Николай II. Бремя самодержца. Документы, письма, дневники, фотографии Государственного архива Российской Федерации - Коллектив авторов

каждым днем более и более свыкаюсь с лагерною жизнью. Каждый день у нас два занятия: или утром стрельба, а вечером батальонные учения, или наоборот, утром батальонные учения, вечером стрельба. Я совершенно привык к этому и мне теперь кажется, что уже прошло много времени с тех пор, как я поступил сюда в полк. Ты, наверно, прочтешь о моем приезде в лагерь из письма к Папá.

Мой барак мне страшно нравится, и если бы ты его увидела, милая Мамá, то, наверное, полюбила бы его; я в нем хорошо устроился. Моя маленькая спальня и кабинет замечательно уютны и симпатичны; столовая немного велика в сравнении с теми комнатами. Из нее дверь на балкон и небольшой садик, выходящий прямо на среднюю линейку. Завтракаем в 12час., обедаем в 8ч., между этими спим и пьем чай. Обеды очень веселы; кормят нас замечательно. После еды господа офицеры начинают возиться на pas de géant[238] или играют в биллиард, кегли, карты, домино. Я всегда играю в кегли, и у нас бывают очень хорошие партии, несмотря на плачевное состояние кегельбана.

Встаем утром довольно рано; сегодня мы начали стрельбу в 6 час., для меня это очень приятно, потому что я привык вставать рано. Ложусь спать [в] половине 12, но зато я много сплю днем после второго учения. Вчера опять была сильная гроза; дождь с ветром нам очень надоедали во время стрельбы. Через 2 часа у нас будет учение с обозначенным противником; мы готовимся к смотру завтра утром Челищева.

Всегда я буду стараться следовать твоим советам, моя душка Мамá; нужно быть осторожным во всем на первых порах! Надеюсь вас скоро видеть в Петергофе здоровыми и довольными своей поездкой в шкерах. Нежно обнимаю тебя и дорогого Папá; поклон всем. Прощай, милая Мамá! Твой искренне любящий Ники.

Дневник цесаревича Николая Александровича

6 (18) августа

Наш полковой праздник[239].

С утра погода была хорошая. В ½ 10 ходил поздравлять д. Сергея с офицерами. Они все затем поднесли мне отличную шашку в саду. Привез Георгия в роту и с ним выстроился к параду. На нем участвовали: Самарский п[олк] и вся гвард[ейская] артил[лерия]. Было очень удачно. После обхода столовых поехали в Красное в палатку и завтракали с офицерами. В 5ч. была беспроигрышная лотерея и цирк. Закусывали у Папá. Были в театре; давали «Разрушение Помпеи»[240]. После этого уехал с д. Сергеем в артель принимать гостей к ужину в 11 часов.

7 (19) августа

Конец лагерного сбора. После ужина пели цыгане, и начался настоящий кутеж. Я много пил, но ничего меня не брало. В 4 часа ушел к себе и заснул ровно на час. В 5ч. я уже пошел к роте, и полк выступил. Пошли за Дудергоф к Тайцам[241]. Погода была дождливая, и мы затмения солнца не видели. Долго стояли биваком и, наконец, пошли к Кирхгофу. На самой горе завязался главный бой. Тут же были и Папá и Мамá. Вернулись к себе в 2 часа. Спал у себя два часа и поехал к закуске у Папá и Мамá. Были в театре[242] на последнем представлении. Давали «Баловень»[243] и дивертисмент. Не могу сказать, как мне грустно, что завтра уезжаю из полка, почти на целый год!!!

19 ноября (1 декабря). Гатчина

Мысль о том, как и где я проведу лагерь в будущем году, начинает сильно занимать меня. Очень хотелось бы прослужить еще одно лето в пехоте, тем более что, кажется, будут большие маневры в будущем году.

1888

Веселая масленица в Петербурге. Служба в полку в Красном Селе. Крушение императорского поезда в Борках

Дневник цесаревича Николая Александровича

11 (23) января. С.-Петербург

Опять начинаю думать о лагере и о службе в войсках и о маневрах!

28 января (9 февраля) – 29 января (10) февраля

В 10час. начался у нас бал, для меня чрезвычайно веселый. Танцевал мазурку с старшей княжной Долгорукой[244]. Ужинали в большой столовой за обычным столом. Котильон танцевал с Сандрой[245]. Теперь я вижу, что начинаю втягиваться в балы и действительно веселиться. Бал окончился ровно в 3 часа. Спал до 9 час.

14 (26) февраля

Замечательно выспался и встал к 10 час. к стрижке волос. После завтрака просил Папá о службе в лагере в Преображен[ском] п[олку], на что Папá согласился. Я был невообразимо счастлив!

18 (30) апреля. Гатчина

Начали говеть. Я дал себе слово не курить в продолжение всей страстной и уверен, что выдержу. Кончил с сожалением фортификацию с добрым Ц. А. Кюи.

6 (18) мая. С.-Петербург

Мне 20 лет. Совсем стариком делаюсь. Все было по-прежнему: поздравления, обедня, опять поздравления и большой завтрак. В 2 ¼ поехал в город. В 4 часа менуэт собрался у д. Владимира на последнюю репетицию. Вернувшись к себе, отвечал на телеграммы. В ½ 8 обедал у д. Сергея с Шереметевыми. Одевшись в mousquetaire[246], поехали вместе к д. Владимиру. Когда бальная зала была окружена публикой, в 10 ч. начался полонез, и мы вышли, построились и, как говорят, хорошо протанцевали свой знаменитый менуэт с гавотом.

16 (28) июня. Красное Село

Встали очень поздно. Много читал. Георгий снимал фотографии новым аппаратом. <…> В 7ч. был большой обед во Дворце [с] ген[ералом] Папе[247]. Вернувшись в Александрию, переодевшись, поехал в Красное в свой лагерь. Был встречен как в прошлом году. Ужинали в офицерской столовой. Кажется, что никогда не уезжал отсюда.

Письмо цесаревича Николая Александровича императрице Марии Федоровне

23 июня. Красное Село

Милая дорогая Мамá,

<…> У нас в лагере идут занятия два раза в день по расписанию; со вчерашнего дня, наконец, установилась действительно летняя жаркая погода. Вчера я был дежурным по полку и весь день ходил в мундире и шапке, от которой сильно загорел. Сегодня, между прочим, год, что я прибыл в полк. Утром начальник дивизии генерал Малахов[248] делал смотр 1-му батальону и остался отлично доволен им, что он не раз говорил в продолжение самого учения, отчего у всех у нас отлегло от сердца. Вечером по этому cлучаю будет очень скромненький кутеж, sans une seule petite Idée des consequences du[249] шашлык. Вчера оба попугая, большой и маленький, переехали сюда из Александрии и, кажется, довольны новой для них лагерной жизнью, по