Трансатлантическая кошка - Екатерина Паршукова

– Да. И да. Аэродром Чиппева, и это озеро тоже Чиппева. Места обитания североамериканских индейцев. Это же Америка, помнишь, как мы считали, сколько Санкт-Петербургов в штате Флорида и вообще в США?

– Помню.

В прошлый раз, оказавшись в городе с названием Санкт-Петербург, расположенном недалеко от Сарасоты, мы решили посмотреть, где встречаются ещё города с этим же названием, в результате насчитали в США несколько десятков населенных пунктов с названиями Москва и Санкт-Петербург.

– Да, забавно. Индейцы, наверное, тоже ленились придумывать новые названия и просто брали уже существующие.

На аэродроме, пока осматривали и готовили самолёты, Билл подавал флайт-планы по телефону. Довольный Андрей смотрел на это и приговаривал.

– Во житуха началась! Наконец мне не надо мучиться с жутким американским акцентом. У меня теперь Билл есть.

– Тебе не надо. А мы еще помучаемся, – ворчал Илюха.

– А вам полезно, – ехидно ответил Андрей.

Сели в самолёт, запустились, прогрелись, вырулили на полосу. Вдоль взлётно-посадочной полосы на некотором расстоянии шёл сетчатый забор. За забором неторопливо прогуливалось семейство оленей.

– Смотри-ка, не зря ATIS предупреждал. Представляешь, если такая штука выскочит на полосу перед самолётом!

– Да уж, – я покачала головой, вспоминая, как гоняла котов и собак с полосы в Гостилицах, а тут целая туша с копытами. И не одна, а с семьёй – кого самолёт не задавит и винтом не порубит, те сами тебя потом в гневе затопчут.

Взлетели. Уже привычное кресло полулёжа, тёплый пластик ручки привычно лежит в руке. Надо же, как быстро человек адаптируется! Я разглядывала сверху земли, принадлежавшие когда-то индейцам – холмы, покрытые лесами, извилистые горные речки, многочисленные озёра. Они здесь жили, в этих лесах охотились, рожали и воспитывали детей, умирали здесь же. Целые поколения отдельной цивилизации, о которой мы и не знали до недавнего времени. Сейчас на Земле осталось не так много мест, где не ступала нога человека. И к этому мы тоже уже привыкли: что человечество едино, что планета одна на всех. Как же быстро привыкли к этому! Как быстро забыли о том, что это знание пришло к нам недавно. Пятьсот лет назад Колумб доплыл до Америки, положив начало колонизации континента. Всего триста лет назад были образованы США. Сто лет назад стали принципиально возможны перелёты между континентами. И лишь пятьдесят лет назад стали привычны трансатлантические перелёты для обычных людей. Сейчас кажется, что так было всегда, и всегда так будет.

– Да чтоб тебя! – выругался Илья, вырвав меня из клубка размышлений об истории человечества.

В наушниках привычно мерзко запищало предупреждение о низком уровне топлива. Стрелка на приборе уверенно ползла вниз. Илья включил дополнительный насос.

– Замена помпы не помогла?

– Видишь же, что нет. Значит, не в ней дело.

– А в чём тогда?

– Не понимаю. Вот сейчас электрический насос подкачает, и снова будет всё в норме на какое-то время. Чудеса, да и только!

За остаток маршрута нам пришлось ещё несколько раз включать электрический насос.

Сели на аэродроме Чиппева. Заправили самолёты топливом, залили в Ацтек масло, целая коробка которого теперь лежала у него в багажнике. Рядом с контейнером у заправки нашёлся небольшой столик прямо под открытым небом. Билл с Ильёй вытащили планшеты, разместились за столом на скамейках и смотрели карты погоды.

– Похоже, придётся нам ночевать в Бангоре. Туда мы нормально долетим, а дальше в сторону Канады всё закрыто облачностью.

– А если в обход как-то?

– А как в обход? Мы через границу полетим, значит, нужны аэродромы с таможней. Тут с нашей дальностью никак не обойти.

– Ладно. Тогда летим в Бангор и остаёмся там.

Бангор – большой серьёзный аэродром. Там нас встретили сотрудники аэропорта, поставили на специальные стоянки для маленьких самолётов и проводили наружу. Поскольку у нас теперь был шикарный местный гид – дядя Билл, мы предоставили ему выбрать для нас гостиницу неподалёку и вызвать такси.

Такси привезло нас к удивительному зданию из красного кирпича, на котором было написано FamilyClub. Пока мы искали номера, гостиница успела покорить меня бесконечными извивающимися коридорами, в которых на каждом повороте стоял столик с небольшим бойлером для кипятка, стаканчиками, пакетиками чая, кофе и сахара. Когда живёшь так, что не знаешь, где ты в следующий раз поешь, попьёшь и поспишь, быстро начинаешь ценить доступность таких мелочей как чашка кофе. Даже если он растворимый, в коридоре и на бегу.

Утром за завтраком посмотрели погоду и расслабились – до полудня нам ничего не светило – всё небо по маршруту было закрыто тучами. Собирались не торопясь. На аэродроме, пока Андрей с Биллом и Олегом получали плот и костюмы, мы с Ильёй сидели в комнате для брифинга. Я чистила карту на фотоаппарате, которая успела забиться к этому моменту под завязку. Илья заполнял декларации для пересечения границы. Улетая из Бангора, мы покидали Соединенные Штаты Америки.

Пройдя терминал насквозь, разошлись по самолётам. Ацтек и Малыша поставили довольно далеко друг от друга. Пока снимали заглушки и осматривали самолёт, Илюха рассказывал страшилки из Стивена Кинга:

– А ты помнишь, что Бангор в штате Мэн – это аэропорт, который съели лангольеры в книжке?

– Ой, точно! Но главные герои-то остались живы. Значит, и нас они не съедят. Есть в этом что-то знаковое. Не исключено, что мы тоже пролетим через пространственно-временную дыру и попадём в яркое красивое вкусное будущее.

– Лучше пусть будет настоящее. Какое-никакое, а своё. Фильм, кстати, тоже здесь снимали, в этом аэропорту.

Мы прошли все формальности, связанные с пересечением границы и вылетели в сторону Канады.

Чем дальше мы летели, тем больше на земле проявлялись следы зимы. Сначала появились небольшие пятна снега. Потом они стали всё больше и встречались чаще. Потом земля полностью покрылась тонким белым полотном, из которого торчали деревья, дороги, крыши домов, столбы и антенны. В нашем личном пространственно-временном континууме мы летели в сторону осени, хотя по календарю должны были уверенно двигаться в сторону весны.

Датчик давления топлива всё также периодически верещал, и совершенно непонятно, по какому принципу он это делал.

– Ну, и где временная дыра? Я уже хочу увидеть будущее.

– Подожди, не всё сразу. Сначала надо убежать от лангольеров, а они ещё даже не нападали.

– Главное, когда будут нападать – не буди меня. Я планирую минут 15 подремать. Всё-таки висеть три часа на трёх километрах высоты без кислорода утомительно.

– Так возьми маску, подыши немного.

– Точно, у нас же есть баллон с собой!

– Главное, полностью не открывай, отрегулируй количество кислорода по шарику. А то что я с тобой, хихикающей, тут делать буду.

Я пошарила рукой за сиденьем, нащупала трубку, а за ней пакетик. В пакетике лежало подобие маски. Я закрыла ею нос и открыла вентиль на баллоне с кислородом. Подвигала заслонку на трубке – шарик, показывающий давление, встал примерно посередине шкалы. Тушке стало жить немного легче и приятнее. Минут через двадцать я сняла маску и закрыла вентиль. Запас у нас был небольшой, где мы сможем перезаправить баллон -неизвестно. Приходилось экономить.

Сели в Гуз Бее, Канада. Дождались, пока прилетит Ацтек. Сначала из него вышел очень расстроенный Билл:

– Я не понимаю, что это за язык. Это не английский. Это черт знает что!

Вслед за Биллом вышел уставший Андрей и пояснил:

– Всё было нормально, пока мы летели над англоязычной частью Канады. Но потом началась франкоговорящая – и вот тут я стал всё понимать, а Билл наоборот.

– А, ну тогда понятно. Первый опыт столкновения разных языковых версий.

Андрей огляделся:

– О, я помню, в этом аэропорту был восхитительный Fixed-Base Operator, вроде бы «лучший FBO в Канаде», а главное с горячим кофе. Я замерз как этот… как его… цуцик!

– Кто такой цуцик? – спросил Билл.

– Цуцик- это я, когда замерзаю. После тёплого Портленда здесь просто полюс холода какой-то, а на высоте так вообще дубак – печки не хватает. Где тут пограничники, встречающие – где хоть какие-то люди?

– Не хочу тебя расстраивать, но в этот раз у нас другой оператор, – ответила я.

– Почему?

– Потому что теперь мы заправляемся не керосином, а бензином. А он