Леонид Андреев: Герцог Лоренцо - Павел Валерьевич Басинский

Сегодня, например, ходил днем по улицам, довольно пустынным действительно, но не представляющим, конечно, ни малейшей опасности, – и боялся. Боялся и заводских труб – в особенности одной, из которой периодически показывалось пламя; боялся самих черных высоких стен, с заделанными решеткой окнами; боялся и всякого прохожего, но почему боялся, не знаю.

Но кому, кроме него, был интересен этот его “петербургский ужас”? Хотя он был очень похож на “арзамасский ужас” Толстого, который тот испытал в 1869 году, находясь в провинциальной гостинице.

“Арзамасский ужас” станет предметом пристального изучения биографов Толстого и войдет в историю самых важных событий, когда-либо случавшихся со всемирно известными личностями. А страхи молодого Андреева так и останутся его личной проблемой.

Роковая любовь

И наконец главная героиня петербургских откровений в дневнике – это Зинаида Сибилева.

Любимая и проклятая!

В любви Андреева была доля “достоевщины”. Порой в его дневнике Зинаида предстает такой Настасьей Филипповной, героиней романа “Идиот”, “инфернальной” женщиной.

Она, как говорится, меряет всех своим аршином, отвергая то, чего в ней нет, признавая право на существование того, что и в ней существует. В силу всего этого она совершенно не может принимать других людей, и благодаря своему непониманию она должна постоянно мучить их. В этой способности заключается последний элемент ее силы в любви – ибо в любви для нас дороже всего тот, кто больше нас мучает.

Страдают “ужасно”, “чисто сбесились”, “ссоры, ссоры и ссоры”. Но кто виноват – непонятно.

Изменяла ли ему Зинаида? Видимо – да. Причиной жгучей ревности Андреева стал некий А.А., Александр Александрович, студент университета и частый посетитель кружка Гедройц. С ним у Зинаиды возникли близкие отношения, когда Андреев еще заканчивал гимназию.

А.А. вчера огорошил меня заявлением, что он читал часть моих писем; что ему известны все мои мысли, мечты и желания. Зинаида не забыла даже сообщить ему о том, что мать заложила дом, чтобы купить мне велосипед, – и, конечно, придала этому якобы факту очень дурную окраску, хотя бы ей-то давно следовало знать меня и знать, чем был тогда для меня велосипед.

По всей видимости, Андреев узнал об измене подруги, когда они с Зинаидой поселились в съемной квартире.

Не могу писать; пришла Зинаида, она была у А.А. – исполать ей. Жаль, мало пил. Очень, очень жаль. Я сейчас вне себя. Это не значит того, что обыкновенно под этим подразумевают. Я не в бешенстве; если оно и есть, так только потенциальное. Я только уже не владею собой… С ума схожу. Вот сейчас я принял решение: порвать; если не de jure, то de facto мои отношения с Зинаидой… Дело в том, что… я люблю Зинаиду, завтра все забудется, и я опять стану овечкой, которую стригут. Не могу, не могу… Я сейчас качусь по наклонной плоскости. У меня уже конвульсивно сжимается рука, поднимается кулак, чтоб разбить. Едва сдерживаюсь – и едва ли сдержусь.

Как назло, именно в это время ему попадает в руки роман А.И.Эртеля “Смена”, где жена главного героя, идеалиста-аристократа Мансурова, изменяет мужу с модным юристом Роговым. Одновременно в нее безнадежно влюблен другой молодой человек – Кретов. Застав ее с Роговым, он кончает с собой.

Давно ни один роман не производил на меня такого сильного, жизненного впечатления, как роман Эртеля “Смена”. Я сейчас положительно выходил из себя, ругался как сапожник и чуть не плакал. Когда читал то место, где Мансуров уехал в театр, а она отдается, глупо, бессознательно, Рогову. Ах, подлая, подлая! Кретовым я быть уже не могу, а Мансуровым отчасти себя чувствую. Просто не могу я этого переварить. Отдалась! отдалась без любви, под минутным впечатлением, спьяну – а он, этот дурак Мансуров, небось все время только и думал о ней, о подлой. Ух, какая гадость! Не знаю, я б ее убил, убил как собаку.

Единственное средство

Первая попытка самоубийства произошла 15 февраля 1892 года, когда, вернувшись из Орла с каникул, Леонид на студенческой вечеринке напился до бесчувствия и ударил себя ножом в грудь. Но здесь мнения биографов о причине этого поступка расходятся.

Василий Брусянин считает, что Андреев пытался покончить с собой из-за горячего общественно-политического спора, который случился на вечеринке и был разогрет обильной выпивкой.

“Очевидец случая с Андреевым как раз рассказывает о том, что поводов к нервничанью и разного рода эксцессам именно на этой вечеринке было немало. И поводы эти были не личного характера, а отголосок общественной и студенческой жизни. Надо припомнить все, что волновало студенчество в этот вечер, надо знать, что говорилось на вечеринке участниками ее и Андреевым и как эти разговоры воспринимал сам Андреев. Он по-своему воспринял впечатления вечеринки, и результатом пережитого явилась попытка на самоубийство”.

Но с ним не согласен Николай Фатов, утверждая, что такое суждение “в применении к Л.Н.Андрееву, конечно, совершенно неправдоподобно. Яркий индивидуалист, он никогда не мог до такой степени реагировать на «общественную и студенческую жизнь», чтобы ударить себя ножом в грудь”.

Наталья Скороход согласна с Фатовым и с его мнением, что причиной этого поступка была измена Зинаиды. “Это предположение кажется мне вполне правдоподобным, а реакция Леонида – достаточно логичной: уход возлюбленной как будто поставил жирный крест на его петербургских амбициях: ни одна из вершин, покорять которые он отправился в столицу, оказалась «не по зубам» бедному студенту”.

Это похоже на гадание на кофейной гуще. Гораздо важнее очевидный факт – предрасположенность Андреева к самоубийству, что психиатры называют суицидоманией.

Желание покончить с собой возникает у него еще во время учебы в гимназии[20], а в Петербурге многократно усиливается из-за тяжелой и обидной для него жизни.

Если уж быть совсем точным, впервые он пытался зарезать себя не в феврале 1892 года, а годом раньше, еще до поступления в университет. Тогда в Орле отмечали Новый 1891 год. Произошло это в доме Андреевых, где Леонид выпивал со своим одноклассником Ильиным по прозвищу Капитошка:

Помню первый день, ездили мы с ним с визитами. Были у Дмитриевой – какая хорошенькая была Любочка: раскраснелась, руку мне жмет под столом. А я-то, я!.. Недаром после Капитошка передразнивал. А как он, бедняга, перетрусил на Новый год, когда со мной случился припадок бешенства и я начал всё бить… Ведь он тогда насилу у меня кинжал отнял, которым я хотел пропороть себе брюхо, да и