Симона Байлз. Смелость взлететь. Тело в движении, жизнь в равновесии - Симона Байлз

Едва дыша, я лежала на спине и смотрела на сводчатый потолок зала. Из уголков глаз у меня лились слезы. Я знала, что мне очень повезло ничего не сломать, но была страшно перепугана. По-прежнему лежа на полу, я думала: Никогда больше не стану этого делать, – когда тренер Николь подошла и встала надо мной.

– Вставай, Симона.

Я поднялась на ноги и вытерла глаза. Я ожидала хоть немного сочувствия, но совершенно точно не от Николь. Со строгим лицом она принялась складывать в стопку мягкие кубы, чтобы оказаться на одном уровне с брусьями. Потом взобралась на них и застыла в ожидании. Я поняла, что должна вернуться на брусья.

– Я не стану делать «гиганты», – заревела я.

– Залезай, Симона, – спокойно ответила она. – Сейчас же.

– Я же только что упала!

– Залезай, – повторила Николь.

– Нет, – рыдала я, – я не буду.

– Будешь, – сказала она. – Будешь крутить «гиганты», пока мы не закончим с брусьями на сегодня. Я прослежу.

Я стояла на своем, отказываясь залезать, и Николь начала терять терпение.

– Знаешь что, Симона? – спросила она. – Ты сейчас же сделаешь мне «гиганта».

– Вы не имеете права заставлять меня! – заплакала я еще громче.

Николь схватила меня и легко подкинула мое худое восьмилетнее тельце вверх, прижав руками к брусьям. Я рыдала с такой силой, что не видела ничего вокруг.

– Не могу, не могу, – повторяла я.

– Можешь, – твердо сказала Николь, переворачивая меня в стойку на руках. Одной рукой она вытянула мне вверх ноги, а второй придержала ладони, а потом перевернула через брусья. И еще раз. И еще. Она крутила меня, прижимая мне руки, чтобы я не упала. Я сейчас умру, – думала я. – Я не могу! Но пока голос у меня в голове говорил одно, движения доказывали, что я могу делать «гигантов».

Через некоторое время я немного успокоилась и начала чувствовать вращения, следить за исполнением, напрягать ноги и натягивать носки, представляя себя идеальной прямой спицей в колесе. Когда Николь, наконец, сняла меня, страх во мне прошел. Но его сменило другое чувство: злость на то, что меня заставили залезать на брусья, когда я была не готова.

Я с яростью уставилась на Николь. Но ее было не пронять:

– Видишь? – сказала она. – Ничего с тобой не случилось, Симона.

Я бегом кинулась в душевую, не сказав ни слова. Я знала, что если останусь в зале, то скажу что-нибудь грубое, а родители нам такого не прощали. Позднее, однако, мне пришлось признать, что Николь оказала мне услугу. Пусть я была зла и напугана, она не позволила мне устроить истерику. Она помогла понять, что даже после неловкого падения с верхней перекладины «гигант» вполне можно освоить, и мне это удалось.

Николь стояла у помоста, когда в следующем январе я выполняла безупречные «гиганты» на соревнованиях в своем упражнении на брусьях. Наверняка она радовалась в душе, что в тот день заставила меня выйти из зоны комфорта, потому что я легко крутилась на верхней перекладине. Вскоре после этого моим основным тренером стала Эйми.

Эйми отвечала за тренировки гимнасток из команды Bannon с седьмого уровня и выше. Мои тренеры стремились скорее вывести меня на седьмой уровень, потому что тогда юниорам позволяется добавлять в программу элементы по выбору, усложнять обязательные и готовиться к дальнейшим соревнованиям на уровне штата и всей страны. Но я не заглядывала так далеко, по крайней мере, пока. Возможно, именно поэтому зачет по седьмому уровню мне пришлось проходить дважды. В первый раз я упала с брусьев, перепутала элементы на бревне и с перескоком приземлилась после серии прыжков в вольных упражнениях. Во второй раз я выступила гораздо лучше, приземлившись на стопы и ни разу не пошатнувшись на бревне.

В чем же была разница? Я тренировалась столько, что заучила все движения назубок, поэтому могла выходить на помост и просто наслаждаться ощущением полетов, прыжков и переворотов в воздухе – получать удовольствие. Я часами отполировывала каждый элемент, следя за тем, чтобы все конечности были вытянуты в длинные, чистые, изящные линии. Но, самое главное, я приняла решение – ни в коем случае нельзя провалить седьмой уровень во второй раз. Я сама не знала, что со мной произошло при первой попытке. Я сравнивала это с ездой по прямой дороге под ясным небом – ты смотришь вверх и не замечаешь под колесами яму. Это неприятно, но заставляет тебя притормозить и задуматься, чего ты хочешь, куда направляешься и сколько усилий придется приложить, чтобы достичь своей цели.

* * *

В основном все снаряды подчинялись мне без особого труда, но с самого начала было ясно, что с брусьями у меня нелады. Брусья не нравились мне настолько, что я инстинктивно старалась их избегать. Эйми объяснила, что проблема с брусьями у меня из-за низкого роста и маленьких рук. Вот почему перепрыг на верхнюю перекладину кажется мне целым подвигом. Не буду врать: единственное, чего я по-настоящему боялась в гимнастике – помимо того, что всех подведу, – это верхняя перекладина брусьев.

Кроме того, брусья тяжелее даются силовым гимнасткам, а я как раз была силовой, потому что силовые гимнастки сами контролируют снаряд, не позволяя ему управлять ими. В других упражнениях я использовала снаряды, отталкивалась от них, выполняя серии прыжков и оборотов. Но с брусьями была другая история. Я должна была позволить, чтобы перекладина кружила меня. Должна была войти в поток, синхронизироваться с ней и дать ей мной управлять.

– У меня не получается с брусьями, – пожаловалась я Эйми как-то раз. – Может, мне надо специализироваться на других снарядах, как Алиша Сакрамоне?

Алиша была одной из гимнасток, про которых я читала в USA Gymnastics и в Sports Illustrated for kids. Она блистала на бревне, в опорных прыжках и вольных упражнениях и во всех трех видах завоевала огромное количество медалей. Но к разновысоким брусьям даже не приближалась.

Эйми не хотела этого слышать.

– Возможно, ты не чувствуешь себя на брусьях так уверенно, как на остальных снарядах, но ты все равно можешь прекрасно на них выступать, – ответила мне она. А потом добавила: – У тебя есть способность исполнять свои мечты, Симона. Ты можешь стать чемпионкой в абсолютном первенстве, но для этого тебе придется освоить все четыре вида.

После этого Эйми стала прилагать особые усилия, чтобы помочь мне с брусьями. Мы отрабатывали элементы, пока я не начинала видеть их во сне. Помню, как она учила меня выполнять обратное вращение