Кафка. Пишущий ради жизни - Рюдигер Сафрански

это спокойно, то, значит, и у него нет причин волноваться и, поторопившись, он действительно будет на вокзале в восемь часов».

Только по реакции других людей он может судить, вправду ли он стал гигантским жуком с человеческим нутром, или все это просто его выдумка. Поэтому он показывается на глаза семье и управляющему. Мать от ужаса падает на грудь отцу. Управляющий замирает и таращит глаза, а затем бросается наутек из квартиры так, словно «обжег ступню». Сестра плачет, и только отец каким-то образом не теряет самообладания и пытается загнать насекомое обратно в комнату при помощи трости, в спешке позабытой управляющим. Таким образом, отец первый, кто обращается с Грегором как с обычным насекомым. Во внешнем мире как раз трудно понять, сохранилось ли в гигантском жуке что-нибудь от Грегора. В какой-то момент для внешнего наблюдателя Грегор окончательно исчезнет в жуке.

Затем обе стороны до известной степени привыкают друг к другу. Грегор размышляет, «как ему перестроить свою жизнь», смиряется с тем, что у него новое тело, ползает по полу и стенам, радуется мусору, прячется под кроватью, чтобы избавить родителей и сестру от своего вида.

Постепенно он привыкает к этой странной ситуации. Появляются новые ритуалы, сестра приносит в комнату миску с объедками и отходами, временами прибирается. По вечерам дверь остается приоткрытой и Грегор в полутьме подслушивает разговоры в соседней комнате: там говорят, не понижая голоса, потому что думают, что жук ничего не понимает. Так Грегор узнает, что у отца все еще есть кое-какие сбережения, а значит, прежде семья не так уж сильно зависела от его благодеяний. Значит, ему не стоило столь усердно заниматься нелюбимым делом ради заработка и содержания семьи. Разумеется, он с радостью отдавал им деньги, но они принимали их без «особой теплоты». Лишь с сестрой Гретой отношения были сердечными. Но и от них теперь, пожалуй, едва ли что осталось.

Это обнаруживается в тот момент, когда члены семьи размышляют, следует ли вынести мебель из комнаты Грегора, чтобы жук мог свободно ползать, где ему захочется, или все-таки оставить все на своих местах, чтобы Грегор мог по-прежнему жить в привычной обстановке. Следовательно, речь здесь идет о главном вопросе, следует ли относиться к Грегору как к жуку, которым он теперь, по всей видимости, является, или же как к тому Грегору, которым он когда-то был. К разочарованию Грегора, сестра довольно агрессивно настаивает на том, чтобы освободить комнату от мебели, потому что видит в Грегоре всего лишь жука, тогда как мать хотя бы пытается воспрепятствовать «полному забвению человеческого прошлого».

У сестры «забвение» человеческого прошлого Грегора зашло весьма далеко. Она очень энергично принимается освобождать комнату от мебели. Но когда она делает попытку снять со стены картину дамы в мехах, Грегор защищает ее всем телом. Пылая от злости, сестра принимается ему угрожать, и Грегор с горечью отмечает, что это первые слова, которые она адресовала непосредственно ему. Сцена оканчивается тем, что отец швыряет в Грегора яблоки. Одно из них застревает в спинном панцире и начинает там гнить. Это и приведет к смерти Грегора.

Грегор вспоминает о том, что в отношениях с сестрой было для него особенно важным. Он намеревался оплатить ее обучение в консерватории по классу скрипки – настолько ценил ее игру. Но теперь музицирование обрело дополнительное значение: «Был ли он животным, раз музыка так волновала его? Ему казалось, что перед ним открывается путь к желанной, неведомой пище».

И когда сестра однажды вечером снова берется за скрипку в ответ на просьбу господ-квартирантов, Грегор, желая получше расслышать, выползает в гостиную. Это приводит к катастрофе, потому что квартиранты впервые замечают его – жука, о котором они знают, но еще не видели вживую[97]. Они сразу же расторгают договор, семья в отчаянии. «Так жить дальше нельзя, – говорит сестра. – Если вы этого, может быть, не понимаете, то я это понимаю. Я не стану произносить при этом чудовище имя моего брата и скажу только: мы должны попытаться избавиться от него. Мы сделали все, что было в человеческих силах, мы ухаживали за ним и терпели его. Нас, по-моему, нельзя ни в чем упрекнуть».

Для сестры – того самого человека, которому Грегор когда-то доверял, – он теперь окончательно превратился в жука. Для нее Грегор перестал существовать. Его превращение она переживает как предательство. Вместе с ней обрывается и его связь с прежней жизнью. Той же ночью он умирает. На следующее утро служанка обнаруживает, что «оно издохло», и выметает труп из комнаты.

Напряжение спало. Все выдыхают, решая совершить праздничную поездку за город. После того как исчез страх, вызванный превращением Грегора, родители не без удовольствия отмечают превращение сестры: несмотря на все невзгоды, «она за последнее время расцвела и стала пышной красавицей».

С одной стороны – выметаемые останки Грегора, а с другой – расцветшая сестра, которая «выпрямляет свое молодое тело»: на этих словах рассказ заканчивается.

Два физиологических процесса, один из которых ведет к отвратительному распаду, а другой – к прекрасной и цветущей жизни. Складывается впечатление, что Грегор должен был умереть, чтобы сестра могла расцвести. Жизнь, которая не представляет никакой ценности, уступает место витальным силам. К концу сестра выглядит так обольстительно, что нетрудно догадаться, сколь быстро ей удастся найти подходящего мужа и вписаться в цепочку поколений. Но участь Грегора – влачить холостяцкое существование в качестве чудовища, которое в конце концов выметут. У него один выход: умереть. Точка, в которой пересекаются оба этих процесса – один нисходящий, а другой восходящий, – это момент борьбы за зловещую картину с дамой в мехах. Последняя вспышка ревности у Греты, из-за которой она хочет избавиться от картины, в то время как Грегор пытается защитить ее своим телом. В нем еще живет желание, хотя подходящего для его исполнения тела уже нет.

Двум встречным линиям жизни соответствует переворачивание отношений власти. Поначалу семья зависит от Грегора – кормильца. Он гордится, «что сумел добиться для своих родителей и сестры такой жизни в такой прекрасной квартире». Пока был силен Грегор, отец оставался слабым. Только после превращения Грегора в жука главным в гостиной становится обретший силу отец. Это игра с нулевой суммой, в которой на кону стоит власть, и одна сторона теряет ровно столько, сколько выигрывает другая. В конце концов победу одерживает семья, а останки насекомого выметают из квартиры. Выдох облегчения, поездка в трамвае за город, свежий воздух.

Разумеется, триумф семьи после смерти Грегора невозможно описать с перспективы