что погибли двадцать два транспорта, танкер, ледокол, два спасательных судна, гидрографический корабль, четыре шхуны и буксир. Из боевых кораблей погибли эсминцы «Скорый», «Яков Свердлов», «Калинин», «Володарский» и «Артём», две подводные лодки, два сторожевых корабля, одна канонерская лодка, три тральщика, четыре катерных тральщика, один торпедный катер и один типа «МО» – корабли дивизиона, которым я командовал несколько лет назад.

Много погибло друзей и товарищей, в том числе капитан 2 ранга Николай Васильевич Филин – командир «Володарского». Мы с ним вместе учились в академии. Он был очень способным командиром и замечательным товарищем. Погиб капитан 2 ранга Лев Николаевич Сидоров – командир дивизиона – любимец флота, молодой, красивый, талантливый, знающий командир, Богом данный моряк.

А Ю.Ф. Ралль, при подрыве «Калинина», получил тяжелую контузию. Он пришёл на катере, который снял его с тонущего эсминца «Артём». Юрий Фёдорович, как и подобает боевому адмиралу, держался бодро и был спокоен. Осведомившись у меня, как обстоят дела, сказал: «Ну, за Вас я спокоен, продолжайте своё дело. Желаю успеха». Пожал руку и ушёл на катере в Кронштадт.

Корабли отряда прикрытия работали весь день, всю ночь и до половины следующего дня. К вечеру того же дня на небольших кораблях и катерах приступили к переброске людей в Кронштадт, в первую очередь, конечно, раненых. Один из катеров подобрал из воды моего близкого друга – флагманского артиллериста ОЛСа капитана 2 ранга Артавазда Арамовича Сагояна. После подрыва «Артёма» он проплавал в холодной августовской воде восемь часов.

«Казахстан» оказался единственным транспортом, добравшимся до Кронштадта. О нём следует сказать особо.

Во второй половине дня 28 августа в него попали две авиабомбы и на нём возник пожар. Машины вышли из строя. На судне находилось более двух тысяч бойцов, эвакуированных из Таллина. Из командного состава транспорта остались только второй помощник, капитан 2 ранга Леонид Наумович Загорулько и старший механик В. А. Фурса.

Вместе с полковником Георгием Андреевичем Потёминым они и возглавили борьбу за спасение судна. Ручными помпами, вёдрами и касками тушили бойцы пожар. Огонь удалось сбить, и пожар стал затихать. Но тут снова появились самолёты.

Потёмин приказал зажечь дымовые шашки, чтобы скрыть «Казахстан» от прицельного бомбометания. Когда транспорт окутался дымом, фашисты, видимо, решили, что с ним всё кончено и, не сбросив бомб, полетели дальше на другие корабли. При последующих налётах на «Казахстане» снова зажгли шашки, имитируя пожар. Лётчики быстро потеряли к нему интерес, и больше ни один самолёт не бросал на него бомб.

Судно ветром сдрейфовало на мель острова Вайндло. Бойцы в шлюпках и вплавь перебрались на берег. Там полковник Потёмин организовал круговую оборону на случай высадки десанта противника. Команда в это время приводила в порядки механизмы, тогда как все корабли и катера исчезли из поля зрения «Казахстана».

Машины удалось отремонтировать и ввести в строй лишь на другой день. Попытались своим ходом сняться с мели, но это не удалось. Тогда на корабельной шлюпке один из полковых комиссаров, фамилию которого я, к сожалению, забыл, забрав раненых и обожжённых, среди которых был и он сам, под парусами и на вёслах отправился на Готланд. Отважные люди добирались до острова, где я их встретил, более двадцати часов.

Узнав, что «Казахстан» и две тысячи человек находятся на Вайндло, я тотчас же отправил туда буксир «Шквал», несколько тральщиков и катера для снятия транспорта с мели. Буксир и тральщики легко это сделали, перевезли на него всех людей с острова,