Перо в её руке. Женские письма – женские судьбы в XVIII веке - Сесиль Берли

6 октября 1762 года

На сегодняшний день, любезная сестра, я вас, без сомнения, упреждаю. Вчера в опере я была само благонравие и, кроме чудесной музыки и вязания, ничегошеньки не замечала. Но как же там было жарко! Вам уже может быть известно, что я сидела между эрцгерцогом [Иосифом] и моим братом [эрцгерцогом] Леопольдом, дабы вы не смогли обвинить меня в неверности. Скажу больше: я бы не вынесла подле себя никого другого, потому что неотступно думала бы: «Что сталось с моей милой Эвридикой» – и плакала бы так же безутешно, как Орфей, при одной лишь мысли, что вы смертны. Прощайте, целую вас – в восемь часов я иду в погребок, откуда вернусь вся разрумянившаяся, на минутку загляну в свои покои, а потом приду занять вас беседой.

Изабелла пишет Марии-Кристине без меры и в любых обстоятельствах. Эта столь вдумчивая и рассудительная девушка совершенно теряет разум, когда они не видятся друг с другом из-за болезни или уединения, предписанного религией. Марии-Кристине она пишет обо всем, начиная со своих мрачных мыслей и заканчивая приступами «зверской боли в заду», как она называет геморрой. В ее письмах соединяются все речевые регистры, включая эротику и подшучивание над физиологическими отправлениями.

[Январь–февраль 1763 года]

Вы будете довольны, любезная сестра моя; ван Свитен[43] прописал мне какой-то приятный ликер, который нужно принимать каждые три часа. Вчера меня в самом деле сильно знобило (или как бы вы это ни называли), и особенно вечером после того, как я с вами увиделась. Любовь тому виной или отчаяние, но правда в том, что в восьмом часу дрожь била меня сильнее всего, да так, что вы и вообразить себе не можете. Я проглотила свое лекарство перед тем, как лечь, и не знаю, оно ли гонит сон, или же то маленькое изящное движение, которое вы за мной знаете, совершалось чаще обычного, но только я провела очень беспокойную ночь и все время просыпалась. Сегодня поутру я нехотя снова выпила своей микстуры, которая несколько напоминает ратафию [испанскую наливку] из бобровой струйки и вишен. В общем, не так уж она и плоха. Самочувствие мое недурно, если не считать ужасной боли в ногах. Думаю, это оттого, что вчера я около часа играла стоя и совсем не переменяя положения. Эта беда невелика, и посему я надеюсь, что вы не станете о том тревожиться. Зато мне снились очень приятные сны, и среди прочего будто бы я лежу, а вы пришли за мной, чтобы идти в Редут[ензал][44]. Я должна была сопровождать вас, но от радости сделала небольшое усилие, которое тут же почувствовала моя сорочка, так как я наделала кучу прямо в нее; и поскольку, несмотря на все старания, не смогла отыскать ни другой сорочки, ни чулок, ни платья, то впала в такое отчаянье из-за своей незадачи, что проснулась. Однако же в отношении поноса сон мой ничуть не солгал, так как я только что заметила у себя некоторые его признаки, хотя пока еще очень слабые. Хотелось бы верить, что вчера вечером Васкес славно поохотилась. Во всяком случае, мне показалось, что погода весьма располагала к тому, чтобы она могла доставить себе это удовольствие; боюсь только, что продлилось оно недолго, потому что ayo [исп. «гувернер»] имел какие-то дела, призывавшие его в другое место. Прощайте, коль скоро эрцгерцог [Иосиф] куда-нибудь уйдет, я к вам приду; или, если у меня не достанет сил подняться, я пошлю к вам просить вас спуститься. А пока целую вас от всей души.

Нижеследующее письмо – единственное, в котором Изабелла упоминает о своей старшей дочери Марии-Терезе, родившейся в марте 1762 года. Она никогда не пишет о своих беременностях или выкидышах. Хотя мы знаем, что в Парме она с удовольствием заботилась о своем брате Фердинанде и сестре Луизе, о ее материнских чувствах не известно ничего. Изабелла с беспощадной ясностью сознает, что ее задача – родить маленьких Габсбургов, но последствия беременности для ее здоровья самые драматичные. Она находится на грани физического истощения.

[Конец марта 1763 года]

Я постепенно становлюсь, любезная сестра, очень krantig [сварливой] оттого, что ваша корь все не желает проходить. Меня также совсем не радует ваше сходство с адвокатом Патленом [персонажем известного фарса]. Хотя он часто смешил меня, на его копию мне смотреть совсем не весело. Желаю вам хорошего вечера и покойной ночи, и передайте мои добрые пожелания дамам Васкес, Гоэс и Уоллис. Госпожа д’Эрдёди припадает к вашим ногам, а я обнимаю и целую вас от всего сердца. Я была у своей дочери, которая также шлет вам поцелуй.

В ночь с 21 на 22 ноября 1763 года у Изабеллы рождается дочь. Девочка, поспешно окрещенная Марией-Кристиной, умирает, едва появившись на свет. С 18 ноября Изабеллу мучают сильные боли и лихорадка, а три дня спустя у нее диагностируют оспу. 23 числа ее соборуют. И хотя Изабеллу годами угнетали мысли о смерти, она спокойно встречает свой конец. В письмах, написанных в эти последние дни, она выказывает отрешенность от жизни, чувственную иронию и безмерную любовь к Марии-Кристине.

[Ноябрь 1763 года]

Хотелось бы мне написать тебе что-нибудь красивое, но я ничего не могу придумать. Благодарю тебя за подарок, но, полагаю, в этом мало пользы для кого-то столь разумного, как ты. Мне также нужно предупредить вас, что эрцгерцогиня Изабо [сама Изабелла] скоро умрет. Ей наконец приходится сказать вам это, так как ей уже не оправиться. Она чувствует себя de mal en pis[45], как говорят французы, и болезнь ее тем более опасна, что к единственному средству, которое могло бы помочь, невозможно прибегнуть. […] Еще лучше для нее было бы самой сказать тебе, когда ты к ней вскоре зайдешь, – вот что вернет ей здоровье. […] Да, и ответьте мне по-немецки.

Мария-Кристина, уже переболевшая оспой, остается рядом до самого конца. Изабелла умирает в ночь с 26 на 27 ноября 1763 года, оставляя императорскую семью безутешной. В январе 1765-го Иосиф, на которого давит мать, женится на баварской принцессе, к которой навсегда останется совершенно равнодушен. Мария-Кристина будет неусыпно заботиться о Марии-Терезе, единственной выжившей дочери Изабеллы. Девочка умрет от плеврита, не дожив до восьми лет. Нижеследующая записка была последним, что написала ее мать.

[Ноябрь 1763 года]

Прослушав второй