Да будет свет... - Анатолий Федорович Дьяков

Деятельность энергетиков, как и работников других отраслей промышленности страны, проходила в обстановке нараставшего политического и экономического кризиса. Поэтому Правительство РФ, Министерство топлива и энергетики РФ мало обращали внимания на деятельность РАО «ЕЭС России», предоставляя нам возможность самим выплывать из экономического водоворота. О нас вспоминали только при возникновении аварийных ситуаций, происходивших время от времени в каких-нибудь субъектах Российской Федерации. За факты отключений потребителей от источников электроэнергии, по каким бы причинам это ни происходило, нас безжалостно критиковали на всех уровнях — ив субъектах Российской Федерации, и в Правительстве РФ. В каждом случае непременно звучали угрозы строгого наказания. Но никто не хотел понимать, что наши возможности — это кувшин, из которого выливается ровно столько, сколько в него налито.

Главной бедой для всех энергосистем и РАО «ЕЭС России» в целом все больше и больше становилась проблема неплатежей за электроэнергию. Но мы, на протяжении многих лет воспитанные на правиле, гласящем, что в мире нет причин, какие могли бы оправдать перебои с обеспечением потребителей электроэнергией, старались, несмотря ни на что, бесперебойно поставлять ее абонентам. Доля денежных средств, поступавших к нам в качестве оплаты за отпущенные электроэнергию и тепло, снизилась до уровня менее чем 30%. Этой суммы катастрофически не хватало, чтобы рассчитаться с поставщиками топлива, ремонтными предприятиями, государственным бюджетом.

РАО «ЕЭС России» в первый год существования взяло на себя функции, связанные с реализацией электроэнергии, освободив от них электростанции, выведенные на оптовый рынок. Это был первый отрицательный опыт как для энергетиков, так и для потребителей энергии. Когда потребители стали покупать электроэнергию непосредственно в РАО «ЕЭС России», то тариф на нее подскочил за счет налога на добавленную стоимость. Став естественным монополистом, РАО «ЕЭС России» само по крупному задолжало в бюджет страны из-за недополучения денежных средств за отпущенную электроэнергию.

В январе 1994 года на заседании правления общества было принято решение отказаться от такой практики. Отныне, в соответствии с постановлением Правительства РФ и указами Президента РФ, функции РАО «ЕЭС России» ограничивались действиями по организации и координации оптового рынка электроэнергии в стране. Источником финансирования деятельности материнской компании РАО «ЕЭС России» — собственника всех системообразующих линий электропередачи, подстанций, центрального диспетчерского и объединенных региональных диспетчерских управлений, стала абонентская плата за пользование этими сетями и инвестиционная составляющая в объеме 8%, включаемая в тариф за электроэнергию, устанавливаемый государством в лице Федеральной энергетической комиссии. В рамках этих средств совет директоров РАО «ЕЭС России» утверждал смету на содержание центрального аппарата в городе Москве, численность которого на первом этапе не превышала 400 человек, а затем, в период моего руководства компанией, составила немногим более 600.

РАО «ЕЭС России» проводило огромную работу по регистрации учредительных документов с целью формирования AO-энергосистем, АО-электростанций и других акционерных обществ, создаваемых на их базе. При этом ни в одной энергосистеме, ни на одной электростанции или в каком-либо другом структурном подразделении ни на минуту не прерывался нормативный объем эксплуатационных, ремонтных и строительно-монтажных работ. Одновременно в каждом создаваемом акционерном обществе формировались руководящие органы. Все бывшие управляющие энергосистем, по аналогии с материнским обществом, каковым выступало РАО «ЕЭС России», были избраны либо президентами, либо генеральными директорами, а директоры электростанций стали генеральными директорами вновь созданных АО. Из-за отсутствия кадров, имевших опыт работы в рыночных структурах, председателями советов директоров АО избирались, как правило, руководители этих обществ, что обеспечивало безболезненное проведение процесса акционирования.

Для контроля над деятельностью избранных советов директоров РАО «ЕЭС России» ввело в их состав своих представителей. Как президент РАО «ЕЭС России», я, например, вошел в советы директоров АО Мосэнерго, Ленэнерго, Красноярскэнерго, Ставропольэнерго и ЦДУ «ЕЭС России». Формирование советов директоров при наличии контрольных пакетов по каждому акционерному обществу проводило непосредственно РАО «ЕЭС России».

Были, конечно, на этом непростом пути и промахи, порой, очень досадные. Большой личной неудачей я считаю невыполнение Указа Президента РФ при акционировании Иркутской энергосистемы. Можно, конечно, называть объективные и субъективные причины, одна из которых — моя сердобольность, желание войти в положение подчиненных, в дом которых нагрянула беда. Сейчас, наверное, об этом можно сказать открыто.

В соответствии с принятым порядком проведения акционирования энергосистем, проекты необходимых учредительных документов, в частности, Устава и учредительного протокола, готовились в РАО «ЕЭС России». Для согласования и подписания документов руководитель соответствующей энергосистемы должен был прибывать в Москву. Естественно, что был приглашен в столицу и управляющий Иркутской энергосистемой Виктор Митрофанович Боровский.

Иркутская энергосистема в соответствии с Указом Президента РФ акционировалась на условиях передачи в уставный капитал РАО «ЕЭС России» всех линий электропередачи 220 кВ и выше, а также 49% акций создаваемого акционерного общества. Построенные за счет общесоюзных, народных средств такие известные во всем мире гидроэлектростанции, как Братская, Усть-Илимская и Иркутская должны были выделиться из Иркутской энергосистемы и стать самостоятельными юридическими лицами — субъектами федерального оптового рынка электроэнергии.

К необходимому сроку Боровский в Москву не прибыл. Я потребовал по телефону письменного подтверждения его выезда в РАО «ЕЭС России». Наконец, Боровский появился. Ознакомившись с документами по акционированию Иркутской энергосистемы в департаменте РАО «ЕЭС России» по акционированию, начальником которого была Вера Ивановна Редько, Виктор Митрофанович зашел ко мне. Выглядел он подавленным.

Я спросил его:

— В чем дело? Вас что-то гнетет?

Голос Боровского дрожал:

— У меня тяжело болеет жена. Врачи сказали, что не сегодня — завтра она умрет.

— Давайте сделаем так, — решил я тогда. — Берите мою машину и поезжайте в аэропорт. Вернемся к вопросу оформления документов по акционированию Иркутскэнерго немного позже.

Он уехал и с тех пор больше никак не реагировал на мои требования прибыть в Москву. Впоследствии мне стало известно, что его жена на самом деле была сильно больна и умерла месяца через полтора после нашей встречи с ним в Москве.

Губернатор Иркутской области Ю. А. Ножиков, накануне приезда Боровского в Москву, начал вместе с ним готовить документы на акционирование Иркутской энергосистемы в качестве самостоятельной региональной компании с передачей 49% акций Комитету по имуществу Иркутской области, что противоречило Указу Президента РФ.

Иркутскэнерго было акционировано по решению Малого совета Иркутской области, главы администрации Иркутской области и распоряжению территориального агентства Госимущества РФ. Комитет по управлению госимуществом Иркутской области утвердил план приватизации, в соответствии с которым 24,5% акций предполагалось передать в областную собственность и еще 24,5% — в уставный капитал создаваемого РАО «ЕЭС России». При этом 49% акций не были переданы в собственность Российской Федерации, как не было произведено и указанного в плане приватизации разделения пакета.

РАО «ЕЭС России» попыталось вмешаться ситуацию и направить ее в рамки, определенные Указом Президента РФ. В свою очередь, губернатор Ножиков с целью