Кавалеристы - Артем Владимирович Драбкин

только наклонить и взять каблучком, управлять шинкарями, повод можно даже бросить. Я научился не только делать любые приемы джигитовки, я мог соскакивать и опять подниматься, мог наклоняться и с земли поднимать любой предмет, мог делать ножницы на полном скаку и пересаживаться спереди назад – снимать карабин. Вообще у нас были и карабины, и автоматы. Так вот, снимать карабин или автомат и стрелять сзади наперед. Подготовка была хорошая. Сила этих мышц была до того развита, что я мог человека задавить, если он попался. Ноги натренировались, и это очень пригодилось. Были моменты, когда мы не слезали с седла неделями.

Насчет организации 5-го корпуса. 4-й корпус гвардейский, когда был под командованием генерал-майора Кириченко, а потом с него две казачьи дивизии Донские выделились и образовали 5-й Донской казачий кавалерийский корпус под командованием генерал-майора Селиванова, потом стал Горшков. Так вот, корпус наш прошел, если взять по штабной разметке, 9000 км! Все на лошадях. Кавалерийские корпуса в Красной армии выполняли особую роль – считались элитными войсками и были в резерве главного командования. Элитность заключалась в том, что необходимо было немцу заходить в тыл, окружать котлы. А кто это сделает лучше, чем кавалерия в соединении с танковыми частями?

Схема была такая. Немцы занимают оборону. Пехота, артиллерия и авиация пробивают брешь, и тогда в нее кидается ударная группировка – обычно наш корпус и обязательно совместно с танковым или механизированным. Танковые соединения особенно были эффективны в применении с кавалерией, как ни странно… Впрочем, и не странно. Вот представить, если пехота сопровождает танки, то ей нужны машины и дороги, а мы можем без дорог, как и танки. Конно-механизированные группы – они очень большую роль сыграли во второй половине войны. Конницы было мало, но она свою роль сыграла, особенно на юге. На севере и под Москвой тоже были кавалеристы, но там потяжелее, на юге немножко было легче.

Мы не даем подходить к нашим танкам, проникаем дозорами и разъездами в глубину и развиваем панику, нападая на штабы, обозы и т. д. Иногда были случаи, когда мы по занятому немцами селу просто проскакивали на лошадях. Прокричим, да в лампасах еще. Не всегда это было удачно. Неудачно в отдельных моментах.

Из Кизлярских степей и Ростовской области наш корпус потом направили на Курскую дугу, но в боях мы не участвовали, а были только в 3-й полосе обороны. Оттуда к Днепру, Запорожью и дальше уже Украина, Молдавия, Румыния, Венгрия и Австрия. Закончили мы войну в Австрийских Альпах. Мы не дошли до соединения с англичанами 80 км. Они по ту сторону находились.

– Атаки в конном строю были?

– Описывается, что в 41-м году широко применялось, но и мы в конном строю в атаку ходили тогда, когда было безвыходное положение. Вот едет наша колонна, а мы часто ходили в рейды, по тылам противника. Впереди головной дозор, уже темнота, и впереди начинается стрельба. Что нам делать остается? Даже команды нет, мы рассыпаемся, кто-то с шашками. Хотя мы их прятали на подводу. Они нам мешали, нас заставляли, чтоб мы их с собой на лошади возили, а мы снимали. Мы кинулись врассыпную. Я предпочитал с лошади стрелять, так как у меня наган был, как у первого номера, и с лошади я стрелял, и не только я. Мы кинулись, а там оказалась речушка, мы-то не готовились. Много мы потеряли. Там два пулемета стояли на мосту, хорошо, что темновато было – еле ноги унесли. Мы спешились и опять пошли, надо же выручать своих, и опять неудачно, там убили моего лучшего товарища Лебедева, тоже пулеметчик.

Утром танки подошли, мы сели на танки. В это село въехали, это было в Венгрии, там наш конный разъезд лежал, весь расстрелянный. Я впервые в жизни… я много читал о зверствах, а видеть мне впервые пришлось – звезды, вырезанные на спине, штыками поколотые, но уже мертвые. Оказывается, стояла колонна, это уже рассказывали пленные, темно, а разъезд наш – мы, как всегда, русские, доверчивые, что ли, такие, когда все хорошо, – они подумали, что это наша колонна, и подъехали к ней, а оказалась, немецкая колонна. Стычка – лейтенант и 11 казачков, он рубанул одного немца напополам. Они сначала постреляли наших, а потом, видимо, настолько они обиделись. Это вот неудачная атака была.

В Румынии были удачные бои, там сдавались румыны, с ними воевать полегче. Когда разбивали вражеские соединения, они, разбитые, уходили мелкими колоннами, группами, их надо было найти, в этом отношении кавалерия была незаменима. Мы конными разъездами их искали и собирали. Однажды в Карпатах – смерти в глаза я нигде не смотрел ближе, чем там. В Карпатах разбили Яссо-Кишиневскую группировку. Там очень много немцев бегало, фронт ушел, а немцев в горах шаталось еще много. Нас кинули прочесывать, группа человек восемь была. Нам сказали, что вот туда вроде четверо немцев по этому ручейку пошли, а рядом горы и лес. Мы погнались, никого не нашли. Возвращаемся назад, и опять это наше русское авось – едем, оружие уже за спину, курим и разговариваем. Вдруг я как глянул вправо, а этот ручей метров 10–15, а потом начинался склон горы и там лес. Глянул – метрах 5–8 от меня дерево, и на меня наставлен карабин, а автомат у меня за спиной. Я как заорал: «Немцы!» И кувырком – научился уже. Но он бы успел убить, если бы стрельнул, он просто не стал стрелять. А чего ему стрелять, но зачем тогда наставлять? Я успел, пока с лошади спрыгнул, автомат схватил – я б их убил, их двое было. А они побросали винтовки и на задницах съехали вниз. Я как схватил этого… как стал бить его! Меня еле оттащили.

– Помните, как первых немцев увидели?

– Помню. Ну, как их увидишь? Сказать, что я увидел немца и в упор застрелил – я этого не могу.

Я все время участвовал в коллективных операциях. Был такой случай, когда стрелял с крыши, я увидел, когда дал несколько очередей – тот упал, так что, наверное, убил. Не знаю, кто там был. У нас был еще случай, когда мы 40 человек уничтожили почти полностью – румынский батальон или полк, не знаю, больше 500 человек. Гвардейский полк, почему гвардейский? Потому что они были в меховых папахах.

Я написал про это заметочку даже. Очень интересный случай был. Есть у меня несколько еще написанных историй, связанных с военным трибуналом и штрафными батальонами.

– Вы