Записки из Тюрьмы - Бехруз Бучани

Звенят боевые клинки, и груды тел лежат /

Горы трупов, от горя женщины кричат /

На ветке каштанового дуба детские качели висят /

Девушки в платьях с цветочным узором /

Играют музыку веселым танцорам /

Еще идет война, и льется кровь /

Звучит музыка вновь и вновь /

Горы и волны переходят друг в друга /

Я в их ловушке, я так напуган /

Где же место, что меня так волнует? /

И почему моя мама танцует?

…Я просыпаюсь в панике. Повсюду тьма. Далекий свет приблизился. Он больше и ярче. Но я все еще внутри каюты. Снизу доносятся крики и плач. Это зона боевых действий. Мы осаждены волнами. Я не сдвинулся со своего места, но замечаю, что волны стали еще яростнее и враждебнее. Мысленно я облетел всю лодку. За один миг моя душа обыскала здесь каждый уголок. Наши страхи все ближе. Я в осаде…

Я вижу мирный пейзаж долин /

С лесами каштановых дубов у низин /

В глубине меж склонов вьется река /

Но вновь наступает кромешная тьма /

Мы опять в плену волн /

Я снова вижу себя орлом /

И прорываюсь сквозь кошмарный сон /

Взмывая над грозной красотой волн /

Река бурлит, поднявшись из глубин /

Глотая каштаны один за другим /

Деревья скользят по крутым склонам /

Их закручивает водоворотом /

Но реке ужасов мало жертв /

Она неумолимо ползет наверх /

Смыкаются склоны капканом долины /

Но я – орел, парящий над вершиной /

Я взлетаю все выше, за мной мчится река /

Но моя жажда жизни высока /

Мои крылья уносят меня к небесам /

Внизу не осталось каштанов в лесах /

Долин больше нет, лишь безбрежная река /

Она стала морем, океаном, на века /

Сверху нас накрывает неба пустота /

Снизу нас окружает опасная вода /

Почему моя мама танцует? /

Почему она плачет, танцуя? /

Горы и волны, цепь горных хребтов /

Пенные гребни и гребни из льдов… /

Горы-титаны вдруг стали волнами /

Их лапы поймали суденышко с нами /

Лодку закрутило в водоворот /

Вот-вот нас в пучину с ней унесет /

Старая лодка треснула пополам /

Люди кричат, взывая к небесам /

Спасательное судно уже спешит к нам /

И ветер помогает его парусам /

Крики о помощи звенят в ушах /

Спасите, мы тонем в этих волнах…

Помогите…

Помогите!

Я просыпаюсь в панике. Я весь вспотел. Это был кошмар. Кошмар внутри кошмара. Я вижу дневной свет. Каюта полна перепуганных людей. Они оглушительно кричат, взывая о помощи. Снаружи – корабль, стоящий всего в нескольких метрах поодаль.

Я не верю своим глазам, мы всего в шаге от этого сияния – мы смогли добраться к свету. Вот он, корабль, полный матросов, обеспокоенно снующих по палубе. Мы спасены. Точнее, на грани спасения. Наша смутная, далекая надежда стала осязаемой.

Дальше все происходит очень быстро. Все к этому шло. Все машинное отделение и носовая часть лодки заполнены водой. В конце концов вода побеждает; она опередила ведра и помощника капитана, не перестававшего вычерпывать воду. Лодка кажется чрезвычайно тяжелой. Длинная прочная веревка соединяет нас с индонезийским рыболовецким судном, и я вижу, как моряки на его борту смотрят на нас. Капитан и его помощник поднимаются на борт другого судна. Море… замерло. Возможно, его утихомирил сам факт нашего спасения.

Они спускают на воду небольшую моторную лодку и начинают спасательную операцию. Все хотят подняться на борт. Но они диктуют условия – сначала женщины и дети. Моторная лодка описывает полный круг вокруг нашей посудины – клянусь, та в любой момент может отправиться на дно океана. В конце концов моторная лодка причаливает к борту нашего судна. В нее пересаживают четырех человек – женщин и детей. Морякам требуется несколько минут, чтобы поднять их в свою лодку.

Я чувствую, как нервничают бывалые моряки, занятые нашим спасением. Мы не можем ждать – наша прогнившая лодка полна дыр, она проиграла свою битву, и мы вот-вот опрокинемся вместе с ней. Мы даже не можем сдвинуться со своих мест, чтобы не нарушить хрупкое равновесие, этот странный баланс между весом залитого водой судна, спокойным океаном и нашими изможденными, избитыми телами.

Мне не верится, что мы опередили смерть, – мой страх перед ней лишь усиливается. Я познал жизнь во всем ее великолепии и думал, что смерть отошла на задний план.

Осознание, что смерть неизбежна /

Помогает войти в ее тайну с надеждой /

Смиряя страх и оживляя в памяти /

Прекрасные моменты наших радостей /

Когда за жизнь цепляешься отчаянно /

Смерть видится еще страшнее и печальней /

Но жизнь и смерть – две стороны одной монеты /

В этом извечная сладость и горечь земного сюжета /

Смерть следует за жизнью каждый миг /

Она венчает нашей жизни пик.

Теперь, когда смерть стала более отдаленной, мой страх перед ней усилился – она стала еще более жуткой и пугающей.

Маленькая моторная лодка доставляет на корабль еще несколько человек. Матросы поднимают обмякшие тела женщин и детей. Теперь очередь курдской семьи. Их отец, этот ублюдок, запрыгнул в спасательную лодку раньше других женщин и детей.

Пара из Шри-Ланки добирается до борта нашего судна, но другие семьи, жадно рвущиеся вперед, отталкивают их в сторону. У мужчины на руках младенец, но он пропускает остальных вперед, видимо, опасаясь выронить малыша. Они садятся на борт после всех остальных семей. Спасение ребенка из Шри-Ланки утешает и воодушевляет меня так, словно я сам спасен. Малыш все еще на руках отца. Его мать ни на секунду не сводит глаз с младенца. Мои глаза тоже следят за ребенком – глаза иностранца вместе с любящими глазами матери прикованы к его крошечному тельцу. Он будто притягивает наши встревоженные взгляды.

Теперь, когда женщины и дети спасены, начинается соперничество мужчин. Никто не готов уступить ни дюйма. Наглые юнцы запрыгивают в моторную лодку. Я думаю, что Голубоглазый Парень болен. Его губы ужасно потемнели и распухли. У него дрожат руки. Ему лучше бы сесть в лодку как можно скорее, но он сдерживается, говоря: «Нет, пусть другие садятся, не волнуйся. Мы взойдем на борт через пару минут». Все эти два дня Голубоглазый Парень даже не смыкал глаз – он выглядит совершенно дезориентированным. Он надрывался уже много часов без