Александр Мень. Пастырь. Свет во тьме. Повесть о жизни и мученической смерти - Михаил Александрович Мень

и на казнь. Нарочито мужественный, самолюбивый, явный неврастеник. Очень хорошо.

– Я не стану сотрудничать с вашей конторой.

– Это я уже понял, – сказал Извил и углубился в материалы дела. Папка была не слишком толстой, но содержательной. Тимур Сергеевич Арсеньев, 28 лет, выпускник иняза. Работал в НИИ, переводил техническую документацию. Имел доступ к ксероксу, чем и пользовался, печатая на нем антисоветские материалы. Донос написал его товарищ по работе, который там же распечатал «Лолиту», тиражом в 20 экземпляров, был арестован во время продажи и согласился сотрудничать. При обыске Арсеньев оказал сопротивление, дверь в квартиру пришлось ломать, в кухонной раковине догорала телефонная книжка. Список изъятой литературы занимал три с половиной страницы. Полный набор: «Хроники текущих событий», Солженицын, Шаламов, Зиновьев, Буковский, Марченко. Не считая собственных идеологически вредных сочинений гражданина Арсеньева. Собственно, Тимура уже можно было закрывать или попытаться расколоть на предмет контактов с заказчиками, хотя подозреваемый был не из разговорчивых. Но Арсеньев был нужен Извилу для совершенно другой цели. В списке изъятых предметов значилась Библия и четыре старинные, достаточно ценные иконы. Тимур был тем самым человеком, которого так долго искал Извил. Идеальной подсадной уткой.

Извил был очень зол. Несколько лет работы и никаких существенных результатов. Его люди регулярно выходили на контакт с окружением Александра Меня. Ближайшее окружение никого не знало, ничего не слышало, читало исключительно газету «Правда». От менее приближенных лиц удалось получить несколько книг Меня и услышать десяток антисоветских анекдотов.

Устанавливали прослушку на телефоны прихожан. Выяснилось, что те пользуются примитивным шифром, договариваясь о встречах в Новой Деревне. В итоге одна учительница, часто посещавшая храм, была уволена с работы и эмигрировала на Запад. Трое агентов пытались внедриться в новодеревенский приход. Их вычисляли максимум с третьего раза. Простые советские парни рабоче-крестьянского происхождения не умели найти подход к классово чуждым религиозникам и интеллигентам. В общем, единственным достижением за последнее время стал запрет Александру Меню принимать людей в прицерковном домике, да и это не было делом рук Извила – другие товарищи постарались.

А сейчас в ящике его стола лежало заявление этого идиота Владимира Рыжова. Которое он запомнил наизусть.

«Прошу освободить меня от работы в группе майора Селиверстова по причине моей неспособности к оперативно-розыскной деятельности, провалу доверенных мне заданий и неумению достоверно врать. Готов перейти на работу водителем». Самое неприятное, что эта бумажка легла на стол непосредственному начальству Извила и он получил разнос за неумение работать с кадрами и проводить грамотный инструктаж. Предателя Рыжова недавно видели в церкви.

– Что ж, Тимур Сергеевич, не хотите сотрудничать, так не хотите. Срок по 70-й статье вам известен – от 6 месяцев до 7 лет. В вашем случае – не только хранение антисоветчины, распространение тоже докажем. Еще и изготовление имеет место. Рассказики клеветнические пописываете? А зря. Получите 7 лет, по максимуму. Невеста ваша улетит в Израиль одна, впрочем, не в Израиль – вы ведь в Штаты с ней собирались, за воздухом свободы?

«Неужели Танька? Это Танька меня сдала?» – Тимур не шелохнулся, только побелели костяшки сцепленных на коленке пальцев. В детстве его любимой книгой был «Овод».

Извил вздохнул и посмотрел на Тимура с сочувствием.

– Впрочем, сидеть вам вряд ли придется. В тюрьме, я имею в виду. Смотрю я на вас – ведете вы себя замкнуто, на контакт не идете, свою вину не осознаете. Скорей всего, проблемы у вас с психикой. Про вялотекущую шизофрению, наверное, слышали? Ее у вас, диссидентов, часто обнаруживают. Поедете в Белые Столбы, полежите, там вас подлечат. Конкретных сроков у них нет, так что до полного выздоровления. Вытаскивать вас оттуда некому, отец ваш только рад будет, когда вас изолируют, мы с ним уже беседовали. На такой должности, как у него, сын-антисоветчик – не просто позор, а угроза карьере. Так что выпишут вас лет через пять, совершенно выздоровевшим. Килограммов на пятьдесят от нейролептиков поправитесь. И ни одной крамольной мысли в голове – только про поесть и про поспать. Будете пускать слюни со счастливой улыбкой.

– Что вам от меня надо?! – заорал Тимур.

– Для начала – подписку о неразглашении.

– Ничего я не буду подписывать.

– Как хотите. Если мы с вами не договоримся, отсюда вы уже не выйдете, так что и разглашать некому будет. Вот, посмотрите, – Извил выложил на стол фотографию – полноватый человек в широкополой шляпе, в руке держит распухший от книг портфель. Тонкие, выразительные черты лица, черная борода.

– Александр Мень? Он-то вам на что сдался?

– Вы с ним знакомы?

– Нет. Фотографию его видел.

– У вашего знакомого?

– Не помню.

– Хорошо. Вот с этим человеком, которого вы не помните, вам надо будет поехать в Новую Деревню, пусть он вас представит Меню. Расскажете, что у вас этот, как его… экзистенциональный кризис. В Бога веруете, но для чего живете, не знаете. Невеста эмигрировала, работа не удовлетворяет, хочется чего-то большего, служения какого-то. Вы переводчик, вас там быстро к делу приставят. Включитесь в приходскую жизнь…

– Хотите, чтобы я доносил на священника?

– А кто вам сказал, что надо на кого-то доносить? Мень оказался под ударом, у него возникли проблемы с нашей организацией. Заметьте – не из-за его собственных ошибок, он их редко делает, это его прихожане глупостей натворили. Вы можете ему помочь.

– С каких пор КГБ беспокоится о безопасности священников?

– Знаете, Тимур Сергеевич, я вам сейчас честно отвечу. Нет, мы этим не занимаемся. Это отчасти моя инициатива. Убеждения Александра Владимировича, как вы понимаете, для меня неприемлемы. Но как человека я его уважаю. Он порядочный, последовательный, очень смелый человек. Пользуется большим влиянием в молодежной среде. По сути, ничего особенно вредного для страны он не делает. Учит прихожан людям помогать, честности, работать на совесть. Сейчас часть молодежи потянулась к духовности, это у них модно. Так уж лучше они к Меню пойдут, чем к баптистам или к экстрасенсам каким-нибудь. Беда в том, что приход у него большой, за всеми не уследить. И в него проникли разные темные личности, фанатики, махровые антисоветчики. Рано или поздно все они сядут, но потащат за собой и других. И самого отца Александра тоже. От вас многого не требуется – найти источники этой заразы. И свою вину искупите, и людей убережете. А через год мы вам поможем выехать за границу.

Тимур смотрел в пол, по его скулам ходили желваки.

– Ну, так что? Подписываете о неразглашении или готовитесь к психиатрической экспертизе?

– О неразглашении подпишу.

«Главное – выйти отсюда. Никто не заставит