Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I - Константин Маркович Азадовский

и множились – по согласованию с администрацией – разного рода студенческие научные общества. Одним из них был Сибирский научный кружок при Петербургском университете, возникший в ноябре 1907 г.; его цели, обозначенные в первом параграфе Устава, формулировались таким образом: «…всестороннее изучение Сибири, освещение ее нужд и потребностей, ознакомление с нею русского общества…»[35]. Руководил кружком приват-доцент М. А. Рейснер, правовед, психолог, историк, публицист (отец Ларисы Рейснер). Сибирь не была главной областью его научных интересов, однако в 1898–1903 гг., будучи профессором Томского университета, он неплохо изучил Западную Сибирь. Видимо, по этой причине он и согласился взять на себя руководство кружком. В 1912 г. его сменил А. Д. Руднев[36].

Деятельность Сибирского научного кружка регулировалась возглавлявшим его правлением, состоявшим из пяти человек; заседания проходили ежемесячно. Работала также Ревизионная комиссия. Общее число кружковцев составляло в 1911 г. 73 человека, но к концу 1912 г. превысило 100. Не реже чем раз в два месяца проходили и общие собрания, на которых обсуждались неотложные дела и заслушивались доклады членов объединения. При кружке сформировался ряд секций: экономико-юридическая, городская, естественно-историческая, этнографическая и экскурсионная; позже к ним прибавилась библиографическая. И наконец, была создана постоянная пополняемая библиотека.

Летом 1908 г. состоялась первая студенческая экскурсия в Сибирь. В первом семестре 1908/09 учебного года кружок работал вяло (вследствие забастовки в университете), во второй половине того же года проводились собрания, «на которых члены кружка разбились по специальности на секции и выработали программу и обращение к сибирской молодежи, помещенное в № 20 журнала „Сибирские вопросы“»[37].

В октябре 1909 г. в состав правления избирается Марк Азадовский[38]. В одной из автобиографий М. К. указывает, что состоял членом правления Сибирского научного кружка в течение двух лет, исполняя также обязанности секретаря, библиотекаря и товарища председателя[39]. Известно, что на должность библиотекаря он был избран в марте 1912 г., будучи в то время членом правления[40]. Таким образом, его активная деятельность в Сибирском научном кружке охватывает хотя и не весь, но весьма значительный период его пребывания в университете: 1909–1913 гг.

В недрах этого кружка и начиналась работа М. К. в области сибиреведения, прежде всего – сибирской библиографии. В 1910 г. один из членов библиографической секции Сибирского научного кружка, студент-иркутянин Гинтовт-Дзевалтовский[41] предложил «на усмотрение кружка» план сибирской библиографии за период 1892–1910 гг. Предполагалось, что эта работа продолжит классический труд В. И. Межова[42]. В рамках библиографической секции решено было создать отдельную группу, которая занялась бы сбором сибирских материалов[43]. Разумеется, М. К. не мог остаться в стороне от этого начинания.

Кто еще входил в Сибирский научный кружок? 9 сентября 1947 г., откликаясь на просьбу А. Н. Турунова, М. К. отвечал:

Писать Вам историю своих библиографических романов не собираюсь – а вот приезжайте и расспрашивайте, пока еще я жив и в уме (хотя и не очень здравом) и (не в очень твердой) памяти. Могу рассказать о истории сиб<ирско>го петербургского кружка, но уже всех имен не смогу вспомнить. Кажется, в живых я единственный и остался (умерли Гинтовт, Вишневский, Кычаков, Малых (?), Сабуров и др.; кое-кто в нетях) (88–31; 51)[44].

О библиографических занятиях Сибирского кружка М. К. рассказывал (не называя фамилий) в 1918 г.:

В Петрограде за эту работу принимается в 1910 году Сибирский Научный Кружок при Петроградском Университете. Кружок вошел в сношение с обществом изучения Сибири, с петроградским Библиологическим обществом, с Академией Наук. Был устроен ряд библиографических бесед, выработаны инструкции и общий план работы. Решено было для первого опыта собрать все материалы о Сибири за один год, именно истекающий 1910‑й. Но 1910/11 уч<ебный> год, как понятно, был годом весьма тяжелым для русского студенчества. Манифестации, вызванные смертью Л. Н. Толстого, забастовка – протест против Акатуйских событий[45], арест и высылка руководителей студенческого движения и ответная забастовка, кончившая массовыми исключениями со сдачей в солдаты – все это в корне нарушало академическую жизнь. Часть участников библиографического кружка ушла по горло в политическую работу, стала жертвой массовых исключений, часть просто разъехалась по домам во время забастовки – работа оборвалась на полуслове и уже более не возобновлялась[46].

В архиве Азадовского сохранилась рукопись обширной (230 страниц) библиографической работы «Сибирь в периодической печати. 1891–1900», выполненной разными почерками, в том числе и рукой самого М. К., пометившего на обороте папки: «Студенческая работа» (41–1). По-видимому, эта работа была продолжена и в дальнейшем (между 1914 и 1918 гг.). В списке своих работ, отправленном весной 1918 г. в Томск в качестве приложения к своему «Curriculum vitae», М. К. указал (в разделе «Готовится к печати»): «Материалы по библиографии Сибири за десятилетие от Межова и до конца XIX в. В<ып>. I. Журнальная литература. С предисловием и предм<етным> указ<ателем>»[47]. Публикация (в данном формате) не состоялась.

М. К., насколько можно судить, был одним из наиболее деятельных членов Сибирского научного кружка. Страстный библиофил, он уже в те годы увлеченно занимался комплектованием книжных собраний (в том числе и своего собственного). Ясное представление об этой стороне его деятельности дает «Отчет библиотеки», включенный в Отчет правления за период с 14 февраля по 10 декабря 1912 г. (составленный, возможно, самим М. К.):

Доверяя лично библиотекарю М. К. Азадовскому и не устанавливая этим прецедента на будущее время, Правление поручает М. К. покупать книги по его усмотрению, с тем, однако, что книга, до поступления ее в собственность Кружка, должна получить одобрение Правления, в противном же случае все расходы по покупке несет М. К. Азадовский[48].

Далее сообщается об инициативе студента-библиотекаря и тех критериях, коими он руководствовался, приобретая книги:

…библиотека стремилась приобрести сочинения всех выдающихся сибирских писателей, как Ядринцева, Потанина, Шашкова[49] и др., и, наконец, особенно старалась библиотека собрать библиографические редкости книжного рынка, касающиеся Сибири. Для этой цели библиотекарь ежемесячно обходил лавки букинистов, но, к сожалению, недостаток средств мешал успешно выполнить эту задачу. <…> Главным же образом внимание было обращено на обращения к частным лицам, издательствам и учреждениям с просьбами о пожертвовании. И с глубоким чувством благодарности нужно отметить, что в значительном числе случаев просьбы бывали охотно удовлетворяемы[50].

Перечисляя основные книги и периодические издания, пополнившие библиотеку за отчетный период (некоторые из них уже и в то время могли считаться раритетами), автор отчетной заметки приводит