Рождение шахматной королевы. Власть и триумф женщин, правивших на доске и в жизни - Мэрилин Ялом

с шахматной королевой. Проситель умоляет Марию спасти его от того, чтобы дьявол заманил его в ловушку в углу шахматной доски. Быть зажатым в угол равносильно падению в «преисподнюю». Только благодаря заступничеству Марии игрок может спастись от мата и вечного проклятия. Таким образом, он отдает себя на ее милость и признает:

Мы не можем двигаться без тебя.

[Мы] твои пешки,

Научи нас играть, Божья шахматная королева,

И позаботься о нас

Так, чтобы ко Всевышнему

Мы все смогли прийти.

Здесь Мария названа «Божьей шахматной королевой» (Fierce Dieu) и признана необходимой для победы над Сатаной. Только благодаря ее покровительству мы, пешки на этой земле, можем надеяться на единение с великим Королем. Песня заканчивается вознесением с шахматной доски в Небесное Царство, где обитают Иисус и Мария.

Наконец, вступление к «Рассказу священника» Готье напоминает слушателю, что «тот, кем бы он ни был, мужчиной или женщиной, / Кто искренне не любит Богоматерь, / Не сможет выиграть игру». Господь скажет: «Шах! Шах! И скорый мат!» – всем тем, кто не служил «великой небесной шахматной королеве».

Небесная королева и светская королева

Готье писал эти миракли в первой четверти XIII века, в то время, когда французская монархия достигла уровня глубокой преданности Деве Марии. Бланка Кастильская, как мы уже видели, отождествляла себя с культом Девы Марии и распространила его по всему своему королевству. Отождествление шахматной королевы, а за ней и французской королевы с Девственницей имело смысл для читателей и слушателей-аристократов, которым в первую очередь и предназначались работы Готье.

Культ Девы Марии существовал повсюду в христианском мире. Статуи Матери и Младенца, вырезанные из дерева или вытесанные камня, приглашали к молчаливому поклонению внутри церкви, в то время как снаружи, на фасаде, она величественно восседала рядом с Иисусом и святыми – например, на портале Святой Анны собора Парижской Богоматери. Ее благосклонный образ сиял с витражей, сверкающих мозаик, расписных фресок или с иллюстраций в рукописях.

Образ Марии радовал глаз, а песни и молитвы в ее честь радовали слух. Как латинские, так и народные молитвы часто начинались с обращения к Пресвятой Деве: «Мария, святая Матерь Иисуса, я вверяю свою душу, свое тело и свой дух в Твои руки и в руки Твоего благословенного Сына сегодня и во веки веков». Одна из наиболее пламенных молитв XI века включала в себя следующее: «Дева Мария, святая и непорочная Богородица, самая добрая, милосердная и пресвятая, славная Матерь моего Господа, прославленная выше звезд… приди на помощь несчастному грешнику».

Гимны прославляли Деву Марию как Матерь Божью, Невесту Христа, Повелительницу ангелов. Скорбный Salve Regina[115], впервые прозвучавший около 1100 года, стал самым популярным католическим гимном всех времен. Четыреста песен о Святой Марии (Cántigas de María), написанных или собранных не кем иным, как Альфонсо X Кастильским, воспевают ее славу и прославляют ее чудеса в Испании.

Деву Марию обожали бедные и богатые, жители замков и хлипких лачуг, монахини и матери, жены и вдовы. Беременные молили ее о защите во время родов, а молодые матери – об обильном молоке. Некоторые оставляли изображения своей груди или других частей тела рядом с ее изображением в церкви, чтобы отблагодарить за крепкое здоровье или попросить о чудесном исцелении. Пресвятая Дева может сделать все, что угодно, если услышит молитвы, и она была особенно восприимчива к голосам женщин, которые составляли значительную часть ее почитателей.

Христианство официально утвердило термин «Богородица» (Theotokos) на Эфесском соборе в 431 году и укрепило ее репутацию, провозгласив, что она зачала без полового акта, то есть не совершая первородного греха. На самых ранних изображениях Мария почти всегда изображалась в роли матери с Младенцем Иисусом. Несколько позже к образу Марии-матери добавился образ Марии-царицы (Maria Regina). В VI и VII веках Царица появилась на нескольких итальянских церковных фресках в образе византийской императрицы, вероятно, по образцу знаменитой императрицы VI века Феодоры[116].

В XII веке тема коронования Богоматери появилась в западной иконографии. Сначала мы обнаруживаем ее на мозаике апсиды в церкви Святой Марии в Трастевере (Рим). Затем – на фасадах многочисленных французских соборов, посвященных Богородице[117]. Мотив коронации, в котором Богородица представлена в виде консорта, восседающего в раю рядом с Иисусом, был создан по образцу совместных коронаций ныне живущих королей и королев. В мистическом смысле Мария считалась невестой Христа, а также его матерью. Вскоре изображение Девы Марии достигло своего апофеоза под кистями итальянских мастеров – Чимабуэ, Джотто, Дуччо, Симоне Мартини и Фра Анджелико, – которые изображали ее восседающей на троне на небесах в окружении обожающих ее святых и ангелов.

В Италии Пресвятая Дева не только воспринималась как королева, но и стала «заменой монарха» в гражданской жизни. Такие города, как Сиена, Пиза, Парма, Сполето, Орвието и Кремона, признали ее своей покровительницей и порой помещали ее портрет на официальных печатях. Четыре главных праздника Пресвятой Богородицы (Успение, Благовещение, Рождество Христово и Очищение) стали государственными праздниками с шествиями, финансируемыми городом. Сознавая авторитет Пресвятой Девы в вопросах правосудия, люди создавали в ее честь братства и коллективно молились, чтобы она «заступилась за нас со своим Сыном и способствовала славному состоянию нашего города». Снова и снова они умоляли «милостивую королеву», «суверенную королеву», «королеву милосердия», «блистательную королеву превыше ангелов», «великую королеву, которая правит каждым королевством», «самую могущественную королеву, превознесенную выше небес» прийти на помощь. В небесном суде Мария использовала свою заступническую силу перед высшим словом мужчины, своего сына и мистического мужа точно так же, как настоящие королевы обращались к королям за помощью от имени умоляющих подданных[118].

Представление о Марии как о царице мироздания, первоначально созданное по образу светских королев, в конечном счете изменило свое направление и превратилось в заслугу настоящих монархов. Если Святая Дева могла править небесами, почему бы королевам не править на земле? Если Святой Матери можно доверить души мужчин, разве женщинам-правительницам нельзя доверить защиту их подданных? Это была аналогия, которую женщины использовали для укрепления своей власти.

Все, кто почитал Богородицу, почитали и своих королев. Королевы стали покровительницами церквей, посвященных Богоматери. Они жертвовали средства женским монастырям, уделяя особое внимание благополучию целомудренных и послушных монахинь, решивших подражать Пресвятой Деве. Они заказывали часословы с названиями «Малая служба Пресвятой Девы Марии» (или просто «Часы Пресвятой Девы»), которые читали в разное время дня.

Некоторые королевы даже наносили макияж, делавший их похожими на Деву Марию. Еще в начале XI века портрет королевы Эммы (вышедшей замуж за саксонского короля Этельреда в 1002 году и за датского короля Кнуда в 1017-м) создан по канонам богородичных икон. Она неподвижно восседает на троне с экстравагантной короной на голове и двумя сыновьями,