И не иссякнут родники - Вячеслав Леонидович Светличный

— Ну и как, не послушались?

— Почему же, послушались!

— Я уж говорила, что семейных много у нас. Есть и передовики, знаменитые. На весь район знают Лидию Викторовну и Евстафия Корниловича Челпановых. Не отстают от них и Раиса Александровна и Александр Федорович Ленковы. Они, как и я, — на откорме телят. А семьей — хорошо! А мне и муж помогает, и сыновья. Вот видите: каковы корни, такое и дерево. — Она смеется и смотрит мне прямо в глаза по-матерински доверчиво и тепло.

— Значит, школа здесь ни при чем?

— Вы опять за свое? — Она смеется еще громче и заразительнее и сразу в комнате еще светлей, еще солнечней, у ней какой-то особенный смех. И вдруг делается серьезной, задумчивой.

— Я уверена, что крестьянское дело — потомственное. Что в крови у нас, то и сбудется. Лишь бы спокойней была душа.

— Но ведь бросают землю, уходят… А теперь и заработок, и жилье, и все удовольствия, а все равно бегут на асфальт.

— Бегут, бегут, да не все. И не надо плакать сильно да уговаривать. Вы видели, как хозяйки веют зерно?.. Наберут полный тазик, половичок в оградке расстелят и приподнимут тазик, а остальное все ветер сделает. Весь мусор, все легкое в сторону отдует, а налитое зерно упадет. Так и наше дело-то. Настоящий хлебороб на асфальт не поедет. Какие бы ветра его ни раскачивали. Он от земли — никуда… — и замолкает. А я опять перебираю ее дипломы и Почетные грамоты, подолгу разглядываю наградные значки и медали. Потом бережно перекладываю на ладонь орден Трудового Красного Знамени.

— Когда получили?

— Четыре года назад. Весной получила. Хороший был подарок к Первому мая! Наградили как передовую телятницу за полную сохранность да за привесы. И все возле меня собрались, а я разревелась… Вчера вот тоже расстроилась и даже ночью не спала. — А почему?

— Получилось дело печальное. Группу свою сдала — рассталась с питомцами. Было у меня шестьдесят телят четырехмесячного возраста. Шестьдесят набирала — шестьдесят и вернула. А привыкла к ним — прямо с болью рву. Как повели их от меня, они и замычали — уревелась я, прямо спасу нет. А зоотехник Банников Анатолий Трофимович поднял голову и хохочет: чего, мол, глупая, распустила себя. Другие будут телята — какая разница. А я ему: «Другие будут, да не такие. Легко тебе хохотать». — Агния Ивановна тяжело вздохнула и ушла в себя. Но не прошло и минуты, как вдруг засуетилась и заспешила на улицу.

— Пойду Марте брошу сенца да попою, попроведаю. А вы пока карточки посмотрите, полюбуйтесь на Шитиковых. Ох и не баские все, неприглядные. Да я шучу, я шутейно все. — Она смеется и подает мне большой конверт с фотографиями. И вот скрипнула дверь — я остался один. И опять поразила меня тишина. Она и в доме, она и на улице. И только солнце, уже теплое и апрельское, так и ходит по стенам, по окнам, по моим фотографиям. Оно и в глазах у меня, оно и на шторах, и мне опять хорошо, удивительно, как будто приехал домой, к родной матери. Наверно, так же хорошо здесь ее мужу и детям, и самой ей. А ведь пора бы ей и соскучиться и пора бы затосковать по каким-то дальним дорогам и большим городам, ведь мне рассказывали, что даже в отпуск не уезжает, — то в семье, то на ферме. Но почему? Отчего? Какую силу носит в себе эта женщина, какую уверенность? Какое терпение таится в душе у ней? Ведь выпадали же ей годы трудные и очень тяжелые. Она и сама мне рассказывала, как переживала первое время, как мучилась… А что сравнится с этим мучением, если каждый теленок для нее, как дитя… А началось это еще пятнадцать лет назад. Тогда вызвал к себе доярку Агнию Шитикову заведующий фермой Геннадий Ефимович Сазонов и сказал ей добрым, доверительным голосом: «Выручайте всех, Агния Ивановна. В профилактории у нас плохо — работать некому, сильный падеж. Давайте переучивайтесь на телятницу…» А легко сказать — переучивайся. Особенно тяжело, когда начинается массовый растел. Трудилась вместе с телятницей Зоей Мальковой. Та ей первое время все подсказывала и советовала, а потом ученица перегнала свою дорогую учительницу. За эти пятнадцать лет было только четыре несчастных случая, да и то не по ее вине — приняла больных и застуженных телят. Как она тогда переживала, как плакала! Поила их настоем из богородской травы, разные припарки делала, не помогло. Даже ветврач не помог. Вот и годы прошли, а она помнит те дни до каждой минуты. Большое горе не забывается… Но откуда в душе у ней столько жалости, сострадания?! И столько любви к семье своей и профессии?! Ее часто приглашают в Каргапольскую школу выступать перед старшеклассниками. И там она говорит о работе своей с таким же волнением, как будто о муже своем или детях. Да и сама работа для нее, точно продолженье семьи…

Да, муж — за гуж, а жена — за другой, а дети — за третий! И здесь, с детьми-то, совсем на высоте наша Агния Ивановна. Сейчас говорят в колхозе имени XXII съезда КПСС о целой династии Шитиковых. Слово-то какое большое — династия! А ведь все правильно, все о них…

Старший сын Геннадий еще мальчишкой ездил на тракторе. С пятого класса знал все автомашины. Даже отца подменял и работал самостоятельно. И комбайн водил хорошо, еще в школе получил права на вождение. Он и в армии был механик, водитель танка, благодарственное письмо за него высылало командование, а потом пришел из армии — и колхоз доверил ему мощный «Кировец»… А вот у среднего, Саши, вначале было училище. Зато два года назад он вернулся в родной колхоз с дипломом об окончании. Да, и вернулся по назначению выпускник Кособродского СПТУ-6 Саша Шитиков не один, вместе с другом Володей Осетровым. И сразу молодые окунулись в работу. Дали им новенький трактор ДТ-75 и закрепили за опытным наставником Николаем Степановичем Порциным. И не подвел Саша свою славную трудовую династию. А сейчас он в армии и часто пишет в письмах о том, что соскучился по своей бригаде, по своему трактору…

Скрипнула дверь — то вернулась хозяйка. Она пришла усталая, разрумянилась на ветру. Хозяйство у ней в ограде большое — корова Марта да телочка Майка — полуторница, да куриц табун, да две свиньи, два поросенка. Семья пообещала колхозу сдать на закуп три центнера мяса. А в 1980 году телочку сдали — она вытянула на пятьсот восемнадцать рублей. А за это колхоз им помогает