Ромен Роллан - Жизнь Микеланджело

«Но ведь пишешь головой, а не руками, – отвечал Микеланджело. – Горе художнику, чья мысль отвлечена посторонними предметами; пока меня гложут заботы, я не создал ничего хорошего… Всю жизнь я был прикован к этой гробнице, я потерял молодость, стараясь оправдаться перед Львом X и Климентом VII; меня погубила чрезмерная моя добросовестность. Такая уж, видно, моя судьба! Многие из знакомых мне художников имеют по две и по три тысячи скудо дохода, я же после стольких тяжелых трудов умру в нищете – вот все, чего я добился. И меня еще обзывают вором!.. Перед людьми (я не говорю перед богом) я считаю себя честным человеком; я никогда никого не обманывал… Я не вор, а флорентийский гражданин благородного рождения, сын уважаемого человека… И я вынужден защищаться от обвинений мошенников, – есть от чего лишиться рассудка!..»[287]

Чтобы обезоружить своих противников, Микеланджело собственноручно закончил «Жизнь деятельную» и «Жизнь созерцательную», хотя, по условиям договора, не был обязан это делать.

Наконец, в январе 1545 г. состоялось открытие памятника Юлию II в церкви Сан-Пьетро-ин-Винколи. Что же осталось от первоначального проекта? Только одна статуя «Моисей», которая из детали сделалась центром памятника. Смехотворное подобие великого замысла.

Но по крайней мере хоть с этим было покончено. Микеланджело освободился от тяготевшего над ним всю жизнь кошмара.

II

Вера

Signior mie саго, i' te sol chiamo e 'nvoco Contra Г inutil mie cieco tormento.[288]

После смерти Виттории Микеланджело тянуло во Флоренцию, чтобы там, «рядом с прахом отца найти вечный покой».[289] Но, всю жизнь прослужив папам, он пожелал остаток дней послужить богу. Возможно, что такую мысль внушила ему Виттория, и он выполнил ее последнюю волю. Первого января 1547 г., за месяц до ее смерти, Павел III назначил Микеланджело префектом и архитектором собора св. Петра со всеми полномочиями для возведения постройки. Художник долго отнекивался, а если все же согласился взвалить на свои дряхлые плечи поистине непомерно тяжкое бремя, то не потому, что поддался настояниям папы, – он счел это своей священной обязанностью, долгом, завещанным ему от бога.

«Многие думают, – да и я того же мнения, – что сам господь поставил меня на это место, – пишет он. – И как я ни стар, я не хочу его покидать, ибо служу из любви к богу и на него одного уповаю».[290]

Он не захотел брать никакого вознаграждения за этот священный труд.

На постройке у Микеланджело оказались многочисленные враги: это была «клика Сан-Галло»,[291] как назвал ее Вазари, да еще всякие управители, поставщики, подрядчики, чьи мошеннические проделки Микеланджело разоблачал, меж тем как Сан-Галло на все смотрел сквозь пальцы. «Микеланджело изгнал с постройки собора св. Петра воров и грабителей», – пишет Вазари.

Против него объединились все его недруги во главе с наглым Нанни ди Баччо Биджо, архитектором, который, по словам Вазари, обокрал Микеланджело и метил на его место. Противники Микеланджело распустили слух, что он ничего не понимает в архитектуре, зря расходует средства и лишь портит созданное его предшественниками. Распорядительный совет по постройке не только не поддержал своего архитектора, но в 1551 г. назначил торжественное расследование под председательством самого папы, – расследование, на которое, при деятельном участии кардиналов Сальвиати и Червини,[292] явились десятники и рабочие, чтобы дать показания против Микеланджело. Он же едва удостаивал оправдываться и не желал входить ни в какие объяснения.

«Я не обязан докладывать вам или кому бы то ни было о том, что собираюсь или должен делать, – заявил он кардиналу Червини. – Ваше дело проверять расходы. Остальное касается только меня».[293]

Из гордости Микеланджело не желал никого посвящать в свои планы. Когда рабочие жаловались, он отвечал:

«Ваше дело класть стены, тесать камни, плотничать. Занимайтесь своим ремеслом и извольте выполнять мои приказания. А мыслями своими делиться с вами я не собираюсь, ибо считаю это оскорбительным для моего достоинства».[294]

В итоге он возбудил к себе ненависть стольких людей, что, если б не заступничество пап, он бы и дня не продержался на своем посту.[295] Немудрено, что, когда Юлий III умер[296] и папой был избран кардинал Червини, Микеланджело стал поспешно готовиться к отъезду из Рима. Но, едва взойдя на папский престол, Марцелл II скончался, и его сменил Павел IV. Снова у Микеланджело был могущественный защитник, и он продолжает борьбу. Бросить работу – значило обесчестить себя и погубить душу.

«На меня, против моей воли, возложили постройку св. Петра, – пишет он. – И вот уже восемь лет как я бьюсь над ней, не имея ничего, кроме неприятностей и хлопот. Так неужели же теперь, когда уже столько сделано и можно возводить купол, уехать из Рима? Нет, я не могу погубить все – опозорить себя и взять на душу такой великий грех».[297]

Но и враги Микеланджело не складывали оружия; одно время борьба приняла даже трагический оборот. В 1563 г. самого преданного помощника Микеланджело на постройке св. Петра, Пьера Луиджи Гаэта, бросили в тюрьму, облыжно обвинив в краже, а производителя работ, Чезаре да Кастельдуранте, закололи кинжалом. Микеланджело не сдавался и назначил на место Чезаре – Гаэта. Распорядительный совет прогнал Гаэта, заменив его врагом Микеланджело – Нанни ди Баччо Биджо. Микеланджело был вне себя от гнева и перестал посещать постройку. Тогда распустили слух, что он вообще слагает с себя свои обязанности, и совет назначил ближайшим его помощником Нанни, который стал распоряжаться всем самолично. Он рассчитывал, что восьмидесятивосьмилетнего больного старика легко будет взять измором. Но он недооценил своего противника. Микеланджело немедля же отправился к папе и пригрозил уехать из Рима, если права его будут нарушаться. Он потребовал нового расследования, уличил Нанни во лжи, доказал его непригодность и добился, что Нанни прогнали.[298] Было это в сентябре 1563 г., всего за четыре месяца до смерти художника. Так до последнего часа Микеланджело пришлось бороться с завистью и враждой.

Но не надо его жалеть. Он умел защищаться. И даже незадолго до смерти способен был, как некогда писал своему брату Джовансимоне, один управиться «с сотней таких выродков».

В последние годы жизни Микеланджело, помимо собора св. Петра, работал и над другими архитектурными сооружениями: Капитолием,[299] церковью Санта-Мария-дельи-Анджели,[300] лестницей Лауренцианской библиотеки во Флоренции,[301] Порта Пиа и особенно над церковью Сан-Джованни-деи-Фьорентини – последним из его великих замыслов, потерпевшим крушение, как и все остальные.