Дар Асафа и Майи - Борис Асафович Мессерер

с горькой иронией добавила: «Только декорации проплавали туда-обратно. Океанским соленым воздухом подышали… Шесть лет была я невыездной, теперь спектакль сделала – невыездной спектакль!»

Но время расставило все на свои места. Плисецкая станцевала «Кармен-сюиту» около трехсот пятидесяти раз. В Большом – 132. Станцевала по всему миру.

Когда в великих театрах страны или за рубежом предпринималась попытка поставить «Кармен» и приглашали Майю Плисецкую, неизменно вставал вопрос о ее партнере. И он находился – как правило, молодой высокий красавец, не слишком хорошо владеющий искусством танца, но обладающий внешними данными Хосе, как мы его себе представляем. И недостатки техники танца с лихвой восполнялись привлекательной наружностью. При этом партнер, тоже как правило, абсолютно не был осведомлен об образе Кармен, который несла в себе Майя.

Я много раз присутствовал на первых встречах Майи с ее предполагаемым партнером. И всякий раз она (через переводчика при этом!) преподавала незадачливому партнеру урок хореографического рисунка роли. Майя учила его, выражаясь языком поэта, «науке страсти нежной»! Это были самые великие для меня импровизационные спектакли Майи. Они рождались как бы из ничего, «из воздуха», обволакивающего ее, но влекомые фантазией Проспера Мериме и музыкой Родиона Щедрина. Было безумно интересно одновременно наблюдать и слушать (!) все, что показывала и говорила Майя. Она объясняла неофиту то или иное движение тела или истоки страсти его героя, о которых за минуту до движения он и не подозревал. Преодолеть «слепоту» своего партнера и возвысить его до исступленной страсти, которую испытывала и проповедовала сама Майя (Кармен!), было каждый раз ее великим деянием.

Воистину справедливо Плисецкая считала, что восторженный прием публики «Кармен-сюиты» – это высшая награда за ее упорство, фанатичную убежденность и веру. Но не только признательный и требовательный зритель способен к искренности. Непростое, во многих моментах противоречивое сообщество балетных артистов, оказалось, может быть единым.

«Я начинаю свой двадцать пятый сезон… Двадцать пятый!.. Когда вхожу в класс, артисты устраивают мне овацию. В первый миг решаю – прознали о круглой цифре. Нет, что-то иное. Слишком долго, слишком горячо, слишком подчеркнуто. Неужто за мой отказ поехать в Канаду без «Кармен-сюиты»?.. Сергей Радченко наклоняется к моему уху: Это тебе за гражданское мужество хлопают. Поняла?.. Горло перехватывает спазм».

Уже в двадцать первом веке, более полувека после премьеры «Кармен-сюиты», в Большом театре Родион Щедрин оставил на моем автоответчике сообщение:

«Боренька, мой дорогой великий художник, это Родион говорит. Я вчера волею судеб был на спектакле. Еще раз воздал тебе должное! Жаль, я тебя не услышал по телефону, у тебя автоответчик стоит. Сегодня я уезжаю в Петербург, я в общем так, как говорится, ненароком здесь, в Москве. Но все-таки живет наша Кармен! Живет! Жив курилка! И я тебе скажу, совершенно не устарело всё! Твоя работа, и Альберто Алонсо. На вечные времена уже, это классика! Никто ее не вырубит…»

«Кармен-сюита». Кармен –  Майя Плисецкая. Хосе – Николай Фадеечев

И Майя записала: «Последняя «Кармен» была на Тайване с испанской труппой в 1990 году. И может быть, это была лучшая «Кармен» в моей жизни. Поверьте!..» Подумать только, всего 35 лет тому назад!

«Кармен-сюита» положила начало такому яркому явлению, как театр Майи Плисецкой и Родиона Щедрина, их виртуозным балетам на произведения классической литературы. Хочу отметить то, что еще так поразило меня в одаренной Богом натуре Майи. Это – литературный дар, проявившийся в книге «Читая жизнь свою…». Майя не побоялась написать ее лично, своей рукой, без уловки надиктовать. Поэтому повествование стремительно, предельно непосредственно, самобытно. А свобода изложения превращает якобы «недостатки» текста в достоинства. Виден широкий охват балетного мира и жизни самой балерины. Многие страницы посвящены защите справедливости и своей чести. Мне никогда – притом что я знал Майю близко – не приходила мысль, что она может так писать и так все видеть и чувствовать.

Альберто Алонсо, Геннадий Рождественский, Борис Мессерер. 20 апреля 1967 года

Альберто Алонсо, Майя Плисецкая, Борис Мессерер – на сцене Большого театра. Премьера «Кармен-сюиты». 20 апреля 1967 года

«Кармен-сюита» на сцене Мариинского театра. 2010 год. Фото – М. Логвинова

Книгу вполне можно причислить к документу времени, к картине эпохи, хотя понимаю, что во все времена художникам, писателям, да и вообще творческим личностям жилось нелегко. Книга правдива своей выстраданной правдой.

Коррида

Во время моего пребывания в Мадриде в конце восьмидесятых годов я делал для театра Real эскизы декораций и костюмов к балету Canto Vital на музыку Густава Малера в постановке Азария Плисецкого, брата Майи (Азарий и Майя работали тогда в Мадриде с Испанским национальным балетом). Я был обязан его неослабному вниманию, так как Азарий всячески помогал мне в общении с испанскими коллегами.

Совершенный испанский он приобрел за долгие годы жизни на Кубе, где был партнером знаменитой балерины Алисии Алонсо.

Весной 1988 года я работал над декорациями к спектаклю «Кармен-сюита» для театра Real (это был перенос балета Большого театра на испанскую сцену. Тогда я много ходил пешком, стараясь проникнуться городом и постичь его душу через случайное, мимолетное знакомство с жителями. Я заходил по дороге из театра, или направляясь в театральные мастерские, в различные пабы, бары и кафе, чтобы передохнуть, а порой чтобы выпить холодного пива. И повсеместно я видел различного рода изображения корриды в самых причудливых формах, в соответствии с вкусом хозяина кафе. Здесь были и просто фотографии, сделанные во время корриды, и старинные гравюры с изображением «боя быков», и какие-то наспех рисованные сценки со смешными и оригинальными деталями этого причудливого действа. А иногда я видел кусочки репортажей с изображением корриды по телевидению, которые успевал рассмотреть, пока попивал пиво в кафе.

Альберто Алонсо и Борис Мессерер в Переделкине

Погружение в работу над «Кармен-сюитой», да и сам Мадрид пробудили острое желание попасть на настоящую корриду! Сделать это было не так-то просто. Во-первых, коррида имеет сезонный характер своих представлений, поэтому проходит не всегда. Во-вторых, цена билетов бывает весьма высокой, если говорить о широко рекламируемых, транслируемых по телевидению боях. И вот, уже на излете моего пребывания в Испании, я оказался в Севилье, там я увидел листок-объявление о предстоящей корриде в каком-то городке, рядом с Севильей. Я понял, что мне нужна поддержка, чтобы туда попасть, в том числе финансовая, и бросился к Майе. Предложил вместе поехать на корриду, был достаточно настойчив и красноречив. Майя внимательно слушала, как будто