Земляки - Павел Александрович Гельбак

Для создания боеспособной армии необходимы опытные руководители, а потому приказываю всем бывшим офицерам, проживающим в Симбирской губернии, немедленно встать под красные знамена вверенной мне армии.

Третьего сего июля офицерам, проживающим в городе Симбирске, прибыть к 12 часам в здание кадетского корпуса ко мне. Не явившиеся будут предаваться военно-полевому суду.

Командующий 1-й Восточной армией

ТУХАЧЕВСКИЙ

Товарищ председателя Симбирского губернского исполнительного комитета

ВАРЕЙКИС».

Положив на стол приказ, Швер спросил:

— Золотопогонников под красные знамена?

— А ты не согласен, Саша?

— Вы представляете, сколько кривотолков вызовет появление такого приказа в нашей газете?

— Представляем, Саша, — ответил Варейкис, — и решаем этот вопрос не опрометчиво. Мобилизацию офицеров в Симбирске нам рекомендовали провести… Товарищ Тухачевский встречался с Лениным.

— Может быть, дадим приказ в номер на третье июля? — спросил редактор. — В день, когда назначена мобилизация?

— Успеют ли прочитать? — выразил сомнение Тухачевский.

— Успеют. Сколько у нас в Симбирске офицеров? Полсотни, сотня…

Александра Швера поддержал Варейкис, согласился с его предложением и Тухачевский.

— Вам виднее, — сказал он, — прошу симбирских коммунистов позаботиться, чтобы о мобилизации был осведомлен каждый офицер. Ну, а мне еще предстоит встреча с командующим группой войск и военкомом губернии.

— Радость невелика, — заметил Варейкис. Редактор добавил:

— Пользы от этих встреч как от козла молока.

— Поживем увидим, — ответил Тухачевский.

* * *

Пока командарм был занят в Симбирском комитете партии большевиков, встречался с Климом Ивановым и другими левыми эсерами, Петрила и Медведь успели не только побродить по Симбирску, но и завести знакомство с латышскими стрелками, несущими службу по охране «Смольного», с бойцами Московского отряда. Латыши заказали командарму номер в Троицкой гостинице. Правда, Тухачевский об этом не просил, но Петрила, зная, что командарм всю ночь не сомкнул глаз, решил, что ему лучше, чем в вагоне, отдыхать в уютном номере гостиницы. Останавливались же там раньше приезжие помещики, купцы, офицеры — красному командарму тем более пристало переспать ночь в таком шикарном месте. Удалось получить и паек, чтобы вечером покормить Михаила Николаевича, а то за делами, чего доброго, весь день и голодный проходит.

Потеряв след командарма после того, как он с Варейкисом ушел из «Смольного», солдаты решили ждать его у кадетского корпуса, чтобы не разминуться. Куда бы он ни пошел, все равно вернется в губком партии, решили они. И не ошиблись. Часам к шести они увидели Тухачевского и Варейкиса, возвращающихся после официальных визитов.

— Товарищ командующий, — доложил Петрила, — гостиница заказана, паек получен.

— Спасибо, товарищ Петрила, но я не буду ночевать в Симбирске. Вы едете со мной в Инзу. Товарищ Медведь поступает в распоряжение товарища Варейкиса для связи губкома со штабом армии, — и, вспомнив о Гражине и Сашке, сказал солдатам: — А сейчас пойдем, товарищи, проведаем наших московских друзей.

— Кого это? — не понял Петрила.

— Твою землячку Гражину.

— Ну ловкая девка! — обрадовался Медведь. — Тетку нашла?

— Нет. Пока в редакцию пристроили.

Гражина и Сашка, измазанные типографской краской, бросились навстречу Тухачевскому и солдатам, появившимся в наборном цехе.

— Не забыли, пришли за нами, — захлопала в ладоши Гражина.

— Пришли попрощаться, сейчас уезжаем из Симбирска. Как вы тут устроились?

Девочка охотно объяснила, что Швер принял их на работу в типографию, тетя Клава поручила им продавать в городе газету, а за это им станут выдавать паек как настоящим рабочим.

— С жильем наладилось? — поинтересовался Варейкис.

— А как же, — ответил маленький тезка редактора. — Жить будем у тети Клавы. У нее во какая квартира, только папаша дюже сердитый. Обещал нас скрести, чтобы мы…

Сашка наморщил лоб, очевидно, вспоминая, как сказал доктор. На выручку ему поспешила Гражина:

— Чтобы мы не стали инсекцией. По-научному так заразу называют. А драть ему я себя не позволю. Пусть только попробует! — девочка воинственно сжала кулаки.

— Ты, Гражина, гляди, не трогай доктора, — предупредил Тухачевский, — а то я тебя знаю: не успеешь поздороваться, как полезешь в драку.

— Была нужда, болело брюхо, — ответил за Гражину Сашка.

* * *

Этот день положил начало большой дружбе, которую пронесли через всю жизнь два большевика — партийный работник и полководец.

Спустя пять месяцев, в ноябре 1918 года, покидая Первую армию в связи с новым назначением на Южный фронт, Тухачевский посчитал нужным обратиться с письмом к Варейкису, в котором признавался:

«Открыто говорю, что дело создания I армии и изгнания контрреволюции никогда не могло бы осуществиться, если бы Симбирский комитет партии и исполком не пришли на помощь.

…То, на что мы решились в начале июля, т. е. использование бывших офицеров и общая мобилизация, то же самое было проведено центром лишь в ноябре.

Таким образом, тов. Варейкис, я смотрю на вашу деятельность лично и на деятельность партии при защите Симбирска, как на блестяще выполненную работу, послужившую общегосударственным опытом».

4

В тот первый день знакомства Тухачевский не стал задерживаться в Симбирске. Пообещав приехать утром третьего июля, он отбыл на станцию Инза, где его ждало множество неотложных дел. По совету Варейкиса, он собрал всех коммунистов армии. Прочитал приказ о мобилизации офицеров. Отметил, что съезд Советов специально оговорил, что каждый военный специалист, который честно и добросовестно работает над развитием и упорядочением военной мощи Советской республики, имеет право на уважение Рабоче-Крестьянской Армии и на поддержку Советской власти.

— Издавая этот приказ, Симбирский губисполком и я опирались таким образом на решение съезда Советов, — заявил командарм.

Ему возражали, что военные специалисты, которые сами к нам пришли — одно дело, а мобилизованные — другое. Мобилизованные придут в армию рабочих и крестьян не потому, что изменили свои убеждения, а потому, что их заставили служить делу, в которое они не верят и которому даже не сочувствуют. Придут с ухмылкой: «Не обошлись без нас, большевички».

То, о чем говорили выступавшие коммунисты, командарм отлично знал, не раз об этом думал.

Вчерашние солдаты-фронтовики, младшие офицеры, ставшие командирами в армии рабочих и крестьян, отличались героизмом, преданностью революции, некоторые из них были самородками — умели организовать людей, обладали народной сметкой, солдатской мудростью. Такие могли и перехитрить в бою чванливых белых офицеров, недооценивающих противника, выиграть сражение «не по правилам», которые устанавливались, изучались военными авторитетами в академиях, а по солдатской интуиции, революционному чутью. Но и таким командирам, как вода в жару, нужны знания, нужна серьезная опора, умелая работа штабов.

Оставшиеся до 3 июля дни ушли на составление штатного расписания командного состава частей и соединений армии. Пожалуй, даже и удачно проведенная в Симбирске мобилизация сможет лишь частично укомплектовать штабы дивизий и полков. О более мелких подразделениях пока приходится