Николай II. Бремя самодержца. Документы, письма, дневники, фотографии Государственного архива Российской Федерации - Коллектив авторов

22 марта (3 апреля)

Утром закончил письмо Виктории. Я все более и более думаю о ней и надеюсь, что нынешнее лето мы проведем в Дании. Уроки были до двенадцати. Ходили в церковь. Евтушевский[206] тоже был там; дядя Сергей говорил, что он тот разбойник, который висел ошуюю[207] Иисуса Христа. За франц[узским] уроком Лемох рисовал мой портрет. Усердно поработали на пристани и на другой стороне Сер[ебряного] оз[ера]. Обедали с аппетитом. Был крестный ход с плащаницею. Ее несли: д. Алексей, Гош, гр[аф] Воронцов[208] и князь Трубецкой[209].

6 (18) мая

Мне 17 лет. В 10 часов я получил подарки от Папá и Мамá, вместе с Мишей. Мне подарили: учебный столик стиля Жакоб 16, масса[210] книг, бумага для писем, лампу, морскую трубу и несколько мелких вещей. Одев Атаманский мундир, я принял казачьих депутатов и 30 чел. офицеров Атаман[ского] п[олка], с которыми сидел за столом. Отвечал на массу телеграмм. Гулял с головн[ой] болью. Из-за нее я не обедал; но к вечеру она прошла.

5 (17) июня. Петергоф

Утром начал читать «Войну и Мир»[211], которая приводит меня в восторг.

13 (25) июня

Очень теплая погода, даже жаркая. С наслаждением читал описание смотра Кутузовым из «Войны и Мира». Было два урока тактики. В 3ч. пошли работать в тех же кустах за прудом. Отлично купались в море при 16о. Начали драться клистирами. После обеда отправились в море в байдарках.

15 (27) июня

Каникулы.

Я почувствовал разницу каникулярного времени от учебного только в том, что уроков три, а не шесть, начинаются они в ½ девятого и между ними полчаса отдыха. В 12ч. поехали с Папá и Мамá на ж. д. в Петербург. На дороге завтракали. Перешедши на Варш[авскую] ж. д., поехали до Пулкова. Остановились у шоссе; сев в линейки, отправились к обсерватории. Струве[212] показывал нам все инструменты, библиотеку, а главное – великолепный новый рефрактор. Тучи мешали наблюдать. Пили чай и закусывали на обратном пути. Погулявши в Александрии, обедали. Вечером читал франц[узскую] кн[игу]. Написал Виктории и получил письмо от Сандро.

25 августа (6 сентября). Фреденсборг

В 4 часа утра бросили якорь у маяка Драгёр. Приятно было проснуться на месте. После кофе мы подошли к «Даннеброгу», на который мы скоро переехали. Тут мы закусывали с Апапá и д. Фреди[213]. Через час мы снялись с якоря и пошли в Копенгаген. Тут была такая же встреча как в 1883 году. Греческий Джоржи[214] нас встретил с тетями на пристани. Отсюда поехали на станцию жел. дор. и отправились в Фреденсборг. На подъезде нас встретили Английские[215], Амамá и Датские. Мы живем в прежних комнатах. Завтракали, как всегда, семейством. Весь день шел дождь. Обедали в Купользале[216], но я сидел далеко от Виктории.

26 августа (7 сентября). Фреденсборг

За вкусным завтраком я сидел с чудной Викторией, которая чуть меня не сводит с ума. После завтрака опять гуляли. Дурак Кристиан дерзает быть моим соперником, но вечером после обеда я выбил из него эту дурь и доказал, кажется верно, что он ее недостоин, а я только.

27 августа (8 сентября)

Я до того влюблен, что долго ночью не мог заснуть и лежа потел. Вместе с этим наплывом любви я сделался донельзя смелым. Стоило бы ей только сказать слово, я полез бы в огонь и в воду, куда прикажет. Я ее даже называю «my wife»[217], как Джорджи[218] называет Мод. К завтраку приехали два сына короля Шведского 17. Получил письмо от Сандро. Утром имели два урока. Все семейство гуляло по парку. Затем все ушли в конюшни. На дворе пускали осла. Дразнили своих красавиц. Начал акварель для Папá. Обедали в шесть час. Я сидел с Викторией и отлично болтал.

6 (18) октября. Яхта «Держава»

В последний раз пили чай со всеми. Затем опять всем были подарки. Надели мундиры обыкновенной формы. Поехали на железной дороге в Копенгаген. Я все время сидел с милой Викторией; я дорожу каждой минутой быть с нею. После прощания на пристани мы переехали на «Державу». Завтракали и затем простились с родными. Они пошли за нами на «Даннеброг», а мы вышли в море. Прощание было всего хуже! Пили чай в пять. Обедали в восемь. Я очень скучал без Виктории.

26 октября (7 ноября). Гатчина

Отправили груду писем в Англию, между прочим, и я Виктории. Я так много думаю о ней и скучаю без нее, что кажется совсем сойду с ума.

29 ноября (11 декабря)

Утром было 14о морозу и днем температура не уменьшалась. Были все уроки. Завтракали: Елена, Володя[219] и граф Шереметев[220]. Отлично скатывались с гор. Гуляли с Папá и Мамá, Еленой и Володей. Дошли с ними вместе до Фермы, а там мы с Папá отделились и пошли немного дальше. Вернувшись домой, обедали. Вечером танцевали со скукою, хотя некоторые говорят, будто танцы – это забава, но я далеко такого мнения. Ха! ха! хе! хе! хо! хи! хи!

12 (24) декабря

День, какой я люблю: утром в строю, вечером в театре. Как это интересно!!! Надев Волынский мундир, поехал с Папá на жел[езную] дор[огу]. Когда приехала Мамá, мы отправились в Петербург. Со станции Папá взял меня с собой в манеж. Тут стоял финляндский полк и взвод моих Волынцев[221], которыми я командовал. Проходил с ними три раза церем[ониальным] маршем. За завтраком сидел с офицерами по старшинству. Много читал. После чаю у Мамá немного поспал. Закусывал с Папá и Мамá в сюртуке. В 8 ч. поехали в чудный «Евгений Онегин». Теперь я понимаю и очень ценю эту прелестную оперу.

1887[222]

Масленица в Петербурге. Поездка в столицу области Войска Донского Новочеркасск. Служба в лагере Преображенского полка в Красном Селе

Дневник цесаревича Николая Александровича

1 (13) января. С.-Петербург

Дай Бог, чтобы наступивший год прошел так же счастливо, как прошедший. Перед 11ч. поехал в Атаманском м[ундире] с Папá в Зимний. На выходе я шел с т. Михень[223]. После обедни был прием дипломатического корпуса, а