Правда о Робинзоне и Пятнице - Шарль Бюффе

головы похожи на львиные, у них четыре ласта, чем-то напоминающие ласты черепахи (две пары плавников, которые они свертывают, слово за ненадобностью, на суше). Они рычат, как львы, и покрыты короткой густой шерстью мышиного цвета. Те, что помоложе, немного легче весом. Матерые бывают от двенадцати до четырнадцати футов в длину и одиннадцать-двенадцать футов в толщину (то есть в обхвате). Тюленя можно легко убить, что мы часто и делали. Впрочем, двое наших, бросаясь в них большими камнями, не смогли забить одно из этих животных.

После полудня корабль прислал нам шлюпку с провизией, так как команда опасалась, что мы голодаем. На шлюпке прибыли люди, чтобы нарубить дров. Они сказали, что наш корабль встал на стоянку в другой бухте, но что через полчаса крепление разбилось и они были вынуждены оставить якорь и выйти в море. Когда спустилась ночь, мы устроили себе спальные места из папоротника, в изобилии произраставшего на этом острове. Здесь много деревьев, напоминающих английский самшит, с зелеными ягодами, пахнущими перцем. Весь день судно вынуждено было находиться в море, не имея возможности причалить.

30 декабря. Утро ушло на то, чтобы набрать воды и нарубить дров. После полудня восемь из одиннадцати человек нашей группы вернулись на борт корабля, все в одной шлюпке, которую посылали с провизией для нас, остававшихся на суше. В этот день «Троица» все еще не могла войти в гавань, потому что, как только судно приближалось к берегу, ветер, дующий с суши, его отбрасывал, и оно было вынуждено бороздить просторы всю ночь и большую часть следующего дня.

31 декабря. Преодолев все препятствия, после полудня «Троица» встала на стоянку в пятнадцати морских саженях от берега. Было решено, что во время прилива люди останутся на суше, чтобы, пока другие набирают воду, отогнать тюленей (эти животные весьма ценят отдых в свежей воде). Рыбы так много, что за час два человека сумели наловить ее в количестве, достаточном для всего экипажа.

Понедельник, 1 января 1681 года[55]. Мы установили новый брамсель грот-мачты выше прежнего. И наловили лангустов более крупных, чем английские омары.

* * *

2 января. Умер главный боцман, звали его Джон Хиллард. С тех пор как мы подняли якорь в Кокимбо, он оставался главным боцманом на протяжении всего путешествия. Чтобы его заменить, мы избрали Джона Кокса для правого борта и Джона Фола для левого борта. Хиллард умер от водянки. Вечером мы погребли умершего товарища и, как принято, салютовали в его честь.

3 января. Все время с суши дул шквалистый ветер. Сегодня лоцман нам рассказал, что много лет назад судно потерпело крушение у этого острова и спасся только один человек. Он жил здесь один в течение пяти лет, пока другое судно не пришло сюда и не подобрало его. Среди многочисленных долин на острове есть превосходные участки. Мы выбрали и подняли якорь, оставленный в другой бухте, когда «Троица» оборвала швартовы.

Вторник, 4 января. Налетел такой сильный порыв ветра, что швартовы «Троицы» оборвались, и нас, несомненно, выбросило бы на берег, если бы сопровождающее судно нас не зацепило. Наконец возвратился штиль, и мы взяли курс в открытое море. При проходе корабль наскочил на скалу и на мгновение задержался там, пока мы, наконец, не стащили его с каменистого выступа. Ветер был такой силы, что брызги долетали до вершины главной мачты, а вся поверхность воды покрылась пеной.

5 января. Сильный порывистый ветер опять дул всю ночь, но в полночь установился штиль. Утром якорь нашего корабля ушел на еще большую глубину, и мы продрейфовали полмили к востоку, прежде чем достали до дна на глубине 60 морских саженей. В бухте, где мы встали на стоянку, царствует мощное течение, которое то заходит в бухту, то выходит из нее. Наше положение было самое неопределенное. Но хуже всего было то, что весь экипаж возмущался и вздорил между собой. Кто-то хотел возвращаться в Англию или к нашим иностранным плантациям вдоль берегов Америки через Магелланов пролив (так намеревался поступить капитан Сокинс). Кто-то желал остаться и продолжить охоту в этих морях до тех пор, пока не добудем побольше денег. В полдень якорь снова вышел из-под контроля, и, чтобы обезопасить себя в этой ситуации, мы поставили паруса и добрались до бухты, находившейся на западе, где мы встали на стоянку при глубине двадцати пяти морских саженей в четверти мили от берега.

* * *

Четверг, 6 января. Разногласия достигли крайности, бунтовщики провели выборы нового командира, сместив капитана Шарпа, приказам которого не желали более подчиняться. В качестве нового командира выдвинут упомянутый Джон Уотлинг из нашего экипажа. Это старый корсар, он завоевал признание благодаря своей доблести. Когда выборы прошли, всех остальных вынудили согласиться, и капитан Шарп сложил с себя командование. Вскоре они составили договор с Уотлингом и подписали его.

7 января. Мы всерьез взялись за правый борт судна.

В бухте нашли зарубку в форме креста на коре дерева, неподалеку были вырезаны какие-то буквы. На другом, самом высоком в овражке дереве я выгравировал два своих инициала и над ними крест[56].

Сегодня Уильям Кук, слуга капитана Эдмунда Кука, признался, что боцман часто предавался блуду с ним еще в Англии, оставляя свою жену и приходя к нему в постель. Что он делал то же самое на Ямайке, да и в этих морях до самой Панамы. Обыскивая его бумаги, мы обнаружили список с нашими именами, который он, вероятно, хотел кому-то передать с нашими пленными испанцами. По этой причине вечером капитан решил заковать их в кандалы, что и было сделано[57].

8 января. Мы привели в порядок другой борт корабля.

9 января. Это первое воскресенье[58], которое мы соблюдаем после смерти нашего доблестного командующего, капитана Сокинса. Если бы он знал, что кто-то соблюдает этот день как праздничный, то вычеркнул бы его из календаря.

10 января. Погода ясная, снова штиль. В этой бухте мы каждый день ловили помногу рыбы, а сегодня я увидел косяк длиной в милю или более.

11 января. Мы доставили воду и лес на борт корабля. Наши две шлюпки отправились на другую сторону острова, чтобы наловить коз, так как ловля лучше именно на сухом побережье. По суше пройти от одного берега к другому на острове невозможно.

Среда [воскресенье], 12 января. Утром