Александр Александрович Максимов - Василий Николаевич Манских

возможны. Процесс образования туберкулезной гранулемы in vitro оказался совершенно подобным таковому in vivo (образовывались даже участки типичного казеозного некроза), что делает клеточные культуры, по Максимову, прекрасной моделью для изучения клеточных событий при этой инфекции. Правда, наряду с клетками макрофагального ряда Максимов приписывал участие в образовании эпителиоидных и гигантских клеток также и лимфоцитам, что по современным представлениям является ошибкой. Это идейное заблуждение, связанное со взглядами Максимова, считавшего лимфоцит предшественником макрофага.

Интересным наблюдением, поразившем Максимова, являлась относительно низкая цитотоксичность туберкулезных микобактерий как таковых. Переполненные ими клетки могли жить неделями и даже вступать в митоз, тогда как случайно попавшие и размножившиеся в культуре сапрофитные бактерии (кокки) быстро приводили к некрозу всех клеток. Конечно, в отличие от ослабленных штаммов, типа БЦЖ, вирулетные культуры микобактерий вызывали гораздо более выраженные дистрофические и некротические процессы.

Г) Влияние лучей Рентгена на воспаление

Как указывал А. А. Максимов в своей единственной статье на эту тему, материалы для нее были собраны в 1919 г., т. е. еще в Петрограде. Поскольку завершение этой работы не предвиделось, он был вынужден опубликовать полученные предварительные результаты как окончательные {69}. Технически работа похожа на опыты 1902 г. с той лишь разницей, что после индукции воспаления зона имплантации целлоидиновой камеры подвергалась ежедневному рентгеновскому облучению в дозе 12 единиц Кинбека (тело животного при этом было защищено слоем свинца в 3 мм). Материал фиксировали ценкер-формолом и по Шампи, красили железным гематоксилином, азур-эрозином и по Куллю.

С точки зрения Максимова, результат этой работы оказался парадоксальным, что и побудило ученого опубликовать информацию о ней. Обнаружилось, что не лимфоциты и макрофаги, но эндотелиоциты, поперечнополосатые мышцы и фибробласты показали наиболее выраженные морфологические изменения – набухание, дистрофию и распад ядер, а в последних еще и нарушения митозов в виде снижения их числа и образования клеток с «гипертрофированными» ядрами (правда, процессы миграции лимфоцитов и «превращения» их в полибласты он также нашел замедленными). Эти результаты Максимов объясняет изменением чувствительности клеток под влиянием провоспалительных стимулов, в частности, стимуляции фибробластов к активации и делению. Особую важность этих результатов он видит в том, что рентгеновские лучи часто применяются для терапии злокачественных опухолей, в строме которых постоянно имеется воспаление, и знать влияние лучистой энергии на него просто необходимо. С точки зрения радиобиологии результат Максимова действительно странный, но нужно иметь ввиду, что его анализ ограничивался только морфологическими методами, которые могут давать значительный простор для мысленных реконструкций событий, видимых на фиксированных и окрашенных препаратах, и нескольких альтернативных интерпретаций.

Д) Поведение мезотелия в культуре и при воспалении

Мезотелий, несомненно, заинтересовал А. А. Максимова как эпителиальная ткань, которая имеет мезенхимальное происхождение и клетки которой в условиях воспаления ведут себя как клетки соединительной ткани. В работе {78} Максимов описывает нормальные клетки серозных оболочек как плоские элементы, на свободной поверхности которых имеются щеточная каемка и даже жгутики, связанные с центриолями[65]. В физиологических условиях и при воспалении мезотелиальные клетки отделяются от поверхности и поступают в перитонеальный экссудат. В этом экссудате они размножаются, а затем свободные клетки дают начало колониям фибробластов. В культурах клеток мезотелий всегда трансформировался в фибробласты, которые образовывали сетевидные структуры.

Е) Опухолеподобная трансформация клеток молочной железы в культуре

Эта работа А. А. Максимова {72}, по-видимому, была вызвана побочными наблюдениями над частицами молочной железы, которые вместе с кусочками подкожной клетчатки кролика оказались случайно посажены в культуру с прибавлением экстракта костного мозга. Результаты наблюдений оказались чрезвычайно интересными. Эпителий молочной железы дезинтегрировался, пролиферировал, приобретал черты морфологического уродства, инвазивные и локомоторные свойства, так что появлялись картины, совершенно неотличимые от гистологических картин злокачественной опухоли.

Говоря современным языком, в этой работе Максимов впервые наблюдал явления эпителиально-мезенхимальной и эпителиально-амебоидной трансформации (индивидуальной и коллективной), которые сегодня считаются важнейшими явлениями как при регенерации эпителиев, так и при опухолевом росте [171]. Однако сам Максимов не интерпретировал свои наблюдения подобным образом. Он сделал совершенно неверный с современной точки зрения вывод, повторив отвергнутое еще в XIX в. утверждение о том, что рак, по-видимому, это не локальная болезнь, а нечто, что может быть обусловлено дистантными гуморальными влияниями. И, к сожалению, не продолжил эти перспективные исследования.

Ж) Трансформации клеток при воспалении

Простое гистологическое изучение асептического воспаления, которым А. А. Максимов так много занимался в молодые годы, уже вряд ли представляло для него серьезный интерес. Тем не менее ему пришлось один раз вернуться к этой старой модели для опровержения «сенсационных» результатов В. и М. фон Мёллендорфов. Они вместе со своими учениками вводили животным под кожу трипановую синьку, «патентованную синьку» и тушь, и получали в ответ воспалительную реакцию. При этом, как утверждали Мёллендорфы, происходило нечто совершенно противоречащее всему предшествующему опыту гистологии, а именно распад «синцития фибробластов» на отдельные клетки, из которых образовывались все клетки воспалительного экссудата, включая макрофаги и зернистые лейкоциты (даже эозинофилы). Причина ошибки, как установил Максимов, переписываясь с Мёллендорфами и изучая их препараты, оказалась чрезвычайно глупой: Мёллендорфы исследовали воспаленную соединительную ткань исключительно на плохо приготовленных пленочных препаратах, в которых почти не попадаются сосуды, а значит, отсутствуют и картины миграции лейкоцитов {79}. О том, что сосуды есть в окружающих тканях и лейкоциты могут оттуда поступать в очаг воспаления, Мёллендорфы даже не подумали.

Разумеется, повторив эксперимент Мёллендорфов и изучив изменения в тканях на сериях адекватно фиксированных и окрашенных срезов, Максимов обнаружил и запротоколировал (сфотографировал) картины миграции лейкоцитов в очаг воспаления. Результаты данной работы изложены в двух прижизненных публикациях в весьма малораспространенных изданиях {79, 90}. Кроме того, Максимов рассказывал о них, демонстрируя цветные фотографии с препаратов, на лекции во время своего визита в Германию. Материалы этой работы в полном виде после смерти Максимова были оформлены в статью и напечатаны «Архиве Циглера» его учеником У. Блумом {91}.

З) Образование аргирофильных и коллагеновых волокон

Это тема самой последней опубликованной работы {93}, своеобразная лебединая песня А. А. Максимова (хотя он, конечно, не предполагал, что именно эта работа окажется таковой). Окрашивая длительные культуры фибробластоподобных клеток (в том числе и выросших из лейкоцитов крови) на аргирофильные волокна по Бильшовскому и на коллаген азаном и по Маллори, Максимов установил, что эти клетки прекрасно могут образовывать в культуре волокна межклеточного вещества. При этом, по Максимову, тонофибрилы и митохондрии ни друг к другу, ни к межклеточным волокнам отношения не имеют (равно как и фибрин). Волокна всегда оплетали клетки, но не образовывались в их эктоплазматической части, а возникали внеклеточно, путем своеобразной «кристаллизации». Грубые, извитые коллагеновые волокна, по Максимову, всегда формировались на более поздней стадии развития