Записки из Тюрьмы - Бехруз Бучани

новом поле битвы. Я понимаю, что едва избежал гибели. Волны продолжают бездумно обрушиваться на наши головы. Мы ненадолго тонем, затем наполняем легкие кислородом, прежде чем нас накроет очередная волна. Потом снова тонем под напором и тяжестью этой волны, а затем снова оказываемся на свободе на несколько мгновений.

Может быть, мы были кем-то прокляты /

Изможденные тела волны бьют с рокотом /

Жизнь то дарит нам надежду, то отнимает /

Смерть то догоняет, то отступает /

Снова и снова.

Когда беспощадная волна топит нас, можно передохнуть лишь в промежутке перед следующей. Давление воды так велико, что я чувствую, будто разрываюсь на части, отделяюсь от группы и меня вот-вот унесет волнами. Каждый раз, когда я погружаюсь под воду, что-то острое, как гвоздь или нож, колет меня то в ноги, то в торс. Оно впивается в меня и режет кожу. Будто какой-то злой дух в этой деревяшке сговорился с морем и хочет заставить нас сдаться и отпустить брус. Кажется, что мои ноги изрезаны по всей длине. В какой-то момент натиск волн и атака шипов, торчащих из куска дерева, обрушиваются на меня одновременно. Двойная боль, бьющая с разных сторон, но с одной и той же целью: подчинить меня, лишить сил и вынудить приветствовать смерть.

Когда наши головы поднимаются над водой, мы не сводим глаз с моторной лодки. Она ускоряется и хаотично кружит вокруг нас – ей удается подобрать несколько человек, барахтающихся среди волн. Беззубый Дурак – один из сражающихся за жизнь – болтается в воде, как один из потерянных рюкзаков, плавающих рядом. Я упустил его из виду во время суматохи, когда спасали женщин и детей. И вот как раз в тот миг, когда он, по-видимому, готов был сдаться и покориться жестокой судьбе, мощная рука хватает его за шею и вытаскивает из воды. Как и мне, ему пришлось сражаться с волнами, но его спасли раньше, чем он добрался до нашего «плота».

Наше спасение представляется мне серией искаженных и обрывочных образов. Прямо как сцена из фильма – нарезка кадров, разделенных, но взаимосвязанных общим сюжетом: машущие руки; люди на грани изнеможения; тьма океана; моторная лодка; мрачная пучина; совершенно обессиленные тела тех, кого затащили в лодку; и, наконец, шум мотора удаляющейся лодки и ее след на воде. Волны не устают избивать и колотить наши тела. Шипы, торчащие из куска дерева, продолжают колоть и резать нас снизу. Атака с двух сторон не прекращается. Острая боль не утихает, стремясь оторвать нас от этой перекладины, – волны и шипы беспрерывно подталкивают нас к тому, чтобы сдаться. Мои глаза ищут только одно: моторную лодку.

Я снова оказываюсь под тяжестью волн. Я сопротивляюсь изо всех сил, на какие только способны мои мышцы. Как только моя голова показывается на поверхности, я в панике озираюсь в поисках моторной лодки. И затем мне открывается невероятное, поразительное видение из-за пределов этого мира:

Блаженны те, кто могут узреть свою участь /

Мой жалкий вид мне самому внушает ужас /

Но, бог мой, неужели я столь ничтожен? /

На воздушного змея-скитальца похожий /

Чье легкое тело уносит все дальше от крыш /

В бесконечную мглу небес, все выше и выше…

Пенящиеся волны теперь атакуют нас еще свирепее, чем когда-либо прежде. Похоже, с прибытием лодки море обозлилось, намереваясь поглотить свою жертву – или жертв. Одной моторной лодки явно недостаточно. Она забирает еще четырех человек из нашей группы, цепляющейся за кусок дерева. Теперь наша цепочка разорвана. Из всех пассажиров остались лишь мы – те немногие, которые часами ждали черного ангела смерти, почти став его добычей. И пусть мы изранены, но мы все еще боремся…

Море, кажется, яростно жаждет утащить в пучину наш «плот» и его несчастных и измученных пассажиров. Древесина промокла и начинает тонуть – все может закончиться в любой момент. У меня не осталось сил, и я даже не могу махать руками. Я на секунду теряю сознание. Но отпустить этот брус означает верную смерть.

Моторная лодка внезапно возвращается и кружит рядом, добавляя к атакующим нас смертоносным волнам еще несколько маленьких, а затем замирает. Ко мне тотчас протягиваются спасительные руки. Я чувствую себя маленьким зверьком, попавшим в когти искусного охотника.

Пару секунд спустя несколько молодых матросов перекидывают мое костлявое израненное тело через борт своего корабля. Их руки пахнут морем. Они укладывают меня на сухую палубу. Я лежу лицом вниз, и мои уши улавливают вопли и рыдания нашей травмированной группы.

Океан забрал свою жертву, он был упорен /

Старшего унесла река… Младшего – море… /

На перепутье вод братья встретятся вскоре.

Голубоглазый Парень мертв.

3. Плот Чистилища / Луны Поведают Ужасную Правду

Мы спасены, и мы снова в пути /

Второе судно и вторая попытка доплыть /

Еще одно путешествие из Индонезии /

Грозящее рискованными последствиями /

Еще одно испытание; проверка силы воли /

Доплывем ли целыми или утонем в море? /

Обреченные плыть и обессилевшие /

Мы застряли в лимбе. Это чистилище.

Палящее солнце застыло прямо в центре неба, как раскаленное тавро. Оно окутывает океан, напоминающий искривленное зеркало, простирающееся вдаль… безгранично. Волны накатывают и отступают, время от времени раскачивая маленькое белое рыбацкое судно, примостившееся рядом с большим грузовым кораблем, массивным, как здание. Наше маленькое суденышко подобно крошечному камешку, безмятежно лежащему в тени увесистого валуна. Солнце выглядит крупнее, чем обычно; его лучи стекают вниз, обжигая кожу, расплавляя нас, возможно, единственных существ в этом огромном пространстве, в этом широком открытом море.

Возвышающийся над нами британский грузовой корабль забит красными и синими контейнерами, уложенными друг на друга так, что они достают до самого неба, на котором нет ни облачка. Матросы с палубы направляют шланги с пресной водой на нашу лодку и нас, ее пропахших морем пассажиров. Мужчины соревнуются в глупости, только чтобы первыми принять душ под жарким солнцем и смыть соль. Все они остервенело пытаются опередить друг друга. Обессиленные женщины осели на ветхие красные сиденья на нижнем уровне лодки, привалившись плечом к плечу. Некоторые держат на руках детей – малышей в синяках и с распухшими губами.

Снизу, с палубы нашей лодки, я не могу полностью разглядеть моряков. Видны только их белокурые головы. Но мне легко представить их глаза: голубые, цвета океана, из которого нас спасли. Матросы сматывают шланги, и через несколько мгновений на