Палаццо Мадамы: Воображаемый музей Ирины Антоновой - Лев Александрович Данилкин

бог, виндзорских шляпок (хотя можно представить с сединой). В плане своих «вестиментарных практик» поздняя Антонова, несмотря на постоянно вменяемые ей аналогии, — абсолютно анти-Елизавета II или Меркель, монохромная и сдержанная; «стиль Антонова» — анти-фовизм и анти-поп-арт. (А впрочем, и яркое иногда носила — страха выглядеть малость экстравагантно то есть не было.)

503

Расторгуев А. Указ. соч.

504

Güttler H. Beutekunst? Ein kritischer Blick auf die deutsche Kulturpolitik. — Bonn: Bouvier, 2010. https://www.welt.de/print/die_welt/vermischtes/article13516350/Die-unbequeme-Beutekunst.html.

505

С учетом того что Эрмитаж сам отреставрировал 15 витражей, гюттлеровское «вдруг» выглядит несколько странным, тогда как версия М. Б. Пиотровского — более убедительной (http://www.kommersant.ru/doc.html?DocID=588569&IssueId=23446.): «— А получил ли Эрмитаж компенсацию за витражи Мариенкирхе? — Да, получил. Нашим законом компенсация предписана, и мы обязаны ее требовать. Когда мы посчитали, сколько Эрмитаж потратил на реставрацию и выставку (это принципиально: без выставки и публикации ничего нельзя передавать, потому что тогда мы действительно будем выглядеть бандитами), получилась сумма примерно 400 000 долларов. Но кое-кто из наших политиков счел, что мы просим слишком много. Это для нас оскорбительно: мы, вообще-то, четко и правильно считаем деньги. Потом в Германии стали говорить, что они столько дать не могут. В итоге какую-то компенсацию мы получили, но мне кажется, что в этих вещах мелкое крохоборство выглядит некрасиво».

506

Güttler H. Op. cit.

507

https://lenta.ru/news/2005/06/30/vitrag/.

508

https://www.kommersant.ru/doc/587851.

509

https://www.kommersant.ru/doc/587851.

510

https://www.kommersant.ru/doc/868837.

511

«Клад Приама», он же «Золото Шлимана», он же «Сокровища Трои», — одна из самых узнаваемых частей коллекции Пушкинского. Это не все, что собрал Шлиман, несколько сотен вещей находятся в Эрмитаже и в берлинских музеях, однако именно соусник, малая и большая диадемы, булавка с шестью сосудиками, золотой браслет плюс четыре декоративных каменных топора — два нефритовых, один жадеитовый, один лазуритовый — и еще 249 предметов, экспонирующиеся в ГМИИ, — наиболее ценные объекты из тех, что привез из своих турецких экспедиций Шлиман.

512

К. Акинша. Личное интервью.

513

Характерный штрих: после состоявшегося в Нью-Йорке симпозиума экспертов по проблеме перемещенного искусства вышел сборник выступлений всех 48 участников — в том числе Владимира Толстикова, Григория Козлова, Константина Акинши и Алексея Расторгуева. Единственным исключением стала ИА, которая в момент, когда книга была уже в типографии, уведомила издателей, «что она не позволит опубликовать свое выступление, учитывая те сложности, которые связаны с управлением трофейными коллекциями, и ту серьезность, с которой эта книга будет воспринята российским политическим истеблишментом». Тем не менее издатели сочли нужным опубликовать отчет, в котором сами пересказали выступление ИА — иногда с точными цитатами. Среди прочего там указывалось: «Не желая обсуждать действия советского руководства относительно перемещений, г-жа Антонова тем не менее ссылается на трудности, с которыми она и ее коллеги столкнулись в результате этих действий: "Мы все были заложниками многих ошибочных решений, относительно которых история вынесла свой суд". В том числе — решения наложить "режим секретности" на перемещенные объекты в государственных хранилищах. Среди тех людей, которые "ставили вопрос о необходимости открыть закрытые коллекции", Антонова назвала директоров Эрмитажа Артамонова и Пиотровского, а также себя и Б. Виппера из Пушкинского. Среди тех, к кому г-жа Антонова обращалась по этому вопросу, были министры культуры Фурцева, Демичев, Захаров и Губенко, а также, в 1990-е, Яковлев и Козырев». Далее ИА называет возвращение Дрезденской галереи «актом, не имеющим прецедентов в мировой истории». «Думаю, мне трудно — по многим причинам — полностью объективно обсуждать проблему перемещенных культурных ценностей и те потери, которые мы понесли во время Второй мировой войны. Война — и это не пустые слова — глубоко повлияла на жизни и сердца людей моего поколения. Для меня, специалиста по итальянскому искусству, "Сикстинская Мадонна" никогда не будет просто шедевром Рафаэля. Этот образ навсегда сплетен в моем сознании и в моей памяти с героическим спасением моей страны и моего народа от уничтожения, с героическим поступком матери, которая принесла в жертву своего сына. Конечно, эмоциональная сторона моих впечатлений не препятствует моему ясному пониманию того, что сегодня диалог следует продолжать. Сейчас мы отмечаем 50-ю годовщину конца Второй мировой войны. Но война на самом деле не закончена, поскольку мы так и не урегулировали неразрешенные вопросы в сфере культурной собственности. Я думаю, нам следует вспомнить о понятии совести, понятии, которое Гитлер полагал — к несчастью — химерой. В 1945 году в Нью-Йорке великий немецкий писатель Томас Манн прочел лекцию, которую назвал "Германия и немцы". В этой речи он высказал следующую глубокую мысль: "В конце концов, немецкая беда — это лишь образ общечеловеческой трагедии. В милосердии, которое так насущно необходимо сейчас Германии, нуждаемся мы все"» (The Spoils of War — World War II and Its Aftermath: The Loss, Reappearance and Recovery of Cultural Property / Ed. by E. Simpson. — New York: Harry N. Abrams, 1997.).

514

К. Акинша. Личное интервью.

515

https://www.zeit.de/2012/22/S-Sixtinische-Madonna.

516

https://taz.de/!1544685/.

517

Цит. по: Тетерятников В. Ограбят ли вновь русский народ? Трагическая судьба культурных ценностей, перемещенных в результате Второй мировой войны // Правда. 1996. 22 мая.

518

В. Толстиков. Личное интервью.

519

А. Расторгуев. Личное интервью.

520

Kerneck B. Das Museum als Trojanisches Pferd. https://taz.de/!14 60097/.

521

В. Толстиков. Личное интервью.

522

17 апреля 1996 года. http://file.magzdb.org/ul/1948/1996/Der%20Spiegel%201996–17.pdf.

523

В. Дудаков. Личное интервью.

524

Такого рода разворачивающиеся в заграничном антураже истории с участием ИА не единичны, и любопытно, что многие наблюдатели воспринимали ее в эти моменты не только как успешного оратора, но как воплощение «идеального государства» (на манер распространенных изображений-фантазий «идеального города») — способного заставить к себе прислушиваться не кольтом, но добрым словом. См., например, замечания В. Мишина («Ирина Александровна и Пиотровский — эти две фигуры долгое время представляли российский музейный мир за рубежом и делали это достойно, так что нам не было стыдно за страну»)(В. Мишин. Личное интервью.) и Б. Мессерера (Мессерер