Королева скандала - Пол Джилл

— Правда странно, что люди думают, будто какая-то часть Дианы принадлежит им? — заметила Рэйчел. — Будто бы она их принцесса, и они с ней состоят в каких-то дружеских отношениях, и что они любят ее, хотя никогда не встречались с ней лично и вряд ли бы встретились, даже если бы она все еще была жива. Она могла бы им не понравиться как человек.

— Ш-ш-ш! — предостерегающе зашипел Алекс. — Это крамола.

Пока они шли вдоль Кенсингтон-Хай-стрит в поисках ресторана, Алекс описывал видеоматериал, предоставленный сегодня днем пресс-службой Мохаммеда аль-Файеда, где Диана выходит из отеля «Ритц».

— Она там в белых брюках и черном жакете идет от двери отеля к машине и ничего не подозревает. Вид слегка взволнованный и усталый после долгого дня. Невозможно смотреть без эмоций, зная, что должно произойти дальше… И, что интересно, в какой-то момент у нее на запястье мелькает серебристый браслет. Очень может быть, что сердечко, которое я нашел, было на нем.

— Правда? — Рэйчел стало жутко от осознания того, что у них была вещь, принадлежавшая раньше принцессе Диане. — Как ты думаешь, зачем аль-Файед опубликовал видео?

— Главным образом потому, что на нем видно, как Анри Поль идет совершенно трезвый. Они дают понять, что он вовсе не был пьян и что кто-то подделал результат анализа его крови. Набирает обороты теория большого заговора.

Рэйчел усмехнулась:

— Даже не сомневаюсь. Столько народу думает, что Кеннеди убила мафия, Мэрилин устранила семья Кеннеди, а Элвис до сих пор жив.

Алекс не засмеялся.

— На самом деле здесь много неясностей. Я не понимаю, почему они так долго не могли доставить ее в больницу. Я общался с врачом из отделения экстренной медицинской помощи, и он сказал, что из-за того, что они упустили тот золотой час сразу после аварии, спасти ее было уже невозможно. Когда они вскрыли грудину, хирург делал массаж сердца руками, но так и не смог заставить его биться снова.

Алекс говорил сдавленным голосом, но смог овладеть собой и продолжил:

— В Соединенном Королевстве другая стратегия. Ее постарались бы как можно скорее вызволить с места аварии и доставить в ближайшую больницу.

Рэйчел вздрогнула от представшей перед глазами картины: сердце королевы сердец — так называли Диану — стискивает рука хирурга.

— Это, конечно, позор, что они не поступили таким образом, но просто не верится, что французская «скорая помощь» тоже могла быть замешана в заговоре. Это какой-то бред сумасшедшего, милый. — Рэйчел повертела пальцем у виска.

Они остановились возле китайского ресторана почитать меню, но Рэйчел оно не понравилось. Слишком уж много тягучих соусов.

— Предположительно там мог быть задействован мотоцикл или еще одна машина, которая не остановилась на месте аварии, — продолжал Алекс.

Об этом Рэйчел ничего раньше не слышала.

— Думаю, что такое возможно. Может быть, один из фотографов врезался в них, а потом сбежал. Вполне естественная реакция.

— Или это могло быть подстроено секретными службами, если они были заинтересованы в смерти Дианы.

Рэйчел нахмурилась.

— Но какой у них мотив? — Она проглядела меню ресторана ливанской кухни: хумус, фалафель, шиш таук. — Может, это попробуем? — Предлагаемые блюда были недорогими, а где-то на задворках сознания у Рэйчел теперь постоянно скреблась мысль о деньгах.

Алекс тянул с ответом до тех пор, пока они не уселись в стеклянном, похожем на теплицу зале ресторанчика.

— Предположительно Диана намекнула журналистам, что у нее находится деревянная шкатулка с секретами, которую она приберегала в качестве страховки. Если бы королевская семья стала относиться к ней совсем плохо, она могла бы припугнуть их тем, что всё опубликует.

— Но в этом случае они бы поостереглись ее убивать, так ведь? Возможно, она оставила кому-нибудь инструкции опубликовать все, если с ней самой что-нибудь случится.

Пока Рэйчел по диагонали читала меню, Алекс заказал пиво для себя и водку с тоником — для нее.

— Некоторые источники утверждают, что ее убили, потому что она хотела выйти замуж за мусульманина, — проговорил он, — и тогда у принцев Гарри и Уильяма могли бы появиться единоутробные братья или сестры мусульманской веры.

— Это тоже лишено смысла, — пробормотала Рэйчел. — Разве ее последний возлюбленный не был также мусульманином? Этот доктор…

— Хаснат Хан. Это правда… — Алекс прокашлялся. — Но все равно что-то в этой истории не складывается, и я хочу в ней покопаться. И это значит, что следующие пару месяцев мне придется провести в Париже.

Рэйчел сглотнула. Он мог бы морально поддержать ее во время борьбы за спасение бизнеса, но вместо этого с энтузиазмом отдается новому проекту, однако вызывать в нем чувство вины за недостаток внимания ей тоже не хотелось.

— Откуда вы будете снимать похороны? — поинтересовалась Рэйчел.

— Мой оператор обосновался напротив Аббатства. Он сидит там с раннего утра. А второй оператор и звукач ходят поблизости и опрашивают народ. Они будут снимать, как сыновья идут за гробом Дианы перед началом церемонии вместе с принцем Чарльзом, принцем Филиппом и Чарльзом Спенсером. — Глаза Алекса внезапно наполнились слезами.

Рэйчел была озадачена:

— С тобой все хорошо?

Алекс промокнул глаза салфеткой и постарался сдержать слезы.

— Ты не находишь, что это страшно? — спросил он. — Бедные ребята…

Последовала неловкая пауза, во время которой Рэйчел пристально посмотрела на любимого, ожидая, что он скорчится от смеха и скажет: «Ха! Поверила!» — но Алекс так не сделал. Он был серьезен. Конечно же, мысль о том, что переживают мальчики, напомнила ему о потрясении, которое он пережил после смерти собственной матери примерно в их возрасте.

Она перегнулась через стол, обхватила ладонями лицо жениха и прошептала:

— Я очень тебя люблю!

Рэйчел все еще не верилось, что этот мужчина скоро станет ее мужем. Возможно, ее бизнесу грозит опасность, зато было трудно поверить в то, насколько ей повезло в любви.

Глава 13

Брайтон. 6 сентября 1997 года

Рэйчел открыла магазин в день похорон Дианы, хотя залитые солнцем улицы Брайтона были практически пусты и создавалось впечатление, что все сидят по домам, приклеившись к экранам телевизоров.

Среди вещей, которые Рэйчел удалось выловить в благотворительном магазине накануне, было вечернее платье из серебряной и золотой парчи косого кроя с асимметричным подолом и двумя продольными деталями, собранными узлом чуть ниже линии бедра. Никакого лейбла нашито не было, но платье было очень похоже на наряд 1926 года, созданный великой французской женщиной-кутюрье Мадлен Вионне, который красовался в одном из имевшихся у Рэйчел альбомов по истории моды. Некоторые швы были потерты, а декоративный узел ослаб, но у хозяйки магазина имелась катушка серебряных ниток, и она села за свой старый «Зингер» с ножным приводом, чтобы восстановить платье.

Работая, она то и дело мысленно возвращалась к Диане. На протяжении недели, что прошла со дня аварии, Рэйчел не переставала гадать, понимала ли зажатая в машине принцесса, что умирает. Рэйчел надеялась, что нет. В газетах писали, что на следующий день она должна была увидеться с сыновьями после двухнедельной разлуки. Может быть, она думала о них и надеялась, что полученные ранения не помешают ей оказаться дома. Но, наверное, ей было очень одиноко, особенно когда она поняла, что любимый лежит возле нее мертвый.

Около одиннадцати из-за двери показалась взволнованная Николь в темно-синих спортивных штанах и серой футболке. Ее темные волосы были влажными и растрепанными после недавнего мытья.

— Я вижу, ты открылась? — Она оглядела полупустые стойки и полки со скудными запасами одежды. — Рэйчел, я никак не могу себе простить того, что натворила. Мне так жаль! От страховой никаких новостей?

— Пока никаких. Но не кори себя за всё. Мы все иногда ошибаемся.

Она не держала зла на Николь. Ведь она сама переложила ответственность за магазин на кого-то другого и поплатилась за это. Николь была душевным, творческим, чутким человеком и хорошим другом, но при всем этом изрядной разгильдяйкой. Всевозможные мелочи постоянно ускользали от ее внимания, и она постоянно не успевала что-нибудь сделать вовремя.