Человек, который изобрел джинсы. Биография Ливая Страусса - Марк Григорьевич Блау

американские джинсы не смогли. Так что рабочие их не оценили и не запомнили, как запомнили они тушенку, яичный порошок и грузовики «Студебеккер». Начальство на джинсы тоже не зарилось, ориентируясь на вкусы Хозяина, и предпочитало полувоенные френчи и диагоналевые брюки. А на праздники, конечно, габардиновые костюмы.

После Московского фестиваля, в самом деле, возникла мода на джинсы среди советской молодежи. Вернее было бы сказать, среди московской молодежи. А еще вернее, среди того слоя московских мальчиков и девочек, родители которых были «выездными».

Слоя, скажем, довольно обширного. Как раз в эти годы за границу стали выезжать не только дипломаты и шпионы.

А из-за границы полагалось привозить подарки. Начальству, друзьям, знакомым. Подарки, желательно, недорогие. Желательно, полезные. Желательно, оригинальные.

В одном из советских анекдотов командировочный отыскал такой замечательный подарок — презервативы. Довольный придумкой, купил целую сотню. И после всю ночь пересчитывал, никого ли из знакомых не забыл случайно.

Но, кроме шуток, джинсы оказались замечательным подарком из-за границы. Во-первых, там они стоили копейки и купить их на скудные командировочные можно было много. Во-вторых, они были полезным предметом. Брюки все-таки, не фитюлька какая-нибудь. К тому же, брюки прочные, то есть по советским понятиям, хорошие. Ну, и наконец, к тому времени, компании-производители джинсов уже начали продавать свою продукцию в красивой упаковке. Готовый подарок — тут и думать нечего. Так произошло второе пришествие джинсов в страну Октябрьской революции.

На Западе же, как мы помним, в это время уже вовсю шла другая революция, молодежная, «джинсовая». Символами этого праздника непослушания кроме потертых рабочих брюк были также длинные волосы хиппи, идеология битников и рок-музыка. Неплохой комплект, сполоборота заводивший официальных советских идеологов! Так вполне безобидные джинсы были объявлены идеологическим оружием загнивающего Запада. Наряду с не менее безобидными «Кока-колой» и жевательной резинкой. Их ношение стало приравниваться к слушанию «Голоса Америки».

Впрочем, времена были оттепельные, за слушание зарубежных «голосов» уже не сажали. За ношение джинсов тоже. Тем более, что голубые «Levi’s» носили (и ценили!) дети весьма важных персон.

С официальной же идеологией у населения Советского Союза в то время сложились странные отношения. Ругань со стороны партийных и комсомольских вождей воспринималась, как прямое указание: то, что ругают, читать, смотреть, носить! Так что даже трудно оценить, кто внес бóльший вклад в пропаганду джинсов среди советской молодежи. То ли идеологический отдел ЦК КПСС, то ли Василий Аксенов, который, как говорят, первый ввел слово «джинсы» в русский язык.

Русский язык, кстати, обошелся с английским существительным множественного числа «jeans» по-простецки, еще раз «умножив» его и превратив в «джинсы». По аналогии со «штанами» и «брюками». Точно такая же каверза произошла за сто лет до этого. Множественное число от английского слова «rail», «rails», превратилось в русском языке в число единственное, «рельс». И, конечно, тут же умножилось повторно: «рельсы».

Так или иначе, советские юноши и девушки начали облачаться в джинсы почти в то же время, что и их зарубежные сверстники. Но если на Западе джинсы были символом отрицания буржуазных ценностей и богатства, то для советских молодых людей они обернулись своеобразным пропуском в мир избранных.

Как учили классики марксизма-ленинизма, бытие определяет сознание. Став явочным порядком признаком принадлежности к избранному обществу, джинсы требовали создания легенды. Легенды начали творить и сверху, и снизу. Молодые прогрессивные литераторы и деятели искусств, мнившие себя властителями дум, стали облачать в джинсы положительных героев своих творений. Широкие слои потребителей, главным образом, студенческая молодежь сочиняли то, что нынче называют рекламными слоганами. Стишок «Приходи ко мне нах хаус в тертых джинсах Levi Strauss» знали все. Отголоском споров о том, какая фирмá фирмовее был другой стишок, не вполне приличный: «Не носите джинсы Левис, в ебLee Анджелу Дэвис. А носите джинсы Ли, в них Анджелу не ебLee». Кстати, а кто это такая, Анджела Дэвис?

Джинсы, как предмет статусный, стоили не дешево. Да они и не могли быть дешевыми. Доставка джинсов из-за рубежа кормила немало народу, начиная от дипломатов, «выездных» специалистов и кончая моряками загранплавания и зарубежными студентами советских вузов. Еще больше наживались те, кто «доставлял» заветные фирменные синие брюки конечному потребителю: фарцовщики и перекупщики.

К началу 70-х годов чёрный рынок джинсов в СССР мог удовлетворить самые разнообразные запросы. Были бы деньги. Хорошие джинсы ценились в одну зарплату инженера, 120 рублей. Хорошими считались американские джинсы «Levi's», «Lee» и «Wrangler», чуть меньше ценилась «Montana». Европейские конкуренты, «Mustang» и «Rifle», уходили еще дешевле. За совсем смешные деньги можно было купить индийские «Avis». Но это была уже совсем не фирмá, а нечто более близкое к отечественному «самостроку»

Кстати, советские умельцы преодолели все защитные приемчики, которые еще старик Ливай Страусс расставил на пути конкурентов, стремясь сделать невыгодной фальсификацию своей продукции. Но в СССР джинсы стоили дорого. Для тех из читателей, кто не знает или уже не помнит масштаба советских цен, напомню, что вполне приличные, но не «фирменные» брюки в то время стоили 15–20 рублей. При таком разбросе цен имело смысл постараться. Цеховики подобрали точно такие же, как аутеничные, оранжевые нитки и отладили «фирменную» строчку для джинсов «Levi’s». Советские швейные машины в принципе не могли дать такую строчку. Какая-то фабрика в Армении научилась подделывать красный лоскуток с белой надписью «Levi’s», который вставлялся в боковой шов джинсов. В другом месте наладили производство кожаных меток с фирменной картинкой, которые только опытный фарцовщик мог отличить от настоящих «ливаевских». Говорят, наладили даже производство «настоящей» ткани деним, которая «правильно» вытиралась.

Дело в том, что джинсы делали из ткани, окрашенной в синий цвет с помощью красителя индиго. В процессе безжалостного пользования, такая ткань протиралась. На штанинах спереди и сзади образовывались светлые пятна, которые были для знатоков еще одним свидетельством того, что джинсы не поддельные. Чтобы как можно быстрее состарить новые джинсы, советские потребители их искуственно старили: терли кирпичом или «вываривали» в бачке с едкой щелочью.

Именно эту способность к вытиранию советские ткацкие фабрики не смогли подделать в принципе, даже когда (уже перед самой перестройкой) повернулись, наконец, лицом к клиенту. В стране существовал строгий государственный стандарт, в соответствии с которым ткацкие фабрики должны были соблюдать стойкость окраски. То есть, в соответствии с этим ГОСТом ткань как раз и не должна была линять и вытираться.

Опять же ткань красили не импортным естественным индиго, а искусственным анилиновым красителем. Поэтому отечественные ублюдки гордого бренда «Levi’s» были не сине-голубого а серовато-синего цвета. К тому же после долгого ношения они вытягивались и висели мешком.